– Что-то не так?
– Да нет, вроде все так… Но все возможно…
– Что возможно?
– Илья Никитич очень грамотный специалист…
– Ворует?
– Да шевельнулось подозрение. – Портнягин вздохнул и провел рукой по взмокшему лбу.
– Ты думаешь, мы его заживо похороним? – удивленно посмотрел на него Ярослав.
– Ну, что ты, Слава! – Портнягин перекрестился, глядя на него большими глазами.
– Думаешь… А времена другие. И я уже давно не тот… Или ты сомневаешься?
– Я сомневаюсь? Да нет, не сомневаюсь! Я тебя в пример жене ставлю!
– Жене?
– Ну, говорю, что я такой же образцовый семьянин.
– Истинный ариец, отличный семьянин. Что там еще?
– Ну, что-то еще… Ну, пошалили вы с Маратом в молодости, с кем не бывает.
– Да уж, пошалили… – Ярослав провел пальцем по шраму за ухом. Ножом в схватке полоснули, а могли бы клинок в ухо загнать, по самую рукоять.
– И понятия у вас… чужого не брать.
– Да нет, Олег, чужое мы брали. У своих брать нельзя, это да. Наказывают за это. Очень серьезно наказывают. И Пестрякова мы накажем, если вдруг… Нет, заживо хоронить не будем, это слишком и неправильно… Мы – цивилизованные люди, поэтому все через суд. Все через суд… – неторопливо проговорил Ярослав.
– Да, через суд…
– Знаешь, что такое суд Линча?
Портнягин пугливо кивнул, представив себя болтающимся на веревке с петлей на шее. Может, он и сам подворовывает?
– Значит, на сверку, говоришь, надо?
– Ну, мы можем вместе съездить.
– Да, наверное, – согласился Ярослав.
Ему и самому хотелось побывать на фабрике, посмотреть, как там идут дела. И в глаза Пестрякову заглянуть неплохо было бы.
Но в Бочаров ему пришлось ехать одному. Портнягину позвонили из крупного супермаркета, где возникла проблема со сроками поставки, потребовалось его личное участие… Вместе с Ярославом на фабрику отправилась и Ксения. Она собиралась сесть на заднее сиденье, но Ярослав открыл ей переднюю дверь. «Мерседес» у него представительского класса, в таких за рулем ездят наемные водители, а сзади – начальники.
– Со сверкой справишься? – спросил он, отпуская педаль тормоза.
Машина мягко и плавно покатила по асфальтированному покрытию мимо стоящего под разгрузкой фургона.
– Да, конечно, я три года в банке работала. Там такая бухгалтерия, черт ногу сломит.
– Да уж, черти, «крысы», – размышляя вслух, буркнул себе под нос Ярослав.
Интересно, как он поступит, если выведет Пестрякова на чистую воду? Пожалуй, Ксения его не поймет, если он повесит мужика вниз головой. А если еще и за паяльник возьмется… Воровство – это скверна, выжигать которую нужно каленым железом.
– Что, простите?
– Каблук у вас высокий. Как бы ногу не сломать.
– Да нет, я привыкла. С детства на каблуках.
– С детства?
– С пяти лет танцую. Бальные танцы.
– Румба, самба, ча-ча-ча?
– Да, и ча-ча-ча тоже.
– У меня дочь с трех танцует, – улыбнулся Ярослав.
– И у меня дочь.
– Танцует?
– Ну, я, конечно, учу, но чтобы в студию отдавать…
– Нет?
– Не все так просто…
– Сколько ей?
– Шесть.
– В четырнадцать лет родила?
– Почему в четырнадцать?.. – улыбнулась Ксения. – В институте училась, на третьем курсе уже была.
– В финансовом училась?
– Да, в финансовом…
– А потом в банке?
– В банке, стаж работы – три года.
– И согласилась работать рядовым бухгалтером в рядовой фирме…
– Ну, я бы не сказала, что у вас рядовая фирма. И оклад хороший…
– Из банка почему ушла?
– Ну, поскольку вы начальник, я должна сказать. И откровенно… Я от него ушла.
– От кого?
– Он был заместителем управляющего банка. Мы с ним жили, и я от него ушла. Так бывает.
– А работать с ним в одном банке ты не смогла?
– Я вам все сказала, – глядя в боковое окно, прошептала Ксения.
И ему вдруг стало жаль эту молодую женщину. Непонятно от кого родила, жила с каким-то фанфароном. Ей, конечно, не двадцать, да и выглядит она постарше. Лет двадцать семь ей, а это уже критический возраст для женщины, которая стремится выйти замуж. А замуж хотят все женщины, такая уж у них природа. И Ксения не прочь создать семью, а не получается. А ведь она не дурнушка, мужчинам такие нравятся. И красивая она, и умная, и страстная, если, конечно, любовь к латиноамериканским танцам идет у нее от души…
– Да, конечно, человек имеет право на личные тайны, – кивнул он.
– Это не тайна. Просто я не хочу об этом говорить.
Машина выехала из города, Ярослав заметил крышу придорожной гостиницы, мимо которой часто проезжал. Здесь и номер снять можно было, и перекусить в ресторане.
– Вы завтракали? – неожиданно для себя спросил он.
– Ну, в общем, да.
– И я завтракал. Но здесь подают отличный кофе. – Ярослав свернул к отелю.
Он не знал, какой здесь кофе, но ему нужно было что-нибудь сказать, оправдывая свое решение.
Но еще больше ему нужно было оправдаться перед самим собой. Он женатый мужчина и не должен пить кофе в компании с молодой красивой женщиной. Не должен был, но машина уже остановилась, он вышел из нее, открыл дверь перед Ксенией.
– Ну, если только кофе, – сказала она, подавая ему руку.
Ярослав должен был заказать только кофе. Завтрак – это слишком, во всяком случае, для него, Катя его утром сытно покормила. Но он вдруг, заказав кофе и пирожные, попросил приготовить пиццу. Видимо, от волнения ему опять есть захотелось.
– Хорошо здесь, – сказал он, невидящим взглядом окинув зал ресторана.
Заведение действительно неплохое для своего класса, но, в общем-то, ничего примечательного…
– И кофе вкусный, – серьезно проговорила Ксения.
Кофе был самый обыкновенный. Можно даже сказать, неважный кофе. Настоящий капучино нужно наливать в нагретые чашки, чтобы напиток остался горячим, а здесь – как совесть на душу положит.
– Но поздний. – Ярослав глянул на часы.
Дорогой «Ролекс» у него на руке, но показал он его вовсе не для того, чтобы покрасоваться перед Ксенией. Слишком серьезная она и умная, чтобы восторгаться безделушками вроде дорогих часов. И какая у него машина, ей должно быть все равно. Главное – суть. Прежде всего ей нужен был состоятельный мужчина. Деньги, статус – это, конечно, хорошо, но главное, чтобы ее избранник состоялся в жизни как человек. Как человек, с которым она могла бы связать свою жизнь… Она не кокетничала с Ярославом, но не скрывала своего к нему интереса. И смотрела на него глазами женщины, которой нужен был надежный мужчина… Это его и пугало. Серьезные отношения с ней в его планы не входили. Да и просто переспать с ней он не мог. Не имел права. Он любил Катю и не мог ей изменить. И дети у него… Но зачем тогда он привел ее в этот отель, где можно было снять номер на часок-другой? И почему заигрывает с ней? И что это за мысли крутятся в его голове, возбуждая воображение? Бежать отсюда нужно…
