Хотя мы почти не виделись с Ланиной уже несколько дней, она начала разговор без обычного в таких случаях предисловия.
— Все эти дни я пыталась проследить пути денег, которые движутся помимо нас. Но должна признаться, что пока я далека от полного понимания. Схема оказалась гораздо более запутанной, чем я предполагала. Мы с Ильей Борисовичем весь вечер пытаемся разобраться в том, как протекает наша внешнеэкономическая деятельность. Но даже Илья Борисович с его познаниями в этом вопросе не способен дать мне исчерпывающий ответ. — После этих словах она взглянула на Орехова.
Тот тоже закурил и только затем посмотрел на Ланину, затем как-то небрежно, словно нехотя, перевел свой взгляд на мою персону.
— Да, действительно, — подтвердил он, — в этом вопросе есть некоторая неясность.
— Объясните Александру Александровичу, что мы с ним нащупали?
Орехов все с тем же неохотным видом стал говорить.
— По нашему мнению существует еще один канал, по которому текут деньги из Россию. Если есть продукция, которая туда отправляется помимо нас, то должны быть и пути по которым идут деньги также помимо нас.
— Илья Борисович, прошу вас, говорите все, что вам известно! — голос Ланиной прозвучал довольно резко.
— Я это и собираюсь сделать, — с некоторой обидой протянул Орехов. — Когда я вел в Париже переговоры с нашими деловыми партнерами, то несколько раз всплывало название некой фирмы: «Сосьте рис», что означает «Русское общество». Так вот это общество выступало в качестве нашего конкурента. Я пытался уже давно отыскать ее координаты, но мне никак не удавалось это сделать. И только в эту поездку мне повезло.
— Каким образом? — спросил я.
— Я вел, как мне казалось, весьма успешные переговоры с нашими партнерами, как вдруг перед самым их концом, когда уже мы на восемьдесят процентов пришли к соглашению, мой собеседник неожиданно заявил, что есть некая фирма, которая предлагает им туже самую продукцию, но по цене на 20 пунктов дешевле. Если вы занимаетесь бизнесом, то должны понимать, что это огромная скидка, самый настоящий демпинг.
— Что же дальше? — спросил я.
— Мой деловой партнер показал мне присланные ему коммерческие предложения.
— Это выглядит довольно странно, — проговорил я. — Я, конечно, не так хорошо, как вы, разбираюсь в бизнесе, но все же понимаю, что обычно такие вещи держат в секрете, а не показывают партнерам, с которым ведут деловые переговоры.
— Так и есть, но все дело в том, что наш деловой партнер был крайне обеспокоен этими предложениями. Речь идет о совершенно неведомой никому фирме. Если окажется, что за ней стоят какие-то криминальные круги, то деловая репутация его компании будет погублена. И он хотел узнать, известно ли мне что-нибудь об этом «Сосьете рюс»? Поэтому-то у меня появилась возможность переписать к себе в блокнот адрес и номер телефона с их фирменного бланка.
— Что же было дальше?
— Дальше? — с какой-то странной интонацией переспросил Орехов. — Смотря, что вас интересует?
— Меня интересуют две вещи: что вам ответили, когда вы позвонили в это «Сосьете» и чем завершились ваши переговоры?
Орехов усмехнулся.
— Вы уверены, что я туда позвонил?
— Да.
— В самом деле, на следующее утро. Мне ответил голос на чисто русском языке. Даю на отсечение палец с любой руки, это не был француз, а был русский.
— О чем был разговор?
— Ни о чем? Я назвал свою фамилию и сразу же был дан отбой.
— Получается, что им ваша фамилия хорошо известна?
— Получается, — пожал плечами Орехов.
Я посмотрел на него.
— Я так понимаю, на этом ваши приключения не кончились.
— Когда я на следующий день вернулся вечером с переговоров, то обнаружил, что в моей квартире кто-то побывал.
— Что-то украли?
— Ничего. Интересовались не вещами, а моими бумагами. Но ничего не пропало.
— Их могли сфотографировать. Там было что-то ценное?
— Там были наши коммерческие предложения. Для конкурентов это весьма ценная информация.
— А как можно войти к вам в подъезд?
— Кодовой замок, нужно знать шифр. У каждой квартиры свой.
— А дверь в квартиру?
— Обычный замок, он не был сломан.
— Ну а что с переговорами?
— Они пока повисли в воздухе, — вмешалась в наш диалог Ланина. — У нас может уйти большой контракт в Латинской Америке и в Юго-Восточной Азии.
— Почему?
— Наших партнеров смущают крайне выгодные предложения этой таинственной «Сосьете рюс», — проговорил Орехов. — Но в тоже время они боятся иметь дело с этой фирмой и вляпаться в какую-нибудь темную историю. Там с этим строго. Поэтому они колеблются. Все мои попытки как-то воздействовать на них ни к чему не привели. Хотя почти все условия договора были уже согласованы.
Я невольно взглянул на Ланину и по выражению ее лица понял, что она уже приняла решение.
— В самое ближайшее время, Александр Александрович, нам предстоит путешествие во Францию, — сказала она. — Илья Борисович будет там нашим гидом. Заодно и проверим, так ли он хорошо знает Париж, как хвастается.
Она насмешливо посмотрела на Орехова, затем перевела взгляд на меня. Я понял, что аудиенция закончена. Мне ничего не оставалось делать, как только встать и выйти.
Почему-то у меня резко испортилось настроение. Я лежал в своей комнате и смотрел в потолок. Мне самому не нравились те чувства и эмоции, что меня обуревали, но избавиться от них я не мог. Я уже было хотел с помощью сна хотя бы на время забыть все неприятности последних дней, как в дверь постучали. Я отворил ее и впустил Ланину. По-видимому, мое лицо выразило столь откровенное удивление этим поздним визитом, что она даже немного смутилась.
— Я вам не помешала? — поспешно спросила она.
— Нет, что вы, я рад, что вы зашли ко мне. Располагайтесь и чувствуйте себя как дома.
Ланина села в кресло, положила ногу на ногу, достала сигарету и закурила. Я смотрел на нее и не прерывал нашего молчания.
— Я знаю, что я немного виновата перед вами, — вдруг сказала она.
— Не уделяла вам никакого внимания.
— Я не маленький мальчик, чтобы мне нужно было бы уделять внимание. Вы были очень заняты.
Ланина кивнула головой.
— Это правда. Я пришла к вам поговорить о важном вопросе. Я не шутила, я в самом деле собираюсь в скором времени во Францию вместе с вами. Но прежде я бы хотела завершить одно дело здесь. Мои аудиторы выявили если не все, то многие финансовые потоки, истоки которых на комбинате. И значительная часть из них проходят через Барона, его банк или через фирмы, к которым он имеет касательство. Вы понимаете ситуацию?
