– А он ничего себе…
– Валь, пользуйся моментом. Мужик богатый, родишь от него, он тебе квартиру купит, машину…
– Ну ты и дура!
– Дура не дура, а квартира есть…
Голоса расплылись, какая-то там Валя и дура с ней исчезли в той же темноте, в которую погрузилось и сознание.
В себя он пришел в той же палате. Солнечный день заглядывал в окна, и девушка над ним в голубой шапочке. Симпатичная девушка, с красивыми, сочно накрашенными губами. Она обрадовалась, глядя на него, куда-то убежала и вернулась вместе с мужчиной в таком же халате, как у нее.
Насколько понимал Ярослав, он подключен был к аппарату жизнеобеспечения, на экране монитора должна была отражаться кардиограмма сердца, но врач почему-то взял его за руку, пощупал пульс.
– Как состояние, больной?
– Да вроде ничего.
Ярослав и тело свое чувствовал, и рукой мог пошевелить. Если захотеть, то и с кровати подняться можно. Но сначала нужно выяснить, что же с ним такое произошло.
– Нормально все будет, это я вам обещаю.
Врач ушел так стремительно, что Ярослав даже не успел задать ему вопрос. Но осталась медсестра, у нее он и спросил.
– В вас стреляли, метили в сердце.
– Тогда почему я жив?
– Говорят, вас ударило электрическим током.
– Током?
Ярослав кивнул, вспомнил, как стальной поручень превратился вдруг в жалящую змею. Это электрический ток вгрызся ему в руку. Через поручень шел кабель к фонарю, видно, электрик там напортачил и оголенная проводка соприкоснулась с металлом.
– В момент выстрела вы дернулись, и пуля прошла мимо сердца… Но вы могли умереть от остановки сердца…
– Доктор Петров? – спросил он, вспомнив сцену из своих видений.
Он находился в реанимобиле, в котором его приводили в чувство. У него грудь была пробита, а к ней приложили «утюжки» дефибриллятора. Разве можно так было? Потому и назвали доктора Петрова психом. Доктора, который спас ему жизнь.
– Что – доктор Петров? – не поняла девушка.
– Он мне сердце запустил в машине «Скорой помощи».
– Ну, не знаю…
– Может, и доктора такого нет. Может, в бреду привиделось.
– Все может быть.
– Давно меня привезли?
– Третий день пойдет…
– А тебя, случайно, не Валя зовут?
– Валя, а что?
– Я и тебя видел. Ты трубку вставляла, а я тебя видел, с высоты.
– Ну да, вставляла… – Щечки у девушки вдруг порозовели. – И вы меня видели?
– И слышал.
– Что слышали?
– Ты правильно свою подругу дурой назвала, – усмехнулся он.
– Да ну вас! – вспыхнула девушка.
Она ушла, но вскоре появился мужчина с суровым выражением лица. Представитель Следственного комитета подполковник Мурашов.
– Ярослав Алексеевич, я вас утомлять не буду. У меня к вам всего несколько вопросов. Кто, как вы думаете, мог покушаться на вашу жизнь?
– Электрик, – усмехнулся Ярослав.
Он чувствовал себя неплохо. Сознание ясное, тело, правда, одеревенелое, но, в общем-то, послушное, на груди тяжесть, сдавленность, но дышать можно. Он и слушать мог, и говорить, к тому же он сам очень хотел знать, что именно произошло. Наверняка идет следствие, хотелось быть в курсе.
– Какой электрик? – не понял Мурашов.
– А который фонарь на мостках устанавливал. Проводку неправильно провел.
– Да, да, током вас ударило…
– Это меня и спасло. Ну, мне так объяснили…
– Да, пожалуй…
– Не было бы счастья, да несчастье помогло. Несчастный случай. Электрика вы нашли?
– Ну вы же сами сказали, что это несчастный случай…
– А снайпера?
– Нет, к сожалению. Работал профессионал.
– Вопрос: кто заказал работу?
– Да, это главный вопрос. Поэтому я здесь. Как вы думаете, кто мог желать вам смерти?
– Кто мог желать моей смерти? – Ярослав свел к переносице брови. Он знал, кто мог в него стрелять. И знал, почему выстрел прозвучал после того, как Марат вышел на свободу.
– У вас есть предположения? – впился в него взглядом следователь. Похоже, он понял, что Ярослав знает имя заказчика. И даже исполнителя.
– Я занимаюсь продажей кофе. Это все равно, что торговать нефтью. А за нефть до сих пор убивают. И за кофе тоже… У меня много врагов, – нагнал туману Ярослав.
Не собирался он сдавать Марата. Он проведет собственное расследование и сам спросит с этого урода.
– Тогда почему вы не заботились о своей охране?
– У меня есть охрана.
– У вас даже не было телохранителя.
– У меня был пистолет. Служебно-боевой пистолет, а стрелять я умею. И дом охранялся…
– Дом охранялся, но плохо. Антиснайперская работа практически не велась.
– Я имею дело с очень серьезными людьми. Если эти люди захотят меня убрать, не поможет никакая охрана. Я знаю что говорю.
– И что это за люди?
– Список моих конкурентов можно получить у моего зама.
– Я говорил с вашими замами, в том числе и с заместителем по безопасности. – Мурашов извлек из внутреннего кармана блокнот, открыл, нашел запись. – Гражданин Доркин признался, что у вас есть друг, с которым у вас натянутые отношения. И этот друг две недели назад освободился из колонии.
– И что?
Не должен был Фим сдавать Марата, но в то же время он – начальник службы безопасности, у него могут иметься свои соображения.
– Насколько я знаю, трения с гражданином Казаровым у вас произошли на личной почве, – нахмурился Мурашов.
– Это мое личное дело.
– И еще я знаю, что Казаров – ваш компаньон, и у вас равные доли в бизнесе, который ведете вы.
– Я рад работать и за него, и за себя, – скривил губы Ярослав.
– Тогда почему на гражданина Казарова покушались? – спросил следователь.
– Кто на него покушался? Когда?
– Не знаю кто, но могу сказать – когда. На следующий день после того, как он освободился. Он провел ночь в гостинице… – Мурашов снова заглянул в свои записи. – Провел ночь с женщиной в гостинице «Привал», утром, когда он садился в машину, в него стреляли. Пуля ударила в железный столб, разбила дверное стекло, администратор вызвал милицию, был составлен протокол…
– Он провел ночь с женщиной?
– А то, что в него стреляли, вам это не интересно? – усмехнулся следователь.
