Уже светало, когда я закончил отдавать последние распоряжения относительно похорон и зашел в комнату к отцу, чтобы попрощаться. За мной никто не вошел. Я положил ему на лоб руку и долго что-то говорил. Сам даже не помню что. Пытался потом вспомнить, и не смог. Наверное, просил прощения за то, что не могу проводить его до конца в последний путь, не могу горсть земли на гроб бросить. Но обещал вернуться и навестить могилы его и мамы.
Я уже стоял на крыльце, готовый к выезду вместе с отцом и сыном Шихранами, сидящими в моей машине, когда позвонил майор Головин. Доложил, что вчера, когда его самого захватывали харьковские «альфовцы», старший лейтенант Нечипорук ездил со своим взводом на базу, которую недавно охранял, и привез оттуда мины-ловушки «МС-4». По согласованию с начальником станции пассажирский перрон заминировали на случай выгрузки на него новой партии вооружений. Сами мины-ловушки слишком слабы для того, чтобы разрушить бетонный перрон, но старший сержант Волоколамов припас с тех же складов противотанковые мины, которые удачно спаривались с «МС-4» и составляли одно мощное взрывное устройство. В случае появления рядом состава с украинскими вооружениями начальник станции уведет в село всех своих подчиненных и предоставит военным выгружаться самостоятельно. Любая нагрузка на перрон обернется взрывом и разрушением. Это гарантировало нас от возможности удара в спину.
– Это хорошо. Компьютерщика вы мне привезли?
– Сидит в штабе. В Интернет выход свободный, я проверял, через мобильную связь. Сразу внес на его номер большую сумму. Не знаю, когда еще получится.
– Тогда нам удар в спину не грозит, даже если перрон от взрыва уцелеет. Мы будем действовать под присмотром спутников ГРУ. А пока – выезжайте. Танкам тоже надо время, чтобы дорогу очистить. Я догоню вас.
– Тут, товарищ Последний довод, есть еще одна инициатива снизу…
– Докладывай.
– Бензовозы, что прибыли на платформах, были залиты топливом под завязку. Но этой солярки нам надолго не хватит. У нас есть еще железнодорожная цистерна, тоже полная. Помощник машиниста, что с Волоколамовым приехал, предлагает отогнать цистерну сначала на разъезд за Пригожее, там перевести стрелку, и дальше через Елизаветовку прогнать на полной скорости до станции Золотые Пруды. Это под самой Александровкой. Просит выделить ему отделение автоматчиков в прикрытие. Когда они платформы с танками гнали, на разъезде неподалеку от стрелки стоял солдат-автоматчик. В будке стрелочника могут находиться и другие, но будка маленькая, много там не поместятся. В Елизаветовку мы своей колонной доедем быстрее тепловоза – у нас путь прямой. Знать бы, кто в Золотых Прудах стоит, а то вдруг доставим топливо противнику.
– Хорошо. Я сейчас попробую выяснить.
Пришлось звонить полковнику Лозовому. Он заверил меня, что «Азов» и «Шахтерск» стоят в Софиевке и наступать будут с той стороны. Туда же к ним в настоящее время прибывает подкрепление в составе мотострелкового полка. Но что-то там, кажется, не ладится в отношениях. По результатам визуального наблюдения, мотострелки готовятся встать в стороне, за лесом около дороги от Софиевки на основную трассу, соединяющую Александровку и Новый Кавказ. А на Золотых Прудах можно не останавливаться и сразу проехать в Александровку, если машинист не боится артиллерийского обстрела.
– Хотя, – честно признался полковник, – на Золотых Прудах цистерна будет в большей безопасности. Вы сами какой дорогой выступаете?
– Как раз через Новый Кавказ. Сначала через Новоалександровку, потом через Новый Кавказ и напрямую к вам. Наверное, под боком мотострелкового полка должны проехать. Но мы остановимся раньше, чтобы развернуться. Выставим артиллерию, выведем на позицию танки и будем ждать начала атаки на вас, чтобы ударить в самый удобный момент. Сообщите мне, товарищ полковник, когда атака начнется.
– А вы сами все услышите. Сначала будут поселок обстреливать, потом на нас огонь переместят, а затем и в атаку пойдут.
– Где у них артиллерия стоит?
– У нас нет возможности определить. Если по звуку ориентироваться, там же, куда мотострелки на позицию выехали, за леском у дороги. Может быть, даже в самом лесу. Там вытянутый березовый колок. Но это не точные координаты.
– Я попробую выяснить. Нам бы хорошо артиллерию «накрыть».
– Нам бы это тоже было хорошо, – согласился полковник. – Но корректировать огонь мы возможности не имеем.
– Ладно, товарищ полковник. Наша колонна выезжает…
Перед тем как выехать самому, я дал разрешение майору Головину отправить цистерну на станцию Золотые Пруды. И приказал колонне трогаться на выезд.
Сам тут же выехал вдогонку…
Автоколонну своего батальона я догнал как раз тогда, когда танки сбросили последние обгорелые останки грузовиков с дороги. Я даже наблюдал завершающий момент очистки трассы и подумал еще, что механиком-водителем в головной машине наверняка сидит профессиональный бульдозерист – так четко он работал. Ствол танка в это время просто смотрел вбок, никому не угрожая. Я поравнялся с «уазиком» майора Головина и через опущенное стекло сумел перекричать даже голосистые двигатели танков.
– Компьютерщика ко мне!
«Уазик» рванулся вперед и остановился. С заднего сиденья вышел на дорогу высокий худощавый парень с ноутбуком в руках, поправил очки на длинном носу и сам, без приглашения, сел на заднее сиденье моей машины рядом с Харисом Шихраном.
– Электронный адрес… – сказал я требовательно и тронулся с места, пристраиваясь между передовым и следующим танками.
– Чей? – спросил компьютерщик.
– Твой. Диктуй по буквам…
Он продиктовал. Я сразу вытащил трубку и послал вызов командующему.
– Товарищ полковник. Последний довод беспокоит. У меня на заднем сиденье устроился компьютерщик. Запишите его адрес. – Я продиктовал по буквам, а потом продолжил: – Мы колонной выступили в сторону Александровки. Мне нужна спутниковая карта местности с расположением той и другой воюющих сторон. В распоряжении батальона шестнадцать танков, укомплектованных экипажами, и четыре РСЗО «Смерч», укомплектованных расчетами. На станцию Золотые Пруды отправлена цистерна с горючим для нужд батальона.
– Хорошо работаешь, Владимир Викторович. Карту прикажу отправить прямо сейчас. Мне только что принесли распечатку новых карт, результаты последней съемки. Прикажи компьютерщику включить технику и ждать почту. Распечатать он возможность имеет?
– Принтер есть? – обернулся я к парню в очках.
– Нет. У меня только большой, его с собой не потащишь. Сказали бы за неделю, я бы в Харькове заказал.
– Неделю назад никто из нас не знал, что сегодня будет…
Батальонная колонна неуклонно приближалась к месту боя. По моему требованию компьютерщик поставил включенный и раскрытый ноутбук на колени Амирхану Шихрану. При каждой возможности я всматривался, ориентируясь на местности, привязывая повороты дороги к карте и изучая в мониторе все возможные объекты для ориентации. И не только для ориентации. В карте отчетливо просматривались артиллерийские батареи. Тяжелые стопятидесятидвухмиллиметровые гаубицы «Мста-С» устроились хвостатыми коробками не за лесочком, как предполагал полковник Лозовой, а в самом лесочке, проложив своими мощными гусеницами целые дорожки среди березового молодняка. Их было четыре штуки. Между ними разместились мощные пушки дальнобойной артиллерии. Разобрать на спутниковом снимке было невозможно, но я посчитал, что пушки стоят того же калибра, что и гаубицы. И неподалеку от каждой пушки стояли штабеля ящиков – боезапас. Не боятся ничего, поскольку знают, что у защитников Александровки нет своей артиллерии, значит, достать их встречным артиллерийским огнем не могут.
