Эти воспоминания не принесли радости, нет. Её, этой радости, вообще так мало в его жизни. И на душе всё равно нет покоя.
Часто, слишком часто вспоминается кровавая битва, позволившая ему надеть корону Англии. Сам Ричард, страшный, устремлённый на него, как разящий меч, стал сниться реже. Но верный Уильям Брэндон, закрывший своего господина от удара собственным телом, вспоминался нередко. Это было так страшно, когда он упал окровавленный, и знамя Тюдоров с красным драконом свалилось на землю. А верных, по-настоящему верных, а не купленных, людей в его жизни было немного, по пальцам можно сосчитать, одной руки хватит. Конечно, матушка и дядюшка Джаспер, это понятно, они родные. И ещё Джон де Вер.
Но Джон де Вер — это отдельный разговор. Этот сильный и изворотливый человек, скорее всего, всегда был верен только самому себе. Жизнь у него, как и у Генриха, сложилась очень непросто. Будучи только вторым сыном Джона де Вера, двенадцатого графа Оксфорда, и Элизабет Говард, он не мог рассчитывать на слишком многое. Однако его отец и старший брат Обри де Вер ввязались в заговор против короля Эдуарда IV Йорка. В итоге оба сложили головы на Тауэр-Хилл. Сам Джон в заговоре не участвовал, а будучи женат на Маргарет Невилл, сестре всесильного Ричарда Невилла, графа Уорвика, уже известного своей способностью сажать на трон Англии королей, получил от него поддержку. В общем, Эдуард не только оставил ему жизнь, но и позволил сохранить титул и земли, а также наследственную должность Лорда великого камергера Англии. Какое-то время Джон верно служил королю Эдуарду. Но потом, вместе с всесильным родственником, переметнулся к Ланкастерам. В то короткое время, когда Генрих VI Ланкастер был восстановлен на троне, он даже был Лордом констеблем Англии и с большим успехом использовал свою власть в личных целях — успел казнить графа Вустера, приговорившего к смерти его отца и брата. Потом случилось сражение при Барнете, и ланкастерцы были разбиты. Джону повезло остаться в живых. Он бежал в Шотландию и оттуда на континент. Дальше в его жизни было много всего, прежде чем он примкнул к новому претенденту на трон. Служил верно, ничего не скажешь. И сейчас в чести.
Других людей, которым он, Генрих, доверял бы безоговорочно, нет.
А у его верного оруженосца Уильяма Брэндона, закрывшего его собой на поле боя в Босуорте, как он узнал впоследствии, остался совсем маленький сын, без малого год от роду, по имени Чарльз. Его воспитывала мать, леди Элизабет Бруин. Но недавно, как ему донесли, она тоже скончалась, и девятилетний мальчик остался полным сиротой. Почему же не сделать доброе дело? Почему не поддержать образ заботливого короля? И он отдал распоряжение доставить мальчика ко двору. Мальчонка прибыл перепуганный, но обжился довольно быстро, и сейчас составляет компанию молодому принцу Генри. Для Артура он слишком крупный и подвижный. Наследник, к великому огорчению родителей, подрастая, становился всё более хрупким и частенько болел. Как у многих Тюдоров, у него слабые лёгкие, и мальчик часто кашляет. Вот ведь незадача. Внешностью он пошёл скорее в своего деда Йорка и обещает стать со временем таким же красивым, как Эдуард. Обидно, конечно, ведь это его наследник, его, а не Элизабет. Но тут уж ничего не поделаешь. Что есть, то есть. Утешает одно — когда Артур повзрослеет и взойдёт на трон, унаследованный от отца-короля, чтобы продолжить династию Тюдоров, в Англии мало кто уже будет помнить красавца Эдуарда Йорка. А доброе дело никак не помешает. Слишком много тяжести на душе накопилось.
Глава 7
Сбежавшая невеста
Осень 1491 года -
весна 1492 года
Для Белинды появление королевского посланца, объявившего, что она должна предстать перед монархом и ответить за своё самовольство, было огромным потрясением. Девушка готова была разрыдаться прямо на глазах у высокомерного, равнодушного к её бедам мужчины. Но во время вспомнила свою подругу Аликс, умеющую держать себя в руках и достойно принимать удары судьбы. Она удержала рвущиеся наружу слёзы, и ей даже удалось ответить посланцу довольно спокойно. Она лишь испросила разрешения повидаться со своей родственницей, пребывающей в этом же монастыре, и получила его.
— Только недолго, леди, — холодно изрёк мужчина, — мы не можем пренебрегать желанием короля видеть вас как можно скорее.
— Я не задержу вас, милорд, — вежливо проговорила девушка, поспешно удаляясь.
Он проводил её взглядом. «А ничего милашка, пухленькая и мягкая на вид, — подумал. — И что, интересно, король измыслил для этой дочери изменника?»
А Белинда чуть ли не бегом поспешила на поиски своей тётушки, леди Луизы Бэкхем, а ныне сестры Марии. Нашла её в монастырском скриптории, где женщина рассматривала какую-то древнюю рукопись. Увидев бледную до синевы и крайне взволнованную родственницу, леди Луиза насторожилась.
— Что случилось, девочка? — тревожно спросила она. — За тобой кто-то гонится?
— Увы, тётушка, — с печалью в голосе и слезами на глазах проговорила в ответ Белинда. — Я пришла проститься.
Глаза бывшей графини широко открылись в удивлении.
— Король Генрих, как оказалось, не забыл обо мне. Шпионы, которые у него повсюду, легко нашли меня. И теперь король требует меня к себе.
Девушка горестно вздохнула и с трудом удержала готовые пролиться слёзы.
— И я не жду ничего хорошего от этого вызова к монарху. Чувствую сердцем, что мне предстоят трудные времена, — добавила она и бросилась на шею тётушке. — Я не надеюсь больше увидеться с вами и хочу сказать на прощание, что люблю и почитаю вас. Ведь у меня никого не осталось на земле, только вы, мой брат Джеймс и мой родной дядюшка Герберт, которого я совсем не знаю. И ещё моя подруга Аликс. Но где они все? А теперь меня разлучают и с вами.
И девушка, наконец, расплакалась, не сдерживаясь больше и не пытаясь казаться сильней, чем она есть на самом деле. Леди Луиза крепко обнимала её, успокаивающе поглаживая по спине, и что-то шептала.
— Ты должна быть сильной, девочка, — сказала, слегка отстранив племянницу погибшего мужа и заглянув ей в глаза, — в этом мире жестоких мужчин, не признающих ничего, кроме своих амбиций и стремления к власти, нам, слабым женщинам, остаётся лишь одно, чтобы выжить: научиться стать крепкими, но гибкими, как хороший клинок из толедской стали. Но им об этом знать не следует, пусть считают нас слабыми и пугливыми. Так будет легче ввести их в заблуждение.
Графиня нежно погладила девушку по щеке, взглядом подбадривая её:
— Мужайся, Белинда. Будь тверда, девочка моя, будь сильна духом, и да поможет тебе Господь всемогущий. А я буду молиться за тебя.
Леди Луиза поцеловала девушку и отпустила её. Она старалась держать себя в руках, пока было нужно. Но когда шаги Белинды стихли в отдалении, женщина не выдержала. Слёзы душили её. Сколько можно валить несчастий на одну семью?! Ну, до каких же пор? Долго сидела сестра Мария в тихом уединённом помещении, думая горькую думу. Когда она появилась в трапезной, Белинды уже не было. Она уехала из монастыря с тем мужчиной, что явился за ней от короля.
