– Кто второй человек? – Сердце у меня больно вжалось в ребра. – Крис?
– Нет, – Марк покачал головой: – Хью. Хью помог мне похоронить ее. Педофил Хью.
Я почувствовала, как где-то глубоко внутри мозга что-то лопнуло от напряжения. Я снова сделала шаг к двери. Марк не шелохнулся, он просто моргал, уставившись в пространство, будто рядом с ним только что взорвалась бомба.
– Ни ты, ни это видео не покинут пределы этой комнаты, дорогая, – почти ласково сказал Хьюго, крепко обхватив меня за талию. – Там, на улице, все журналисты этой страны, десятки камер, гребаное Би-би-си, сотни тысяч людей. Думаешь, я могу позволить тебе говорить с кем-то из них о наших личных делах? В любой другой день, но только не сегодня. Ты не испортишь эту ночь своими бреднями и большими, полными слез глазами на камеру.
– Отпусти меня, – прошептала я, пытаясь вырваться из его тугих объятий. Но хватка была железной. – Я… меня будут искать друзья. Марк! Марк, помоги мне!
Хьюго развернул меня к себе и рассмеялся прямо в лицо. В его прекрасных бездонных глазах сверкало черное солнце. Он был похож на картину кого-то из прерафаэлитов. Юношеский автопортрет Габриэля Россетти? Нет, что-то другое… Я отчаянно пыталась вспомнить, пока из глубины кроличьей норы мозг кричал мне, что нужно бежать, кричать, сопротивляться.
– Марк, – Хью чеканил слова, – Марк, я умоляю тебя, приди наконец в себя. Нужно действовать быстро, скоро наш выход. Сегодня все должно быть безупречно.
– О чем ты? Что тут можно поделать? Она все знает, есть видео, оно даст копам мотив. Это конец, Хью, – Риммер устало опустился на стул. Он был похож на шекспировского героя. – Я так устал жить в этом аду, Хью. А ты нет? Давай просто расскажем правду. Тебе все равно конец. Рано или поздно все узнают про твои развлечения. Ты ж и сам не особенно их скрываешь, раз отправляешь кому попало свои фотографии.
Его голос звучал отрешенно и совершенно безжизненно.
– Марк! Марк, мать твою! – крикнул Хью, сгорая от бессильной ярости. Но Марк остался глух к его гневу.
– А ведь я верил, что та женщина, Барбора, просто чокнутая. Проклятый Гластонбери! Надо было держаться подальше от этого места. Я ведь уговаривал тебя отказаться, но ты так хотел здесь сыграть…
– Соберись, Марк. Нельзя сейчас просто сдаться, только не сейчас, сам подумай. Выход есть всегда, – ответил Хью, стараясь вернуть себе самообладание. – Не смей сейчас уходить в себя. Ты нужен мне, ты нужен The Red Room здесь и сейчас.
– Нет никаких The Red Room, – услышала я за спиной хриплый голос Марка. – И не было с той самой ночи, когда я выгнал Криса и убил Джен. Хью, что ты делаешь?
Пальцы Хьюго нежно коснулись моих ключиц, затем сдавили мне горло. Я попыталась закричать, но вышел только мучительный хрип.
– Решаю твои проблемы, – огрызнулся вокалист.
– Мои? Вообще-то она пришла сюда из-за твоих грязных историй. Почему ты не рассказал мне правду о тех девочках? – Голос Риммера был холодным и далеким.
– Потому что они не имеют никакого значения, все эти глупые бесстыжие маленькие щелки. Они – ничто, расходный материал, не стоящий упоминания. А она пришла сюда из-за того, что сделал ты. Помнишь, восемь лет назад? Все это начал ты.
Пользуясь моментом, я дернулась изо всех сил и наступила Хью на ногу. Он вскричал от боли и, размахнувшись, ударил меня унизанной перстнями рукой прямо в висок. Горячая пульсирующая боль красной волной затопила комнату. Я упала навзничь, как животное, прикрывая скрюченными ногами живот.
– Какого хрена, Хью, что ты творишь?! – закричал Марк, словно очнувшись ото сна.
– Сделай музыку погромче, – холодно отозвался вокалист. Сквозь приподнятые веки я видела, как ко мне двинулись его байкерские боты. – Марк, пожалуйста, просто сделай музыку погромче. Все будет хорошо, мы просто разговариваем, только никто не должен слышать ее воплей.
Комнату заполнили The Rolling Stones – «Anybody Seen My Baby».
Status: не прочитано
04:22 30 июня 2015, вторник
Black Rebel Motorcycle Club – «Need Some Air»
Хорошо отработанным движением Хьюго придавил меня коленом к полу, одной рукой держа плечи, а второй зажимая рот.
– Кто-нибудь еще видел эту запись?
Я замотала головой.
– Не знаю… я никому не показывала.
Марк опять рухнул на стул и закрыл голову руками, будто обдумывая что-то.
– Никому? – уточнил Хью. – Очень хорошо. Теперь скажи, как ее удалить. У тебя есть пароль от аккаунта?
Я снова замотала головой. Его длинные пальцы вжались мне в горло с удвоенной силой, перекрывая кислород.
– Подумай как следует!
Вместо ответа я попыталась извернуться и ударить его ногой. Но резиновый сапог лишь скользнул по полу. Я едва успела зажмуриться, когда, на секунду отпустив мое горло, Хьюго, широко размахнувшись, ударил меня по лицу наотмашь. В тот момент я уже не чувствовала боли – только металлический вкус крови во рту. Затем мне залепили рот куском скотча.
– Хью, ну не так же! – прохрипел Марк. Сквозь прикрытые веки я видела, как он подбежал к нам. – Должен быть другой способ…
– Ты прав. Еще одна пропавшая девочка может вызвать подозрения. Надо подумать, – пробормотал Хью, обшаривая мои карманы и одежду. Его рука остановилась на левой чашечке лифчика – туда я положила сверток с таблетками. – А что это у нас тут?
Холодные пальцы скользнули по моей груди под одеждой. Меня затрясло от страха и отвращения. С триумфальным видом вокалист развернул сверток у себя на ладони.
– Таблетки. То, что нужно. Кинь мне куртку, – велел он Марку.
Марк не шелохнулся.
– Вот так ты, значит? – Хью сверкнул на него глазами и дотянулся до кожанки вытянутыми пальцами.
Порывшись в карманах, он достал сигаретную пачку. Выкинув все сигареты, он извлек со дна несколько таблеток и пакетик порошка.
– Вот, десятка два таблеток, еще штуки четыре валиума и кет. А потом отнесем ее в кемпинг. Просто еще одна девочка, которая передознулась на фестивале. Печальная статистика, не более того. А что, звучит вполне реалистично, Марки, – Хью собрал таблетки на ладони. – Она приехала сюда, на то место, где исчезла ее сестра, поддалась ностальгии, и опа – она сначала слегка перебирает рома, а потом решает заесть парой колес. Но, как многие подобные ей неопытные малышки, не знает свою дозу. Ей плохо, она пытается сняться транками, но делает только хуже. Бедная глупышка, – он провел рукой мне по волосам. – Ты говорил, она приехала одна и потеряла телефон?
Я впала в ступор, не в силах пошевелиться, только смотрела на них сквозь полусомкнутые ресницы и старалась сдержать слезы. Все это происходит не со мной, твердила я про себя.
– Дай бутылку, – скомандовал Хью, склонившись надо мной, стоя на четвереньках.
