— С Шаповаловым, — уточнил Ромов.
— А на яхте есть другие мерзкие старикашки? Знаешь, сколько он решил заплатить всем нам? Не угадаешь. По две тысячи долларов.
Ромова словно сдуло с кровати.
— Не врете?
— Поди сам и спроси, коль не веришь.
Ромов молчал. Он взял в руки пузатую бутылку, плеснул себе в грязный стакан и быстро выпил.
— Что же нам делать? — спросил он и снова потянулся к пузатой бутылке.
Суздальцев выбил ее из его рук, и она покатилась по полу, оставляя за собой коричневые лужицы.
— Прекращай надираться. Сейчас не то время. Вот если все получится, тогда пей сколько влезет.
— А что должно получиться?
— Ты что идиот, — прошипел Суздальцев. — Мы же с тобой все обговорили.
Ромов посмотрел на лежащую на полу бутылку.
— А может черт с этими деньгами.
— Нет, ты и в правду идиот. Где ты еще их срубишь. Не хочешь со мной, сделаю все один. Будешь потом со своими двумя тысчонками смотреть, как я шикую, и облизываться. Трусы ничего другого не достойны. Можешь пить свою бутылку. — Суздальцев поднял ее с пола и торжественно, словно кубок, вручил Ромову. На дне оставалось жидкости еще на одну хорошую порцию. — Счастливо оставаться. — Продюсер двинулся к двери.
— Подождите! — остановил его Ромов. — Я не отказываюсь от нашего плана. А когда будем его реализовывать.
Суздальцев повернулся к нему.
— Завтра утром. Времени откладывать нет. Плавание вот-вот завершится. Ты готов?
Ромов кивнул головой.
— Тогда вот что. С этого момента ни одной капли. И не волнуйся особенно, все будет нормально. Ложись спать, а утром встань пораньше. Я к тебе зайду, все окончательно обсудим на трезвую голову. Ну, пока.
Суздальцев потрепал Ромова по щеке и вышел.
113
Суздальцев и Ромов уже довольно долго прохаживались на палубе. План у них был самый простой, но реализовать они его никак не могли по одной причине: Филипп не появлялся. Обычно он постоянно находился на свежем воздухе, однако сейчас, как на зло, его все не было. С каждой минутой Ромов нервничал все сильней, и Суздальцев вынужден был успокаивать его. Но он и сам был на взводе. Но понимал, что показывать свое взвинченное состояние нельзя, иначе сценарист окончательно потеряет выдержку. И придется его отправить восвояси. А он нужен ему, одному не добраться до побережья.
— Давай перенесем все на завтра, — прошептал Ромов.
— Успокойся, завтра ничего не изменится. Он скоро выйдет. Наверное, спит. Баловался до утра с твоей телкой, вот теперь и отдыхает. Я чувствую, он вот-вот появится. Наберись чуток терпения. Раньше начнем, раньше и кончим.
Ромов промолчал, у него было ощущение, что он совершенно не контролирует себя. Его несет какой-то поток, а куда принесет, неизвестно. Ему в равной степени хотелось, чтобы Филипп немедленно появился и чтобы он не появлялся совсем. Ромов завидовал своему партнеру. Суздальцев всегда славился решительностью, и сейчас он верен себе. А вот он этим качеством никогда не обладал.
Они сделали очередной круг по яхте. Кажется, десятый или двенадцатый. Если во время следующего этого кругосветного путешествия им не встретится Филипп, он уйдет в свою каюту, решил Ромов. И Суздальцев его не остановит.
— Давай немного отдохнем, а потом снова пойдем по кругу, — предложил Суздальцев.
Ромов не возражал. Они сели на шезлонги.
— Знаешь, какая ко мне пришла идейка, — вдруг произнес продюсер. — Если все закончится благополучно, почему бы тебе не написать сценарий.
— Сценарий? О чем? — удивился неожиданной теме Ромов.
— О нашем плавании. Разве мало тут произошло всяких событий. И типажи интересные. Покажем Шаповалова во всей своей красе, только не в той, в какой он хотел себя продемонстрировать миру. Кое-что можно досочинить, ты же творческая натура, тебе и карты в руки.
— Как-то не думал об этом, — без большого энтузиазма отозвался Ромов.
— Вот и раскинь мозгами. А денег на такое кино найдем. У Шаповалова много недоброжелателей, они дадут бабки, чтобы окончательно его скомпрометировать. Как я раньше об этом не подумал.
— А может тогда не стоит все это затевать? — с надеждой спорил Ромов.
— Одно к другому отношение не имеет. Пока мы все это сделаем, ноги протянем. Не знаю, как тебе, а мне деньги требуются до зарезу сейчас. Иначе ничего не будет, в том числе и этого проекта. Так что сиди и жди, когда появится его отпрыск. Помни, все надо делать очень быстро, не дать ему шанса вырваться.
— Я помню.
— Я тоже вот так бы плавал всю жизнь, — вдруг мечтательно проговорил Суздальцев. — Думаешь, приятно иметь дело с этим киношным муравейником. За год можно не встретить ни одного приличного человека. Зато амбиций столько, что хоть половником черпай. В общем, смрадное болото. А что делать, раз нет бабла. Этот Шаповалов в одном прав: счастье — это жить так, как тебе хочется. А для этого нужно всего три вещи: деньги, деньги и еще раз деньги. Вот тебе хочется жить так, как сам желаешь?
— Только об этом и мечтаю, — сознался Ромов.
— Вот и я о том. Сам видишь, нет у нас другого выхода. Плюнь на все запреты, их на хлеб не намажешь, в кассу магазина не представишь. А вот если у тебя солидный счетец в банке, все выглядит совершенно иначе.
— Это так, — согласился Ромов.
— Тогда пойдем снова в нашу кругосветку.
Они сделали несколько шагов и, как по команде, замерли на месте. Им навстречу шагал Филипп. Занятый своими мыслями, он бросил на них рассеянный взгляд, кивнул в знак приветствия головой и пошел дальше.
Они проводили его взглядами.
— Готов? — спросил Суздальцев.
Ромов переполнился таким волнением, что лишь смог кивнуть головой.
— Тогда вперед. Доставай свой нож.
Ромов поспешно извлек из кармана нож. По знаку продюсера они устремились к молодому человеку. Подбежали к нему с двух сторон. Суздальцев ткнул ему пистолетом в бок, Ромов поднес тесак к горлу.
— Ты захвачен в заложники! — почти торжественно провозгласил Суздальцев.
— Что? — изумился Филипп. — Это что такая игра?
— Это не игра. Ты взят в заложники. — Ромов решил, что он не должен отставать от своего партнера по операции.
— Но зачем?
— Ты что идиот, не знаешь, зачем берут заложников. Бабки будем требовать за тебя у папаши, пока у него они еще остались, — популярно объяснил Суздальцев. — Идем!
— Куда?
— Куда надо, туда и идем.
Все вместе они спустились на нижнюю палубу и наткнулись на Марину. От изумления у нее полезли глаза на лоб.
