Глава четвертая
Для встречи на центральной площади города строили праздничные трибуны. Чужих называли «сентаирами». Причем никто так и не смог мне объяснить, почему. Последние два дня в мире все было относительно спокойно. Уничтожив практически все военные объекты на Земле, чужие затихли. Высадившись в разных местах, они затаились своими черными холмами по всей планете и ничего не предпринимали. А у нас почему-то решили, что для них надо организовать прием. Из всяких железных трубок и досок соорудили нечто вроде амфитеатра. Даже сценарий написали. Как будут члены правительства приветствовать сентаирских гостей. А потом пройдет концерт народных коллективов на сцене, внутри этого самого амфитеатра. Сцена красивая, с кучей поперечных труб, на которых были установлены прожектора. И лазерное шоу обещали. Правда, в магазинах так ничего из еды и не появилось. Но на базаре можно было ещё что-то купить. А мне много и не надо. От родителей вот вестей все не было. Но мне, в милиции, куда я пытался обратиться, сказали, что там сейчас работает комиссия, развернуты госпиталя, и, кроме того, число жертв преувеличено, но до полного окончания расследования никто домой не вернется. Чтобы я не дергался и не беспокоился понапрасну. И что у них и без меня хватает…
Телефон Ивы не отвечал. Она могла, как многие другие, уехать из города. Сашка мне звякнул потом, уже перед самым отъездом. Обозвал беспечным ослом. А Толик совсем куда-то пропал. Ну, он всегда деловой был. Небось, пригласительный билет на встречу добывает. Точно, в правительственной ложе будет.
Однажды позвонила Алка – та самая Эмаль. Звала в бар пойти. Можно подумать… Никуда я не пошел. Сказал, что готовлюсь к приему чужих. В общем, несколько дней прошли в каком-то вязком ожидании. Интернет не работал, по телевизору показывали народные танцы с саблями и пиками, очевидно для того, чтобы продемонстрировать сентаирам наше миролюбие. На улицах было пустынно. Чиновники из всяких правительственных контор бегали бледные и невменяемые. Впрочем, невменяемые они были всегда. Однажды в подъезде я встретил самого Саламовича. У нас в доме жил министр. Без портфеля, но все-таки министр. Он поздоровался и спросил, как жизнь у юного студенчества. На мой ответ, что нормально и оптимистично, он сообщил, что в будущем мы будем опора всему, и что вот-вот на Земле настанет полное процветание. Заладили все как один – процветание, процветание… Уже много лет идем к процветанию. И все дальше от него. Наверное, так разогнались на этом пути, что проскочили в самом начале и не заметили.
А потом наступил день встречи. С утра по радио и телевизору сообщили, что от объекта, ближайшего к нашему городу вылетела целая эскадра аппаратов, и что они кружат над городом, и власти призывают все население страны приветствовать наших небесных братьев. Также объявили, что все правительство и лично Президент находятся на месте встречи, на празднично украшенных трибунах. И работают все радиостанции и центральное телевидение. Телевидение действительно работало. Показывали ту самую площадь с амфитеатром. В правительственной ложе, как обычно никого не было, высшие чиновники заранее не приходили. Зато места на трибунах были заполнены веселой толпой. Я даже постарался Толика высмотреть, но там сидели в основном какие-то мордатые бонзы от власти и бизнеса. Кто же еще мог так в жаркий день вырядиться? Я не стал пялиться в ящик, попытался убрать в квартире, вдруг родители скоро приедут.
Я почти сложил газеты, как в телевизоре раздались возгласы и заиграла громче музыка. Народ на трибунах захлопал – в центральную ложу вошли наши власти. Потом камера развернулась в сторону неба. Там летели аппараты сентаиров. Было в этом полете что-то завораживающе и ужасное. Аппараты с трудноуловимыми формами, казалось, прилетели из полузабытой и страшной сказки. Обтекаемые фюзеляжи и плавное движение округлых прозрачных крыльев… Они выглядели как силовые поля в фантастическом фильме. Взмахи крыльев у всех трех аппаратов были синхронны. И похожи на движения морских чудовищ в темной бездне, изгибающих крылья-плавники спокойно и зловеще. Без каких-либо маневров аппараты приземлились в центре амфитеатра. Откинулись верх боковые люки и из них на арену вышли обычные люди. Одетые почти нормально. Пиджаки с повязками на руках, высокие шапочки с козырьками. В руках обычные, старомодные винтовки. Никакие это были не чужие. Они быстро организовали редкий строй вокруг летательных аппаратов и внимательно уставились в никуда. Камера развернулась и показала нашего президента хлебом-солью в руках, вместе с премьер-министром и ещё каким-то шишками. Он шел, явно побаиваясь, по направлению к цепи вооруженных людей. Они, впрочем, на него не реагировали.
Из люка одного из аппаратов вышел ещё один человек. Было в его движениях и взгляде что-то такое, что стало сразу понятно – он главный, а те в цепи – так, охрана. Спокойные движения. Никаких повязок или кепочек. Никакого оружия. И орденская планка на твидовом пиджаке. Президент оценил обстановку, остановился возле оцепления и повернул радостно улыбающееся лицо в сторону этого человека. Тот сделал краткое движение рукой, цепь разомкнулась, как бы приглашая гаранта со свитой. Но у того был свой сценарий приема. Он остановился и начал речь, которую было хорошо слышно всем. На лацкане президента висел микрофон.
– Дорогие наши звездные братья. Я, как президент страны, от имени моего народа и нашего правитель…
– Кто, кто ты? – сентаир перебил президента. И его голос был слышен всюду и четко. Говорил он по-нашему совершенно чисто, без малейшего акцента и, мне показалось, с издевкой.
– Я, президент страны, рад…, – опять начал свой спич наш.
– Здесь нет стран и президентов. Здесь наш форпост. А неавторизованное присвоение власти карается по закону, – чужой отдал короткий приказ, который был слышен только охране. Несколько человек из оцепления, казалось, с ленцой подошли к президенту и скрутили ему руки назад. Охрана высших лиц, стоявшая неподалеку, даже не попыталась помочь – они видели, куда направлено оружие оцепления. Хлеб-соль упали на землю. Президента и премьер-министра волоком потащили к сцене, где в тупом изумлении стоял ансамбль народного танца. Потом из своих летательных аппаратов люди с повязками притащили веревку, ловко перекинули её через трубу над сценой и также ловко надели на шею президенту и премьеру петли. И столкнули их с края сцены. При гробовом молчании тысяч людей тела повешенных судорожно задергались. Но ненадолго.
Тишину прервал спокойный голос чужого.
– Я рад приветствовать местное население от имени нашей цивилизации. Мы надеемся на сотрудничество и понимание целей нашей деятельности. Нарушение законов будет наказываться. Мы не жестоки. Мы создаем порядок. Те, кто будет преданно сотрудничать с нами, будет обеспечен всем необходимым. Идите домой и трудитесь.
Сказав это, он спокойно повернулся ко всем спиной и скрылся внутри своего аппарата. За ним потянулось оцепление. Один из этих, с повязками, перед тем как войти, оглянулся как раз в камеру. Толик, мой приятель.
Уже давно исчезла картинка в телевизоре, он просто шумел и рябил серо-черным, а я все сидел и смотрел в одну и ту же точку на экране. Что же произошло? Почему никто и не шелохнулся, чтобы защитить президента от чужих? Хоть он и полный придурок, конечно, но все равно… И почему там Толик? И вообще, что за люди прилетели? Или это просто хорошо разыгранная комедия государственного переворота? Хотя, какого, к черту, государственного? Вон уже – многих государств и нет вообще.
