Кабинет был большой, обставленный красивой и дорогой мебелью. Но меня, как всегда в последнее время, больше всего заинтересовали висевшие на стенах картины. Их было довольно много, хотя разумеется гораздо меньше, чем у Барона. Судя по всему Курбатов тоже был коллекционером.
Пока я разглядывал произведения живописи, безуспешно ища картину на фотографии, между главными персонажами этой пьесы начался весьма напряженный диалог. Первым слово взял Курбатов.
— Извините, Александра Александровна, но я не понимаю, чем вызван столь представительный визит. Целая команда ревизоров, их охраняет почти столько же охранников. Как будто вы приехали не на свой завод, а в бандитский притон. Когда меня известили, какая многочисленная делегация сюда направляется, я был просто изумлен. Объясните, чем все это вызвано?
— Я вам объясню, — внешне спокойно проговорила Ланина. — Я новый президент концерна и хочу выяснить, что происходит на моем главном предприятии.
— Но я вам недавно послал годовой отчет, там все подробно расписано, какой смысл в этом приезде?
— Смысл простой: некоторые цифры вызвали у меня недоверие. И я хочу прояснить для себя: либо я ошибаюсь и тут все в порядке, либо меня вводят в заблуждении. И предупреждаю вас сразу, Сергей Львович, обманывать себя я никому не позволю. А кто будет пытаться это делать, ему не поздоровится. Поэтому я привезла с собой большую группу аудиторов. Ну а так как я отвечаю за их безопасность, то решила прихватить с собой для них охрану.
— У нас хватает своей охраны, им тут ничего не грозит.
— Вам лучше знать, но я решила все же не рисковать. Надеюсь, вы правильно поймете мои намерения и не станете таить обиду.
Но намерения Ланиной явно не нравились директору комбината. Он растерянно смотрел на нее, не зная, что предпринять. Я понимал его: до сего момента, он чувствовал себя тут полным хозяином, императором тайги, теперь же над его бесконтрольным положением явно нависла опасность.
— И кроме того, я собираюсь подробнейшим образом ознакомиться на месте, как идет строительство нового цеха, — проговорила Ланина. — Мой отец был недоволен его ходом. А бы хотела понять, почему?
— Я тебе, Сашенька, все объясню и покажу, — вдруг раздался голос от двери. Все обернулись на его звук; на пороге кабинета стоял Яблоков. Ланина тут же вскочила и устремилась к нему.
— Я так рада, что вы приехали, дядя Паша! — воскликнула она. — Я вам звонила все последние дни, но не могла вас найти.
— Я уезжал по своим делам. — Яблоков поцеловал Ланину, затем подошел к Курбатову. — А ты, Сережа, плохо гостей встречаешь.
— Как же плохо, все самое лучшее им даем, — едва заметно усмехнулся Курбатов.
— Разве в этом дело, радости у тебя нет, что к тебе такая делегация приехала. Столько замечательных гостей, когда они еще доберутся до нашей глуши. Это мы к ней привыкли. Помочь им надо, чтобы они все узнали, чего хотят. Ты меня понял?
— Понял. — Курбатов достал сигарету и закурил. При этом он принял отрешенный вид, словно мудрец, погрузившийся в самые глубины своего духа.
— А что касается строительства цеха, так твой отец был прав в своем недовольстве, не очень получается у меня это дело. Мы потом поговорим с тобой на эту тему, я с Александром это сделать не успел, хотя и намеревался. И ни о чем не беспокойся, все будет хорошо. Я прав, Сергей?
— Конечно, можете не сомневаться. Вы можете проверять все, что пожелаете. Хоть туалеты.
По его лицу я понял, что последние слова вылетели из него вопреки его желанию, он просто не сдержался и теперь явно сожалел об этом. Я же думал о том, что следует быть настороже, этот тип не внушает доверия хотя бы потому, что по характеру крайне несдержен. И держать себя в узде он скорей всего долго не сможет, да и не привык. А значит, без приключений наша жизнь в этом северном городке вряд ли обойдется.
— Очень хорошо, проверим в том числе и туалеты, — с достоинством отреагировала Ланина. — А теперь позаботьтесь, пожалуйста, чтобы все были размещены. А с завтрашнего дня начинаем проверку. А сейчас мне бы хотелось поговорить с Сергеем Львовичем наедине. — Она красноречиво посмотрела на нас, мы дружно встали и вышли из кабинета.
Ко мне подошел Яблоков.
— Хорошо, что вы приехали, — искренне проговорил я. — Директор комбината не слишком счастлив от нашего визита.
Яблоков задумчиво посмотрел на меня.
— Я вам скажу честно, я весьма опасаюсь последствий этой проверки. Курбатов привык себя чувствовать здесь полновластным хозяином. Комбинат в городе — это все, от него полностью зависит жизнь людей. И Курбатова считают здесь главнее Бога; на что способен он никто точно не знает, а вот что может сделать с каждым местным жителем директор завода, понятно всем. И ему чертовски не нравится, когда кто-то наступает на эти его права. Чего скрывать, конечно, на комбинате не все чисто и если Сашенька прицепится к выявленным нарушениям… — Яблоков замолчал. — Честно скажу вам, не думал, что она так рьяно возьмется за дело.
— Ну а вы, вы же много проводите тут время, разве вы не знали, что происходит на комбинате?
Яблоков пожал плечами.
— Я занимался новым цехом, а в то, что творится на комбинате, старался особенно не вникать. Да и мне и не давали это делать. По просьбе Ланина было несколько попыток, но Курбатов даже не позволил приблизиться к чему-то конкретному. Да если быть честным, я не очень старался. Не для меня такие дела.
Я видел, что Яблоков не на шутку встревожен, и эта тревога все сильнее передавалась и мне. Внезапно он наклонился к моему уху и прошептал:
— Вы скоро поймите, тут абсолютно все схвачено. Вся милиция подчиняется Курбатова больше, чем своему начальству. Все же знают, он платит налоги в местный бюджет, а из этих налогов выплачивается милиционерам зарплата. А больше тут ничего нет. Здешняя милиция покроет все, даже не думайте туда обращаться. Я давно уже потерял способность разобраться: кто тут преступники, а кто — стражи порядка. По-моему все заодно.
— Безрадостную картину вы нарисовали, Павел Иванович.
— Какая есть, я же не случайно вам все это говорю, надежда только на вас, что вы защитите Сашеньку. Сами знаете, что от Эрнеста пользы никакой. И зачем она его только взяла?
— Может для того, чтобы приобщить к делам. Мне кажется, что в последнее время он только пьет и больше ничем не занимается.
— Дай-то бог, если он чем-то заинтересуется. Но я не слишком верю…
В этот момент двери кабинета Курбатова резко распахнулись, и из них вылетела Ланина. Ее щеки пылали пурпурным румянцем. Увидев нас, она резко остановилась, словно налетела на невидимый барьер. Мне показалось, что она была не слишком довольно тем, что мы увидели ее в таком разгневанном виде.
— Директор комбината вам даст машину, и вас повезут в дом, где мы будем жить. Эрнест поедет с вами. — Она понизила голос. — Прошу вас, приглядите за ним. А я похожу по комбинату и приеду вечером. Не волнуйтесь, ничего со мной не случится, — упредила она мои возражения.
