— У них всегда были хорошие отношения. И он считал ее честным человеком. Я знаю, она сильно сокрушалась, когда узнала, что с Женей произошло.
— Но погиб-то он сразу после разговора с ней, — задумчиво произнес я. Хотя с другой стороны это еще ни о чем не говорит, а только лишь наводит на некоторые размышления. Внезапно мне в голову пришла одна странная мысль. — Скажите, Ольга, а почему после всего того, что случилось, вы остались работать в концерне?
Я уже сбился со счета, сколько в нашем разговоре возникало пауз. Вот еще она долго молчала, прежде чем ответить.
— Я хочу им отомстить!
— Но каким образом?
— Не знаю. Но я живу только для этого. Вы даже представить себе не можете, каким замечательным человеком был Женя.
— Я вам верю. Но не понимаю, как вы можете им отомстить. При малейшем подозрение они вас уничтожат.
— Пускай. Я соединюсь с ним.
Она явно говорила о своем женихе.
— А не лучше ли вам пока ничего не предпринимать, а помогать мне.
Ольга вопросительно взглянула на меня.
— Да, — подтвердил я, — помогать мне и при этом не задавать вопросов.
— Но, я так не могу, я должна… — Она вдруг резко оборвала себя. — Я согласна. Что от меня требуется?
Я улыбнулся. Молодец, она буквально за считанные минуты вошла в новую роль.
— Вы давно работаете в концерне?
— Почти семь лет.
— Значит, хорошо знаете многих.
— Да.
— В том числе и вспомогательный персонал. Электриков, сантехников, телефонистов.
— Не всех, но многих знаю, их не так уж много.
— Меня интересует электрик, который отвечает за электросети на семнадцатом этаже. Вам он знаком?
— Да, раньше он обслуживал наш этаж, а потом его перевели, как мы шутили, выше. Очень хороший парень и отличный специалист.
— Как его зовут?
— Юра Косов. Между прочим, они были с Женей близкими друзьями. Юра на самом деле инженер, а в электрики переквалифицировался потому, что тут больше платят.
— А вы делились с ним своими подозрениями по поводу гибели вашего жениха?
— Нет, он ничего не знает.
— А как бы он отнесся к таким фактам?
— Был бы возмущен. Он считает руководителей концерна не чистыми на руку.
— Если я в ближайшие дни попрошу вас об одной услуге?
— Поговорить с Юрием? — догадалась Ольга.
— Да. Но это крайне ответственный разговор, его цена…
— Не надо, я все понимаю, — прервала меня Ольга. — Кстати, мы приехали. Вот мой дом.
Я остановил машину возле ничем не примечательной типовой девятиэтажке. Ольга вышла из автомобиля.
— Вы можете рассчитывать на меня, — сказала она и направилась к подъезду.
Глава 8
После разговора с Ольгой мой интерес к Царегородцевой возрос многократно. Но если раньше он питался исключительно тем, что она была привлекательной женщиной, то теперь к этому прибавилось еще и желание узнать, что поведал ей Дьяченко в день своей смерти. Но после первого разговора наше общение больше не возобновлялось. Не считать же краткие приветствия в тех редких случаях, когда мы сталкивались с ней в многочисленных коридорах. Я пытался по едва уловимым признакам определить, испытывает ли она хотя бы самый маленький интерес ко мне, но по ее виду что-либо понять было абсолютно невозможно.
Да и встречались мы не часто, так как она относилась к категории людей, которых в концерне называли «небожителями», то есть теми, чьи кабинеты располагались на самом высоком в прямом и переносном смысле семнадцатом этаже. Я же хотя и имел пропуск туда, появлялся там не часто, в основном только по вызову руководства. Я уже знал, что на тех, кто приходил туда без надобности, смотрели весьма неодобрительно и брали на заметку. И мне волей неволей приходилось ограничивать свои посещения.
Между тем, семнадцатый этаж интересовал меня больше всех остальных вместе взятых этажей концерна. Прошла уже целая неделя моей работы тут, а я все никак не мог придумать, как мне туда проникнуть. Задачка казалось практически неразрешимой. Даже если с помощью Ольги удастся склонить к сотрудничеству электрика, оставалось непреодолимое, как великая китайская стена, препятствие, — пост у лифта. И сколько бы я не ломал голову, как его обойти, ничего придумать никак не мог.
Когда я на следующий день после столь знаменательного разговора со своей сотрудницей пришел на работу, то мне сразу же позвонили из секретариата Кирикова и попросили зайти к нему в кабинет. До сих пор такой чести я еще не удостаивался.
Кириков встретил меня с широкой улыбкой и совсем по свойски. Он даже не стал одевать пиджак, а остался в рубашке с галстуком. Правда и в таком виде было на что посмотреть; сорочка была необычной красоты, явно из коллекции какого-нибудь известного кутюрье, а не менее красивый галстук был заколот золотой булавкой и большим бриллиантом.
Мы пожали друг другу руки.
— Как вам у нас работается? — спросил он.
— Вполне комфортно. Все вопросы решаются на удивление оперативно.
— Такой наш фирменный стиль. В наше динамичное время побеждает тот, кто делает все быстрей. Бизнес — это спорт. Причем, единственный настоящий спорт. А все эти футболы, волейболы, теннисы по сравнению с ним так, детские игры. Вы согласны?
— Может быть, вы и правы. В свое время я довольно много занимался спортом. И по собственному опыту могу сказать, что он требует полной самоотдачи.
— Это когда вы работали в ФСБ? — пристально посмотрел на меня Кириков.
Я на всякий случай насторожился.
— В том числе, да.
Кириков засмеялся и похлопал меня по плечу.
— Не обижайтесь, это я это упомянул без всякой задней мысли. Нет, вру, задняя мысль все-таки была. Должен вам сказать, Леонид Валерьевич, то мы довольны вашей работой. Конечно, неделя не срок, но хорошего работника можно определить быстро. Как, впрочем, и плохого. — Он снова засмеялся. — Вы уже успели сделать несколько хороших публикаций о нас. Теперь вот пресс-конференция. Кстати, я запамятовал, когда она намечена?
— На завтра.
Кириков удовлетворенно кивнул головой.
— Это очень важное мероприятие. Особенно на фоне последних событий. Вы читали сегодня газеты?
— Не успел, сразу же отправился к вам.
— О том, что эта статья появится, мы узнали еще накануне. Но сделать ничего не смогли, было уже слишком поздно, номер подписан. Да и надо отдать должное заказчикам, они предприняли все меры, чтобы она бы вышла в свет. Почитайте.
Кириков взял со стола и протянул мне одну из самых известных газет в стране. Искать статью не пришлось, она была очерчена красным карандашом.
