Дана провела пальцами по запястью левой руки, ощупала мочки ушей и горько вздохнула. Ни часов, ни сережек. Как будто корова языком слизнула. А если точнее, козел! Почему она не догадалась запомнить номера машины? Разве можно быть такой вот набитой дурой?
Она села на корточки, обхватила голову руками. Сейчас не время отчаиваться, нужно успокоиться, собраться с мыслями. У нее нет ни телефона, ни денег. Как быть? Что делать?
Дана поднялась, провела рукой по больной коленке, усмехнулась. Это не травма, так себе, легкий ушиб. Ходьба быстро разгонит боль. До города не далеко, километра два-три. А там нормальные люди. Главное, машины не останавливать и подозрительных прохожих обходить. Может, женщина какая-нибудь по пути встретится, телефон даст? Всего один звонок, и за ней приедут.
Еще можно к ментам обратиться. Дежурный позвонит отцу, тот ему все объяснит, попросит отнестись к дочери с пониманием. Через час-другой ее увезут домой. Все зависит от того, насколько далеко она уехала из Москвы. О том, как Дана оказалась в этой глуши, можно будет подумать потом. Сейчас главное – вырваться из западни.
Она шла по дороге, но боль в коленке только усиливалась. Очень скоро она поняла, почему так происходит. Туфли нужно снять. Все из-за высокого каблука.
Девушка так и сделала, и идти ей действительно стало легче. Только вот ощущение под ногами жуть какое неприятное. Вроде бы и асфальт, но то камушек под ступню попадет, то на мокрое наступишь.
Время от времени вдалеке появлялись машины. Дане приходилось сходить с дороги и прятаться. Хватит с нее приключений на трассе.
В конце концов она вышла к окраине города. И фонари над обочиной горят, и дома за тротуаром уже не в два, а в десять этажей.
Дана надела туфли, вытянулась в полный рост, расправила плечи, провела руками по бокам, оправляя платье. Оно у нее дорогое, от кутюр, чисто эксклюзив. В клубе она щеголяла в нем в свое удовольствие, а сейчас хотела избавиться от него. Светло-зеленое, яркое, как сигнал светофора, да еще и короткое. А открытая спина – это же ужас!
Сейчас бы джинсы да кофточку. А еще лучше домой попасть, в уютную постель. Выпить стакан теплого молока, обнять плюшевого мишку и спать.
Но дом где-то далеко, а чертово платье рядом, прилипло к телу, и никуда от него не денешься. Часы и сережки пропали. Сумочка с деньгами куда-то делась.
Но все-таки Дана была, есть и будет дочерью банкира Власова. Перед ней все двери открыты. Нужно только быть немного посмелей.
Она перешла дорогу, но не успела сойти с обочины, как рядом остановилась машина. Дана встревоженно шарахнулась в сторону, но разглядела на крыше выключенные проблесковые маячки, успокоилась и подалась к «Форду».
Из него вышел высокий симпатичный парень в форме, с автоматом на боку. Он усмехнулся себе под нос, поманил ее к себе и спросил документы. Голос у него густой, зычный.
Девчонке казалось, что страж порядка балдел, слушая самого себя. Парень глядел на Дану, но прежде всего интересовался тем, какими глазами она смотрит на него. Есть ли в них восхищение или нет? Он же такой красивый, стройный, спортивный и, главное, героический. Автомат у него не игрушечный, а самый что ни на есть настоящий. Если вдруг что, боец смело вступит в схватку с врагом.
– Нет у меня документов. Я как раз в отделение шла.
– Ну так садись, если шла. – Он открыл заднюю дверцу, дождался, пока Дана забралась в машину, и подсел к ней.
«Форд» тронулся с места и покатил дальше. Под торпедой уютно светилась и тихонько шелестела рация.
– Допоздна работаешь, – сказал автоматчик.
Дана заметила у него три тонкие полоски на погоне. Кажется, сержант.
– Началось! – Она закатила глазки, выражая свое возмущение.
– Так ты только начинаешь?
– И начинаю, и не кончаю!
– Фригидная? – осведомился водитель, хохотнул и через плечо подмигнул своему напарнику.
Этот умник сам себя похвалил за остроумие. Хотела бы Дана сказать, какой он придурок. Может, она так и сделает, но потом, когда мяч будет на ее стороне поля.
– Я не проститутка!
– Это понятно. Кто ж в этом признается!.. А почему ты здесь? Ведь Котофей вас обычно на Московском шоссе держит.
– Какой Котофей?
– Вот ты нам подробно все и расскажешь. В управлении.
– В управлении чего? Какой это город?
– Дурочку включила?
– Какую дурочку? Я была в ночном клубе, перебрала, в себя пришла на дороге. Подъехал какой-то мужик, я отдала ему часы и сережки, чтобы подвез, а он забрал все и был таков. Это грабеж! Я заявить на него хочу. Поэтому вас и остановила. Что здесь непонятного?
– Ты нас остановила? – уточнил сержант и хмыкнул.
– Да какая разница, кто кого остановил? Меня ограбили! Вы должны найти преступника!
– В ночном клубе, говоришь, была? – спросил водитель, в голосе которого проступили грозовые нотки. – Очнулась на трассе, пьяная. А может, ты под кайфом? Поэтому у тебя память и отключилась! – Он ударил по тормозам, и Дана шарахнулась лбом о подголовник. – Костя!
Сержант схватил ее под локоть, вытащил из машины, заставил опереться руками о крышу и развести ноги.
– Ты что делаешь? – возмутилась она.
– Где наркота?
– Да нет у меня никакой наркоты!
Дана расслабилась, позволила ощупать себя от плеч до ребер. Под платье сержант не полез, под вырезы вдоль спины руки не запускал, но грудь облапал. Хоть бы пискнул, козел, в знак восхищения. Нет, даже дух не перевел. А грудь у нее второго размера, стойкая, упругая.
– Давай!..
Он хотел возвратить Дану в машину, а она не знала, садиться туда или нет. Наркоту менты не нашли, но могут в больницу отвезти, анализ крови сдавать, а там еще кое-что осталось. Выкручивайся потом. Бежать надо, но как?
Да и неохота дергаться. Ночь холодная, а в машине тепло. Запах, правда, не очень, смесь из грязных носков и дешевого обувного крема, но это лучше, чем мерзнуть.
Девчонка села в машину и сразу сказала водителю:
– Позвоните моему отцу! Он председатель правления ВПК-Банка, очень богатый и влиятельный человек.
– А что ж ты молчала-то! – Тон общения немедленно изменился.
– Но ведь сказала же!..
– На, звони! – Водитель протянул ей мобильный телефон.
Дана схватила аппарат, ткнула пальцем в кнопку и замерла. Она забыла номер отцовского телефона, а память напрочь отказывалась включаться. В голове густой мрак и трескучая пустота.
– Черт!
– Что такое?
– Да чудеса техники! Все номера в память моего телефона были вбиты.
