– Я понял, товарищ полковник. Мы выступим и поддержим своими скромными силами.
– Добро, Последний довод… Перед тем как вступить в бой, свяжись со мной. И постарайся найти себе компьютерщика со своим ноутбуком, чтобы имел выход в Интернет. Я бы смог тебе оперативные карты перебрасывать…
– Я уже просил начальника штаба найти мне компьютерщика. Спрошу, может, уже нашел…
Я пообещал выступление батальона, хотя сделал это, скорее, по армейской привычке. В Российской армии, как в армии любой приличной страны мира, существует единоначалие. Иначе, без единоначалия, это будет не армия, а толпа. Но мой новоиспеченный батальон, по сути своей, еще и был обыкновенной толпой вооруженных людей, поэтому я не знал, как отнесутся к моему решению начальник штаба батальона и все, кто меня окружает. Единственный, на кого я мог положиться, это, конечно, старший сержант Волоколамов. Может быть, Вася Волоколамов и Харис Шихран поддержали бы меня безоговорочно. Наверное, привыкший к дисциплине старший лейтенант Нечипорук со своим взводом тоже вошли бы в эту компанию. И, скорее всего, капитан Левченко со своим спецназом. А в отношении майора Головина и Амирхана Шихрана в моей голове были сомнения. Но эти сомнения необходимо было решить срочно. Как человек военный, я не любил откладывать решение важных вопросов до удобного момента и потому, убрав трубку, вошел в дом, хмурясь от ожидаемого недопонимания.
– Что-то не так, товарищ Последний довод? – спросил майор Головин.
Мне внезапно пришла в голову мысль. Я вспомнил, как кто-то говорил мне про майора, что он сам родом из Новосамарского Донецкой области. А ведь это рядом с Александровкой, только на другом берегу речки Самары.
– Вы, Николай Алексеевич, давно в Новосамарском не были?
– Год назад родителей навещал.
– Навестить есть желание?
– Каким образом?
– Ситуация складывается неоднозначная. Фашистские батальоны «Азов» и «Шахтерск» подступили вплотную к Александровке и готовятся к наступлению. Следом за Александровкой, скорее всего, они двинутся на Старосамарское. Это естественное направление их движения. Обороной Александровки руководит полковник в отставке Лозовой. Бывший полковник украинской армии, кстати. Зовут Лозового Юлий Ондреевич. Через посредников он обратился к нам за помощью. Фашистские батальоны тоже ждут помощи. В настоящее время в Близнюках выгружается на станции мотострелковый полк украинской армии. Движется тоже в сторону Александровки. Наши «Смерчи» тоже должны были, видимо, пойти туда. Лозовой опасается, что не сможет удержать оборону и вынужден будет отступить сначала в Новосамарское, которое при нападении фашистов будет, естественно, сильно разрушено артиллерией, а потом и дальше. У Лозового просто не хватает сил. Нет танков, которые есть у фашистских батальонов, нет РСЗО «Град», которые есть у «Азова» и «Шахтерска», почти нет артиллерии. Минометы полноствольную артиллерию заменить не могут, да и артиллерия попросту в состоянии подавить минометные батареи. И только мы, получив сегодня четыре «Смерча», а завтра утром четырнадцать боеспособных танков, сможем помочь ему удержать оборону. Хотя, вероятно, тоже ненадолго, потому что Киев обязательно подбросит туда новые силы. Слишком важный это транспортный узел.
– На каком транспорте мы можем выступить? – озабоченно спросил начальник штаба.
– В Александровке есть грузовое автотранспортное предприятие. Полковник вышлет нам пятнадцать грузовиков. На них же приедут расчеты для РСЗО.
– Приступать к подготовке?
– Конечно… Приступайте…
Глава 13
К моему немалому удивлению, тут же выразил согласие в необходимости объединения с ополчением Донбасса и старший лейтенант милиции Амирхан Шихран. Более того, он, видимо, перетащил на себя часть отцовского авторитета и умел влиять на односельчан. Когда Амирхан поднял по сигналу сбора людей, то какое-то время ходил между группами, что-то объясняя и убеждая, как мне показалось издали. В итоге только два человека из всех отказались выезжать и ушли домой. Но это лучше, чем выехать на линию боев, а потом сбежать оттуда. Так, по крайней мере, честно, и никто на них уже рассчитывать не будет.
Амирхан забрал у оставшихся оружие и патроны. Это тоже было правильно, потому что оружие могло нам пригодиться, пока оно у всех было, но я предполагал возможность расширения батальона не только техникой, но и личным составом. И даже скорое расширение. Даже в тех селах, через которые мы будем проезжать по пути к Александровке.
Я оставил Амирхана заниматься сборами, не забыл дать ему поручение ближе к вечеру, перед наступлением темноты, отпустить прокурора, как моего бывшего одноклассника, в Барвенково пешком, а пленных «альфовцев» закрыть в подвале начальной школы, приковав наручниками к трубе в котельной. Позже мы решим, что с ними делать. Может быть, придется на кого-то обменять. А сам перед отъездом заглянул домой, в комнату, где лежало тело отца, постоял рядом с ним, положив ладонь на холодный лоб, после чего вместе с уже сидящими в моей машине майором Головиным, капитаном Левченко и старшим лейтенантом Нечипоруком отправился в Гавриловку. Бойцы взвода внутренних войск и милицейский спецназ отбыли еще раньше на бронетранспортерах – внутри и на броне. Внутри было тесновато, как-никак десантное отделение бронетранспортера рассчитано на семь человек, тем не менее поместились все. Только капитан Левченко, знакомый с механиками-водителями, попросил их ехать аккуратнее, чтобы никто с брони не свалился. Там тоже было тесно, и за каждую ручку держалось по нескольку человек.
Я ехал не так осторожно, и потому уже вскоре обогнал оба бронетранспортера. Уже на подъезде к сельсовету капитану Левченко позвонил Василь, начальник станции, и сообщил время прибытия платформ с грузовиками и «Смерчами». У нас на подготовку к встрече было еще полтора часа. Более чем достаточно, чтобы подготовиться.
За подготовку к захвату взялись мы с капитаном Левченко и старшим лейтенантом Нечипоруком. Начальник штаба батальона занялся подготовкой батальона к выступлению. Причем, чтобы совместить эти два дела, требовалось проявить особую аккуратность. На подъезжающих платформах не должны были увидеть группу вооруженных людей. Значит, собирать их следовало не у сельсовета, площадь перед которым просматривалась с железной дороги, а где-то в стороне. Головин выбрал для сбора сельский стадион. Хотя там и не было трибун, если не считать трибунами два ряда скамеек с каждой стороны периметра, главное, что он был окружен высаженной березовой лесополосой.
В первую очередь я попросил Головина собрать мне группу снайперов, которую он сформировал, и прислать ко мне.
– Двадцать один снайпер! Всех?
– Давайте всех. С винтовками и боезапасом.
Это, конечно, была большая ударная сила. Количество винтовок с базы внутренних войск позволяло сформировать такую группу. Я уже имел опыт использования специального подразделения снайперов, которую в спецназе ГРУ официально назвали «ударной группой», в операции против большой банды, только-только перешедшей российскую границу из Грузии. Тогда снайперы не позволили вернуться назад, на грузинскую территорию, ни одному бандиту. Подобные ударные группы находили время от времени применение в различных боях и сражениях еще в Средние века. Сначала это были лучники, называемые у славян стрельцами, потом арбалетчики, потом мушкетерские полки. И всегда они позволяли нанести противнику существенный урон, обеспечивая часто победу всей армии. Использование большого подразделения снайперов, вопреки обычному их парному применению, не было моей идеей, такое испытывалось еще во время войны в Афганистане, но тогда развития не получило. Позже, в том же Афганистане, отряды снайперов из Канады и США наносили талибам большой ущерб. Недавно кто-то в диверсионном управлении ГРУ вспомнил, обобщил советский и западный опыт, и было решено апробировать подобные действия на Северном Кавказе. Апробирование прошло удачно. Вот и сейчас я предложил майору Головину создать отдельный снайперский взвод. Набрать полный взвод не получилось, элементарно не хватило подготовленных специалистов. Но двадцать один боец – это тоже мощная ударная сила. А в операции, которую я задумал, когда опасно применять пулеметы и вообще автоматическое оружие, поскольку любая шальная пуля в состоянии вызвать такой взрыв на платформе, что у половины деревни крыши слетят с домов, снайперы подходили больше всего.
