— Уехала за деньгами, — как бы даже удивляюсь, произнес Курбатов. — А у нас в плане — морская прогулка.
Начались странные двое суток. Мы с Эммануэль, оба связанные по рукам и ногам, сидели в тесной каюте, в то время как яхта дрейфовала вдоль побережья. Оказалось, что Курбатов — опытный яхтсмен, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания, он смело заходил в различные бухточки, где прятался от взора случайных глаз.
Курбатова я видел не часто, зато к нам в каюту то и дело заглядывал Шутник. Правда интересовал его не я, а другой пленник, вернее пленница. Намерение овладеть ею отчетливо читалось в каждом его похотливом жесте. Если бы не категорический приказ своего шефа: не трогать ее, он бы давно изнасиловал девушку. И все же я видел: желание настолько сильно горит в нем, что долго сдерживать этот огонь ему вряд ли удастся. Я прикидывал: как я могу защитить нашу милую горничную, но будучи связанным сделать что-либо было крайне сложно.
Воспользовавшись тем, что Шутник оставил нас ненадолго в покое, я попытался объяснить своему товарищу по несчастья, что надо помочь мне освободить хотя бы ноги, так как я чувствовал, что они связаны не столь крепко. К моему радости Эммануэль поняла, что требуется от нее и подползла ко мне. Она схватила веревки зубами. Несколько раз этот мучительный процесс прерывался, так как у девушки просто иссякали силы. Но едва восстановив их, она продолжала свои попытки по развязыванию моих нижних конечностей.
В любое мгновение мог появиться Шутник или даже Курбатов и тогда они бы уж нас связали так, что никаких шансов избавиться от пут у нас не было до конца наших дней. Но кто-то на небе явно покровительствовал нашим планам и никто из наших врагов к нам за все это время так и не пожаловал.
Наконец я почувствовал, как ослабли веревки на ногах. Достаточно было сделать последние усилие, дабы освободиться от них окончательно. Но я решил, что время для него пока не пришло.
Пришло оно примерно через час. Шутник спустился в нашу каюту и даже не посмотрев на меня, бросился к Эммануэль. Я понял: никакие запреты его шефа уже не в состоянии его остановить, он явно распалился до такой степени, что больше не мог себя сдерживать.
Шутник словно коршун набросился на свою жертву, подобно вампиру, присосался к ее шее, одновременно пытаясь сорвать с нее одежду. Эммануэль сделала попытку закричать, но он зажал ей рот и вместо крика раздались только хрипы.
Я сделал то самое последнее движение, и веревки слетели с меня. Я спрыгнул с кровати, но Шутник, занятый сдиранием с девушки одежды, ничего не замечал. Я одним прыжком преодолел разделяющее нас небольшое пространство и ударил его ногой по спине. В свой удар я постарался вложить как можно больше силы, поэтому он получился столь мощным, что Шутника буквально смело с Эммануэль. Он прокатился по полу и ударился о стенку. Но тут же вскочил и выхватил из-за пояса пистолет. Я был готов к таким его действиям и едва он это сделал, я еще одним ударом стопы выбил оружие из его рук. Оно шлепнулось на кровать, где сидела наблюдавшая за нашим поединком француженка.
Шутник попытался добраться до своего пистолета, но я преградил ему путь и снова ударил его ногой на этот раз в грудь. Удар получился не очень точным, поэтому Шутник устоял на ногах.
— Ах, ты мразь! — воскликнул он. — Ну, получай!
Его мощный кулак полетел прямо мне в лицо, я увернулся и попытался снова пихнуть его ногой. Но тот отбил мое нападение и попытался, используя свое преимущество в том, что его руки в отличии от моих не были связаны, послать меня в нокаут. Частично это ему удалось, кулак Шутника, хотя и по касательной, задел мой висок. Я упал, Шутник бросился к пистолету и, схватив его, наставил на меня. Он был в такой ярости, что убить меня для него не представляло никакого труда.
— Получай! — прокричал он.
Раздался выстрел, и Шутник схватился за плечо. Я обернулся и увидел стоящего у входа в каюту Курбатова; его пистолет еще дымился.
— Ты что хотел сделать, идиот! — заорал Курбатов. — Кто нам даст деньги, если он будет покойником.
Шутник мрачно переводил взгляд с меня на своего шефа. Его рубашка намокала кровью.
— Перевяжи его, — по-русски сказал Эммануэли Курбатов, но та поняла его и показала свои связанные руки. Курбатов подошел к ней, достал из кармана нож и перерезал веревки.
В каюте имелась аптечка, где было все необходимое; об этом несколько дней назад мы позаботились вместе с моей Сашей. Теперь лекарства и бинт пригодились для обработки раны Шутника. Впрочем, его ранение было весьма легким, как мы вскоре убедились, пуля лишь слегка задела плечо.
— Пойдемте со мной, — сказал мне Курбатов.
Мы прошли во вторую каюту на яхте, она располагалась на корме. Мы с Сашей называли ее капитанской, в отличии от нашей она была немного просторней.
— Садитесь, если хотите, — сказал Курбатов.
Я сел и осмотрелся. Когда мы плавали вдвоем с Сашей, в этой каюте царил порядок, сейчас все вещи были разбросаны, на полу валялись окурки. Сама же яхта из-за тихой безветренной погоды едва двигались по морской глади.
— Вижу, не нравится вам тут, — усмехнулся Курбатов. — Так посудина не наша, потому и порядок не блюдем. А ведь вы должны быть мне благодарны, я вам жизнь спас. Этот идиот был в такой ярости, что еще секунду — и он бы вас изрешетил из своего пистолета.
— Вы спасали не меня, вы спасали свои десять миллионов. Только об этом думали, когда стреляли.
— Разве имеет значение причина, важен сам факт, вы остались в живых, а вот Шутник ранен. Говорил я ему: не шастай туда, только себя возбуждаешь. Получишь деньги — все телки мира будут в твоем распоряжении. Впрочем, я был уверен, что все равно не удержу его.
— А разве вы с самого начала не понимали, чем это могло кончиться. Девушка же к нашим играм никаких отношений не имеет, она тут случайная гостью.
— Что делать, помните дилемму наших достославных террористов: кидают бомбу в сановника, а погибает в том числе и кучер и масса другого народа. Вечная проблема случайных людей, которые оказались не в том месте и не в то время. Она была и будет всегда. Да и что вам до этой испуганной гусыне, вы бы думали о себе. Осталось всего три часа до окончания срока.
— Послушайте, вы же понимаете: при таких обстоятельствах тут не могут быть соблюдены такие точные сроки. Если она не прибудет вовремя, надо подождать еще.
— А я так полагаю, что она вообще не появится. Десять миллионов баксов — сумма большая. Или вы думаете, что ваша с ней любовь стоит больше? Я успел немного узнать ее: для Ланиной самым важным является ее дело, то, что завещал боготворимый ее папочка. Она помешена на нем, считает его образцом человека, новым рыцарем печального образа. А на вас ей глубоко наплевать. Вполне возможно, что вы ей нравитесь. Но платить за такую ерунду такие деньги? Нет, она никогда на этого не пойдет. Или вы так не считаете?
Курбатов озвучил те самые мысли, что постоянно буравили мне голову с того момента, как я оказался на яхте. В самом деле, отдавать за меня десять миллионов долларов, срывать очень важный контракт, на заключение которого потрачено столько времени — на это решатся очень немногие. Входит ли в их число Саша? Да и может Курбатов прав, стоят ли наши чувства такой громадной суммы.
