– Так точно.
– Еще вопросы есть?
– Никак нет, товарищ полковник.
– Тогда – до связи…
– До связи, товарищ полковник…
Убрав трубку, я вернулся к майору Головину.
– Могу вас обрадовать.
– Чем?
– Новой задачей.
– Слушаю.
– До вечера необходимо составить список инструкторов, которые нам необходимы. Мне только что обещали выделить из числа российских добровольцев.
– Значит, Россия все же ввязывается? – поморщился Головин. – Этого нельзя делать. Ситуация же легко читается. Американцы спят и видят, что Россия увязнет в войне. Европа от России отвернется, а место России в европейской экономике займут США. Им места всегда не хватает. Для того они и сам майдан устраивали, чтобы Россия здесь увязла.
– Вот потому наши войска и не будут брать Киев… – согласился я. – А если Россия ввяжется, через два дня будет взят Киев, и туда вернется Янукович. Это будет плохая поддержка вашему президенту. Президент, который занимает свое место с помощью чужих штыков, никогда не пользуется поддержкой народа. Пока, я слышал, таких действий не планируется. Планируется только помощь ополчению Юго-Востока добровольцами. Но добровольцев, как предполагается, будет много, и их поток будут контролировать. Преимущество получат специалисты. Вот потому у меня и запросили список необходимых специалистов. Не думаю, что они могут навредить нашему общему делу. Скорее, окажут существенную помощь. Сможете составить? Или начинающему начальнику штаба это еще трудно?
– Для собственной учебы составлю сам – где мне еще учиться… Потом вам принесу, и вместе обсудим. Если что-то упущу или не додумаю, вы поможете. Кстати, от нашей сельской больницы обещали набрать взвод санинструкторов. Женщины желают попасть к нам в батальон. Как на это смотрит командир?
– Мужья у них где?
– Уже в батальоне. Таких почти половина.
– Условие одно – никакой семейственности в батальоне. Муж в своей роте, в своем взводе, жена – в санитарной части. Только так. Потом, если у женщины на руках двое и более детей, пусть их воспитанием занимается. Если один ребенок и нет под боком дедушек и бабушек, то есть ребенка не на кого оставить, – тоже не брать.
– Я тоже примерно так думал. А пока продолжаю формирование.
– Договорились. Я на время отлучусь, съезжу в Пригожее. Надо отца проведать и посмотреть, что там творится. Амирхан должен был там народ поднимать. Волоколамовы! Загрузите к себе в машину пару ящиков с автоматами и патроны к ним. Короче, сколько поместить сможете. Поехали!
Работа по загрузке была выполнена моментально, Волоколамовым помогли.
Паша, сидя за рулем, выглядел молчаливым и сосредоточенным, тем не менее сосредоточен он был не на сложностях пути. Я несколько раз обратил внимание на то, что прямо под колеса попадаются рытвины и ухабины, а он даже не притормаживает, как притормаживал по дороге в Гавриловку. Это было вовсе не в его правилах и говорило об озабоченности старшего сержанта.
– О чем задумался, Павел?
– Задачку вы мне поставили, товарищ подполковник! Командир разведроты… Это же капитанская должность.
– Это в армии, в российской армии – капитанская должность. В некоторых ротах, отдельных, должность командира вообще майорская. Но кто, кроме тебя, сможет с такой задачей здесь справиться? Головин, как ты слышал, предложил Амирхана. Но что Амирхан знает о работе разведроты? Он умеет ползать, чтобы ты его не услышал? И как тогда он будет своих разведчиков готовить, если сам этого не умеет? Мы с тобой здесь – единственные, кто умеет это и многое другое. И, кроме нас, никто не сможет обучить бойцов. Если хочешь, возьми Амирхана себе в заместители. Пусть занимается агентурной работой. Это сродни его ментовской сущности, он сумеет.
– Да, это ему подойдет, – согласился с заднего сиденья Василий Волоколамов.
– Я даже не знаю, с чего следует начинать, – признался Паша.
– С личного состава. С формирования подразделения. Рота – это только громкое название. Разведрота, как сам знаешь, обычно бывает численностью около двух-трех взводов, особенно в наших условиях. Мобильная, но сильная как раз за счет своей мобильности. И сразу начинай готовить ДРГ. А заместителя сразу засади за телефон. Пусть собирает данные со всех сторон, не только о ближайшей опасности, но и о той, что может подойти через месяц, через два. Найди человека со способностями к анализу. Это будет мозг твоей роты. Пусть данные обобщает и готовит выкладки. Но первые данные, естественно, на ближайшие дни.
Мой инструктаж прервался телефонным звонком, как раз когда мы въезжали в Пригожее. Определитель показал номер майора Головина.
– Слушаю вас, товарищ майор.
– Товарищ подполковник, у нас тут некоторое осложнение. Пока малое, но может вылиться в серьезное, если не предпринять срочных мер.
– Я слушаю, Николай Алексеевич.
– Машины приехали со вторым рейсом. Вместе с машинами приехал и старший лейтенант внутренней службы. Как я понял, это Радий Нечипорук, начальник караула с базы внутренних войск. Тот, что с вами беседовал. Походил, посмотрел, потом ко мне подходит и спрашивает, а кто у нас «Правый сектор» представляет. Я сказал, что все из «Правого сектора» уехали, но скоро вернутся. Но он долго разговоры людей слушал. Я думаю, он все понял. Есть опасность, что он вернется на базу и наши машины там задержат.
– Предложения! – потребовал я.
– У меня есть в наличии наручники и «обезьянник», почти как в райотделе. Пусть посидит там, пока машины все не вывезут.
– Я понял. Действуйте, исходя из обстоятельств. Если есть необходимость, наденьте на него наручники. Он человек, как мне показалось, сговорчивый, всегда нос старается по ветру держать. В крайнем случае можно снова разыграть вариант с семьей. Помнится, он очень резко стал звонить жене, когда я только намекнул на последствия. Любит, должно быть…
– Мне лично, товарищ подполковник, не нравятся такие действия, как я уже докладывал, – твердо сказал Головин. Мне его твердость понравилась. Человек с принципами и честный.
– Вам не нравится, когда семьи берут в заложники?
– Да.
– А я разве это предложил?
– Но…
– Вот именно – «но». Просто объясните старшему лейтенанту, что будет с его семьей, если в Гавриловку, следовательно и в Ковалевку, войдут бандиты из киевской милиции и из «Правого сектора». На примере других сел объясните. И скажите, что мы собираемся не пустить их в наши села.
– Вон он… Опять ко мне направляется. Ладно, товарищ подполковник. Я сумею быть убедительным. У старлея глаза умные, должен понять.
Головин отключился от разговора.
– Осложнения какие-то, товарищ подполковник? – спросил старший сержант.
