– Привет, Барбора, – я протянула ей руку.
– Привет, – кивнула она, игнорируя мое приветствие, будто мы знакомы тысячу лет, а не видимся в первый раз в жизни под покровом ночи. – Будешь что-нибудь?
Я отрицательно покачала головой. Мы неловко молчали, как свойственно двум едва знакомым друг с другом людям, которым предстоит говорить о чем-то личном. Бармен поставил перед Барборой ее напиток, коктейль «Смирнофф айс» в бутылочке, и она начала свой рассказ:
– Извини, что наорала на тебя в прошлый раз. Просто все так неожиданно, как снег на голову, этот твой звонок. Я… я стараюсь не думать о тех днях.
– А я тебе напомнила, – закончила за нее я. – Понимаю. Прости.
Она потягивала серебристый напиток через тонкую розовую трубочку, под цвет своих волос, то и дело зажимая между передних зубов торчащий из языка гвоздик пирсинга.
– После смерти Али я осталась ни с чем. Я из Чехии, но живу здесь уже одиннадцать лет. Ничего своего. Ты, наверное, не знаешь: у меня есть дочь, Ленка, она была совсем крошкой, когда я уехала из Есеника. Я оставила ее у родителей, а сама перебралась в Англию на заработки. Али хотел, чтобы я привезла ее к нам. Он собирался жениться на мне, а потом все вот так сложилось… – Она смахнула невидимую слезу. – Ладно, я пришла поговорить не об этом. В общем, после того как он умер, я переехала в Лондон и вернулась к тому, чем занималась до встречи с ним. Эскорт-услуги. Прошел, наверное, год или чуть больше. Я оказалась на одной вечеринке. И там я встретила его.
– Кого? – Я почувствовала, как от напряжения одеревенели корни моих волос.
Она пошарила по карманам.
– Слушай, ты куришь? – Я отрицательно покачала головой. – А ты не против выйти со мной постоять?
Я кивнула и последовала за ней на крошечную веранду. Вечер был душным и теплым. Она закурила ментоловые «Суперкингс», и запах вызвал у меня какие-то тревожные воспоминания. Мне хотелось, чтобы она скорее продолжила.
– Барбора, кого ты встретила?
Она как будто вынырнула из глубины.
– Я хочу спросить у тебя кое-что, прежде чем скажу. Насколько близко ты дружишь с The Red Room?
– С ребятами? Едва ли можно сказать, что мы вообще дружим. Они помогли мне, приятные люди, но не более того. Наверное…
Барбора снова перебила:
– Хьюго Вудвард, – она выдохнула ядовитый дым. – Я встретила его. Он узнал меня и был так мил, ты не поверишь. Мне показалось, он даже не понял, что я на работе. Мы пили, болтали о старых деньках. Он попросил у меня номер телефона. Я не думала, что он позвонит. Он тогда уже был звездой, в газетах писали, что он встречался с той телеведущей, блондинкой, как ее? Неважно. В общем, он позвонил мне недели через две и предложил встретиться. Поначалу мы пересекались в отелях на пару часов, а потом он снял мне жилье. Ничего особенного – просто крошечная квартирка с двумя спальнями, но я смогла перевезти в Англию свою дочь. Я все равно занималась тем, чем занималась, его это устраивало. Квартира служила ему чем-то вроде убежища. Он приезжал туда внезапно, обычно во время тура; иногда раз в пару недель, иногда пропадал на несколько месяцев. Наверное, я влюбилась в него, хотя у меня не было никаких иллюзий. Мы не говорили о будущем, но это был самый близкий к ощущению безопасности и крыши над головой период, что выпал мне со времен «Королевы». А потом… – Она закашлялась. – Понимаешь, он всегда был довольно эксцентричен в постели. Не буду тебе рассказывать, но он вытворял со мной такое, что, думаю, мужчины не делают со своими девушками и женами. Но я была совсем не против, даже наоборот. Он звезда и красавец, а я его грязная тайна. Иногда мне даже казалось, что у нас это взаимно.
Она замолчала, крутя сигарету между пальцев, будто бы размышляя, стоит ли продолжать. Хотя, мне кажется, где-то в глубине души я уже знала, что она скажет.
– Я точно помню тот момент, когда заметила это впервые. Я вышла на кухню рано утром и увидела, как он достает соринку из глаза у Ленки. Он держал ее маленькое личико в своих ладонях, наклонившись так низко, будто хотел поцеловать. Увидев меня, он улыбнулся, как провинившийся ребенок. Потом я стала замечать, что он как-то странно смотрит на мою девочку. Я списывала все на усталость и наркотики, которые мы принимали вместе с ним всякий раз, когда он проводил у меня ночь. А потом он рассказал о своих фантазиях насчет маленьких девочек. Ленке тогда было двенадцать.
Барбора прикурила новую сигарету от окурка старой и с ненавистью затушила его в пепельнице.
– Конечно, я бросила его и съехала с квартиры. И пошла к копам. Я не продумала, что им скажу, и надо мной только посмеялись. Заявили, будто я тварь, которая хочет срубить денег влегкую. Мол, бедные знаменитости, их все используют. Короче, им было наплевать. Я сняла комнату у одной знакомой, прошло примерно полгода или больше. Хьюго меня не беспокоил. А потом я узнала, что он переписывается с моей Ленкой в Интернете. Я просмотрела его послания, там ничего особенного не было, он просто писал, что скучает по нам, и передавал мне привет. Тогда я подумала: а может, мне это все приснилось или я слишком драматизирую? Я позвонила ему, мы встретились. Я сразу заметила, как Хью изменился, он стал жестче и холоднее. Я не спешила возвращаться к прежнему укладу, мы виделись только в отелях. Он больше ничего не говорил о девочках. Однажды я спросила про те фантазии, и тогда он рассказал мне, что нашел способ их утолять. Он снимал девочек, своих поклонниц, онлайн. На сайте их группы, в Фейсбуке, в Инстаграме или Твиттере. Отвечал на их комментарии, переходил в приват, потом начинались видеозвонки – короче, вербовал их, вычислял тех, кто предан ему безотказно. Больше всего он ценил девственниц, чем моложе – тем лучше. Договаривался с ними о встрече в отеле, по всему миру, и даже не особенно прятался. Когда он рассказывал о своих похождениях, глаза у него сверкали, он как будто сиял изнутри. Мне стало страшно. Господи, Хью такой красивый, безупречный, и, стыдно сказать, я по-прежнему не могла отвести от него глаз. Поначалу я решила, что, может, это только его фантазии, что он врет, выдает желаемое за действительное. Так прошло еще полгода. Всякий раз, когда мы встречались, а было это нечасто, он рассказывал мне новые истории. Иногда он писал мне по ночам. Я не знала, что делать, и тогда притворилась, будто меня возбуждают эти его подвиги, и спросила, есть ли у него фотографии.
Барбора облизнула губы и прикончила свой напиток.
– Ника, оказалось, он снимал их на видео, прямо на свой телефон, все снимал. Иногда он брал сразу двух и заставлял их снимать по очереди, – она закрыла лицо руками. – Он делал с ними то же, что делал со мной, с этими маленькими хрупкими девочками, такими доверчивыми и нежными. То, что он делал… Ведь все они чьи-то дети. Ты понимаешь? Я смотрела, как это чудовище пожирает души чьих-то детей, и делала вид, что мне это нравится. Ты можешь в это поверить?
Я кивнула, не в силах проронить ни слова. Перед моим мысленным взором проплывали одинаковые пустые комнаты, приглушенный свет, безупречное лицо Хью, его полуулыбка. Вспышка фотокамеры. И чувство, что ты никому и никогда не сможешь рассказать об этом, потому что пришла сюда сама. Ты сама сглупила, и глупость привела тебя сюда. Тебе некого винить, кроме себя. Холод. Мне хотелось знать больше. Я умирала от желания спросить ее, что именно происходило в тех комнатах. Но не спросила.
