Когда мы способны рискнуть и сделать что-то новое и другое, это начало видения, что наши верования о себе — неправда.
Майкл (в примере, который я приводил в начале этой главы) верит, что он — брошенный ребенок, нуждающийся в матери. Каждый раз, когда он сближается с женщиной, с ней сближается именно ребенок. Когда мы отождествляемся со стыдящимся человеком, который недостоин любви, именно этот стыдящийся человек входит в отношения. Отклик, который мы получаем от существования, предсказуем. Когда мы начинаем разотождествляться с негативным образом себя, в жизнь приходит другой человек. Внезапно мы обнаруживаем, что делаем более разумные выборы, и то, чего мы всегда хотели, приходит к нам. Я вышел из сценария создания отношений, в которых я был спасителем. Не могу сказать, как именно это случилось, но я смог увидеть, что в этом образце проигрывал рану брошенности. Сам того не зная, я следовал стадиям освобождения, которые обрисовал выше, и повторение прекратилось.
…В мире привычек нет ничего, кроме повторения.
В мире сознания никакого повторения нет…
ОШО
Разрешение непроизвольного повторения
1. Признание.
Осознание сценария — признание негативных убеждений, ожиданий и моделей поведения, видение негативного образа себя, стоящего за ролью, отслеживание образца к опытам раннего детства.
2. Погружение.
Исследование энергии сценария — скрытых в бессознательном внутренних чувств гнева, горя и страха (Эмоционального Ребенка).
3. Риск.
Принятие новых решений, основанных на видении, что тот, кто действовал по сценарию, — больше не вы сами.
Упражнения:
1. Внесение осознанности в сценарий.
Каковы ваши главные сценарии в самых значимых отношениях? Внося осознанность в образец, обратите внимание на следующее:
а) ваши негативные ожидания;
б) негативные убеждения;
в) автоматическое поведение.
Например: «У меня есть сценарий, состоящий в том, что меня привлекают недоступные люди. Всегда оказывается, что я умоляю о внимании. Партнер на некоторое время становится доступным, но вскоре делает более важными другие жизненные приоритеты. Я хочу, чтобы он(а) уделял(а) мне больше внимания, но глубоко внутри ожидаю быть отвергнутым. И когда я не получаю того, чего хочу, то ухожу в безнадежность и чувствую, что никогда не получу любви, в которой нуждаюсь».
2. Поиск раны, из которой родился сценарий.
а) В чем этот сценарий сходен с событиями и обстоятельствами в предыдущих отношениях и в детстве? Что именно вы пережили в детстве, что кажется похожим на то, что переживаете сейчас?
б) Какой образ себя вы сформировали в результате этих опытов? Например: «Я неудачник». Или: «Я человек, который не заслуживает любви». Или: «Я непривлекателен(льна)».
3. Исследование сценария.
а) Какие чувства этот сценарий вызывает внутри? Гнев? Безнадежность? Беспомощность? Грусть? Панику?
б) Какие слова вы бы выбрали, чтобы описать свою рану? Вообразите, что говорит ваш Внутренний Ребенок.
Например: «Я чувствую себя совершенно ненужным(ой) и недостойным(ой), когда мой партнер игнорирует меня, и когда я с ним (ней) говорю». Или: «Я чувствую, что подвергаюсь манипуляциям и контролю, когда мой партнер что-то требует от меня. Это меня пугает».
4. Риск.
В чем вы можете рискнуть, как вы можете бросить вызов убеждениям, которые удерживает ваш Раненый Ребенок?
5. Разотождествление с образом себя — играющего определенную роль.
Вообразите, что смотрите на маленького ребенка, сидящего напротив. Глядя на этого маленького ребенка, осознайте, что у него или у нее такая же история детства, что и у вас. Он (или она) настолько же глубоко испуганы, недоверчивы и неуверенны, что и вы. Позвольте себе чувствовать этого ребенка. Внутри вас есть этот ребенок, но еще нет никакой дистанции от него. Вы можете наблюдать, когда страхи, неуверенность или недоверие захватывают его, и просто позволять им быть — но зная, что ваше сознание захватил Раненый Ребенок.
Ключи:
1. Наши болезненные сценарии цепляются к сознанию, потому что мы глубоко отождествлены с образом себя, играющим определенную роль. Когда мы разотождествляемся, модели рассеиваются. Чтобы разрушить наши сценарии, мы должны быть с ними, без ожидания, что они изменятся. Быть с ними означает узнавать образец и развивать более и более глубокую осознанность в отношении негативных ожиданий, убеждений и моделей поведения, связанных со сценарием. Это подразумевает: связать образец с Раненым Ребенком в нас и полностью погрузиться во внутренний опыт этого Раненого Ребенка; рисковать и бросать вызов убеждениям, которые удерживает Раненый Ребенок.
2. В процессе полного погружения и понимания, наша отождествленность начинает рассеиваться сама собой, и в определенной точке оказывается, что мы больше не проигрываем сценарий.
Глава 19. Границы
Большинство людей испытывает затруднение в том, чтобы говорить «нет». Очень редко мне встречаются люди, не знакомые с этой трудностью, и обычно это люди с сильными психопатическими склонностями. Мы можем легко говорить «нет» и устанавливать пределы, если у нас нет доступа к страхам Эмоционального Ребенка; но если мы хоть немного соприкасаемся с собственным стыдом и шоком, необходимость остановить кого-то провоцирует в нас первобытную панику. Я работал с этой проблемой много лет, и все же она продолжает для меня существовать. Я ненавижу говорить или делать что-то, что может кого-то заставить на меня разозлиться, прервать со мной контакт или не одобрить меня. Для меня это всегда риск. Я пришел к принятию того, что я просто такой — или, скорее, такой мой Эмоциональный Ребенок. Я (Эмоциональный Ребенок во мне) ненавижу, когда я не нравлюсь людям. Это выводит меня из равновесия. Я думаю, что приближается конец света, и испытываю ужасное чувство вины, если делаю кого-то несчастным. Но я узнал, что чувствую себя гораздо хуже, когда не утверждаю собственных потребностей и чувств и иду на компромисс. И когда я могу быть ясным и прямым, это всегда, кажется, кончается хорошо.
Выход из жизни компромисса — важный шаг. Я нашел, что в прошлом мои собственные компромиссы были совершенно автоматическими и бессознательными. Осознание границ и процесс узнавания и придания достоверности собственным потребностям принесли мне огромную энергию. Несколько лет назад Майкл, один из моих близких друзей, участвовал в группе обсуждения для мужчин в округе Марин; он передал мне список форм, в которых мы вторгаемся друг в друга, данный ему организатором группы. Я просмотрел этот список и был поражен тем, как мало осознавал вторжение. Меня удивило, сколько из перечисленных моделей поведения я допускал в отношении других. Этот список также объяснял раздражение, в которое меня периодически приводили другие, и причин которого я ясно не понимал. Прочитав его, я смог понять, что в поведении этих людей толкало меня к гневу и отчуждению. Мы с Аманой взяли этот список за основу для своего собственного, который называется «Список ситуаций вторжения».
