Недобрая чернота. Ночью в Зоне вообще вдесятеро опаснее, чем днем, ночь — время мутантов, давно уже оправившихся после выброса. Ночами на поверхность выходят в поисках еды подземные твари, да и большинство наземных, успевших уже вернуться в привычные места после гона, одинаково активны что на свету, что в темноте. Ночью по Зоне нельзя ходить по одному-двое, в темноте человек проигрывав мутантам по всем параметрам. Откуда берется детский страх темноты.
От ощущения беспомощности перед внезапным нападением. Помню, сам в детстве страдал. Этот страх достался нам от пещерных предков — им ночью, если без огня, приходилось, наверное, не слаще, чем нам ночью в Зоне. Даже если мы с огнем. Хорошо оснащенная группа человек из пяти или больше еще может отбиться от крыс, бюреров, псевдопсов, снорков, чернобыльских собак и тому подобной привычной нечисти. Но шансы резко падают при встрече с чем-нибудь редким, специфически ночным. Даже наука в лице Кости убеждена: среди мутантов Зоны есть не только еще не изученные, а просто неизвестные виды, но не потому, что они хорошо прячутся. Просто встреча человека с такой тварью однозначно детальна для него, а мертвые — плохие свидетели. Да еще не просто мертвые, а начисто съеденные.
Мало, что ли, сталкеров пропадает без вести? Иногда потом находится что-нибудь из их снаряжения и очень редко — обглоданные кости. Ничего удивительного. Псевдогигант, например, тварь, по сути, всеядная, вроде кабана, размерами пасти может поспорить с тираннозавром. Сглотнет — и привет, ни костей не останется, ни рюкзака, ни контейнера с артефактами. Разве что оружие обронит съедаемый — оно ему, в общем, ни к чему уже…
Но псевдогигант хоть известная тзарь. А мало ли неизвестных шарит по Зоне такой ночью, как эта?
Еще с вечера вокруг Янтаря начали постреливать. Короткие автоматные очереди стучали то со стороны поселка, то со стороны Периметра, а то и с юга, от близкой железной дороги. Я эту пальбу понял так; соединенные силы кланов обозначают свое присутствие и предлагают осажденным задуматься. Здраво рассудил?
Здраво, но не до конца, потому что с темнотой стрельба только Усилилась. Это тоже было в общем понятно: сбившись в кучки, кое-как разбавляя черноту кострами и фонарями, сталкеры совместно отражают атаки ночных любителей человечины. А что им еще остается Делать?
Отобьются, решил я. У них был весь световой день, чтобы обозначить аномалии и подготовиться к ночи. За восемь часов светлого времени можно нагородить завалов и заготовить на всю ночь топлива для Костров. Словом — отобьются. Может, кого и потеряют, как же без этого, а уж разозлятся наверняка. Я бы на их месте разозлился не на шУтку и злился бы все сильнее с каждой ночью, но осады не снял бы и не ушел, даже если в глубине души считал бы осаду делом ненужным и глупым. Я сталкер, а сталкеры — люди упрямые.
Потом в лесу ахнуло так, что задребезжали стекла. Граната. И еще раз. Слышу — стрельба доносится уже со всех сторон, вокруг Янтаря идет настоящий бой, и только у нас за колючкой тихо — бойцы «Долга» застыли каждый па своей позиции, а местных вояк что-то совсем не видно. Не то сами попрятались, не то были посланы «долговцами» по конкретному адресу и решили внять. Словом, не маячат. Из черноты доносятся и одиночные выстрелы, и очереди, короткие и длинные. Однако!.. Не берегут боеприпасы мужики — себя берегут. Жаркое дело. Интересно, с кем кланы ведут бой? Если зверье пошло на осаждающих валом, то получается, что, защищая от него себя, сталкеры одновременно защищают нас. Ха. Настроения это им не улучшит.
Валяйте, мужики, расходуйте боеприпасы, эту валюту Зоны. Злитесь на меня, если уж не умеете злиться на собственную дурь! Сами виноваты. Кто вас сюда звал, а?..
Стоп!.. Бью себя кулаком по лбу. Вот что делает с человеком штатская жизнь — разучился на слух определять характер стрельбы! Вычет косится на меня с большим любопытством.
— Что? — интересуется он.
— Ничего… Это не отражение атаки мутантов. Это перестрелка. Слышишь?
Ему требуется время, чтобы понять разницу между отстрелом и перестрелкой. Все-таки если человек заучился, это сразу не проходит. Сложные вещи он понимает мгновенно, а над простыми думает, страдальчески морща лоб.
— И что это значит?
— Либо разборки между кланами, — объясняю я, — либо нашествие зомби.
В третью возможность — бой между сталкерами и бандитами — Я не верю. Бой идет серьезный, а банды не кланы, чтобы объединиться и попереть на рожон. На фиг им надо. И вообще бандитов в Зоне куда меньше, чем сталкеров, по той же причине, по какой волков в природе гораздо меньше, чем оленей. Нет, не бандиты атакуют осаждающих…
— Это зомби, — уверенно говорит Вычет.
— С чего ты взял? — любопытствую.
— Мне так кажется, — уклоняется он от ответа.
Мне тоже так кажется. Вожаки кланов — Штангель, Борода, Дьякон, Карбофос и прочие — вменяемые люди, своего не упустят, но и о других пекутся. Как раз потому и дают жить другим, что не хотят неприятностей себе. Не верю я, что клан пошел войной на клан, ну не верю! Разве что мозги им всем поотшибало…
— Скажи, — спрашиваю, — а пси-излучатель на какое расстояние бьет? Ты случайно не разузнал?
— Не знаю. Да они выключены! — Точно?
— Когда они заработают, мы почувствуем. У них диаграмма направленности не идеальная, есть небольшие боковые лепестки. Лучше не попадать в такой лепесток — неприятно будет.
Все-то он знает. А я мог бы и сам сообразить: излучатели в этой заварушке еще не применялись. Если «долговцы» решатся использовать пси-излучение против кланов — кранты, не жить больше «Долгу». Уцелевшие сталкеры будут с особенным рвением отстреливать «дол-говцев», пока не истребят всех до единого, а «свободовцы» им в этом с удовольствием помогут. Разгильдяи они и много о себе мнят, никогда они мне не нравились, но лучшие из них выслеживать и стрелять умеют не хуже настоящих сталкеров. Во всяком случае, так было раньше, однако и теперь, надо думать, изменилось немногое.
— Одного я не понимаю, — бормочу я, — почему за нами еще никто не пришел? Барак пустой, никого нет…
— А кто должен прийти? — удивляется Вычет.
— Местное начальство и вожак «Долга», кто же еще…
— А-а. Видимо, «Долгу» не до нас, а все сотрудники с начальством во главе спустились в бункер, — спокойненько так поясняет Вычет.
— И о нас забыли? — не верю я своему счастью.
— Забыли, не забыли — из бункера не высунутся.
— Тогда нам надо уходить, — говорю я. — Этой ночью. Незадолго До рассвета.
Вычет изумленно поднимает брови.
— Ты уверен?
— Нас сдадут полиции. — Я уже устал ему это втолковывать. — За один факт сталкерства — до трех лет общего режима. Это только за Факт, а сверху на нас навесят еще столько, сколько захотят. Не хочу.
— Я тоже, — охотно соглашается Вычет. — Как уйти — вот вопрос.
