— А хорошенькая какая, — вставил еще кто-то.
Тяжело дыша, Арвейн оторвался от моих губ, взглянул в мои затуманенные глаза и спросил хриплым шепотом:
— К тебе?
— Зачем? — очень удивилась черная ведьма.
Пробормотав какое-то ругательство, белый маг решительно подхватил меня на руки и понес к выходу из ресторана.
Меня! На руки! На глазах у всех!
Это меня!
Щелчок пальцами был неизбежен и Арвейн вмиг уменьшился до размера гнома, я же соскользнула на пол в момент его уменьшения, гордо накинула капюшон, и вообще никак не отреагировала на сокрушенное «Телль!».
— Меня бы еще на руках не носили! — вскинув подбородок, психанула я. Белых своих носить будешь, нахал! И вообще кто так с черными ведьмами обращается?! Никакого уважения!
Гардэм, домой!
И мы с котом гордо ушли, и плевать, что Арвейн увеличился до привычного размера почти сразу, а присутствующие от этого покатились со смеху. Просто черная я или как? Вот-вот, а потому маг-то увеличился, а вот его одежда не сразу мы, ведьмы, мстительные.
Домой возвращалась с каким-то странным неприятным чувством на душе. Даже и не знаю почему…
* * *
Но на рассвете я проснулась с самой довольной улыбкой и просто потрясающим настроением!
Меня ждала месть морде!
Продуманная, никоим образом не магическая, подлая и коварная месть! И в следующий раз трижды подумает, прежде чем пытаться запугивать черную ведьму!
Торопливо собравшись, сбежала на первый этаж и там и остановилась. Посреди лавки стояла корзина белых цветов. Внушительная. На корзине имелась записка. Нехотя подошла, сорвала свиток, развернула и прочла:
«Прости, сорвался, забыл, что с ведьмами так нельзя. Исправлюсь. Арвейн».
А может зря я так? Дочка мне очень нужна, и маг вроде ничего… Решила, что потом об этом подумаю.
Зашла в лабораторию, забрала оба не разбивающихся пузырька с моим экстра зельем, и поторопилась навстречу с мордой.
* * *
Утро выдалось волшебное — солнечный диск медленно поднимался над лесом, птицы голосили вовсю, бурый мишка выглянул, увидел меня и быстренько сиганул в кусты. Вот это я понимаю уважение к черной магии.
Сняв плащ, запихнула его в схронное дупло, потянулась, размялась, и побежала, старательно глядя себе под ноги, чтобы в очередной раз не угодить в ловушку морды.
И вот я бегу, бегу, и бегу… и ничего. То олень выглянет из-за дерева, то тетерев дорожку перелетит, а то и вовсе никого, только кусты потрескивают, намекая, что в них живность водится. В общем и целом самое обыкновенное утро, даже скучно под конец стало. Но я решила не расстраиваться не сегодня, так завтра но морда появится точно, в этом даже не сомневаюсь, а меня впереди ждал спуск с пригорка к озеру, и там красивейшие виды, и озеро такое в лучах поднимающегося солнца, и дымка тумана над ним, и…
И выбежав из леса, я как и всегда, не сбавляя скорости, восхищенно уставилась на пейзаж и…
В этом и была моя ошибка!
Засмотревшись на озеро, я слишком поздно поняла, что какой-то гад вырубил все кусты по тропинке, и камыш тоже обрубил так, что с тропы не дотянуться! И поняла я это лишь тогда, когда правая нога поскользнулась на чем-то невероятно жирном и скользком, за ней вторая, и грохнувшись на попу, я, как ни пыталась схватиться хоть за что-то, соображая в процессе спуска, что все обрублено, съехала как с трамплина прямо в озеро!
Плеск! Брызги! Холоднющая вода! Обалдевшая, медленно идущая ко дну ведьма и ленивый голос с берега:
— Доброе утро, госпожа Герминштейн!
Лесное озеро в данном месте было не глубокое, так что я как скатилась на попе с тропинки, так сейчас в той же сидячей позе медленно погрузилась в ил по самые плечи. Настроения мне это не прибавило.
— Знаете, — нагло и с той же ленцой продолжил морда, — я так подумал, вам тоже не помешает испытать немного водных процедур.
Ссссволочь!
Медленно поднялась на ноги — воды тут было по колено, и морда явно об этом знал, но ботинки мои тут же по щиколотку погрузились в ил, и… им, скорее всего, пришел конец.
Моему терпению тоже.
— Выбирайтесь, вода холодная, — морда хамел на глазах.
Повернувшись, узрела господина мэра сидящим под ивой, что росла у самой кромки озера. Морда, видимо заготовив дрова заранее, поджигал их прямо сейчас. Еще у морды имелся закрытый котелок для чая, который мэр установил над костром, и корзинка явно со съестным.
— Выбирайтесь-выбирайтесь, — не глядя на меня, гостеприимно повторил морда. — Я для вас плед захватил, закутаетесь, пока одежда сохнуть будет.
Разъяренная черная ведьма в жизни бы на подобное не согласилась, но мне сейчас очень нужно было подобраться к морде поближе.
Как можно ближе!
Плеская по воде и раскидывая вокруг себя мириады брызг, доплелась до берега. Морда, проявляя чудеса галантности, встал, протянул руку, помогая выбраться из воды. После протянул плед, чистый и свежевыстиранный даже, и, указав на ближайшие кусты, сообщил:
— Раздеться можете там.
— Благодарю вас, мне и так хорошо, — вырывая ладонь из его руки, ответила взбешенная ведьма.
Морда вполне дружелюбно улыбнулся и укоризненно произнес:
— Вы напрасно отказываетесь, госпожа Герминштейн, утро холодное, на вас мокрая одежда и ваш источник слишком далеко, чтобы вы могли ее высушить магией. А простуда не самое приятное, согласитесь.
— Согласна, — прошипела злая я.
— Рад, что благоразумие вам не чуждо. — мне снова протянули плед.
— Как вернетесь, чай будет готов.
Ведьма осталась стоять на месте, прожигая морду яростным взглядом. Морда широко улыбнулся, снисходительно на меня поглядывая. Ну да — здоровый, да — плечи широченные, да — меня выше и больше, а магия мне здесь недоступна.
— Госпожа Герминштейн, при всем вашем желании, вы мне ничего сделать не сможете, — протянула охамевшая морда, продолжая широко улыбаться.
А я бы поспорила.
— Это угроза?! — голос дрожал от бешенства.
— Констатация факта.
— А звучит как угроза! — врезать бы ему сейчас прямо по морде.
Господин мэр хотел было что-то еще сказать, но внезапно что-то изменилось. Даже не поняла что, но взгляд морды стал какой-то не такой, рассредоточенный, и улыбка медленно сползла с его лица, и… Птицы везде пели, громко так, костер потрескивал, разгораясь все сильнее, с меня все так же капала вода, а по штанам и вовсе ручейки бежали, и…
Плед отлетел в сторону, а затем ручищи морды вдруг схватили меня, вплотную притискивая к сухому мэру, и этот взял и… поцеловал.
