Глава 21
Я прибыл в Москву в далеко не в самом прекрасном настроение. Ночной разговор с Костомаровым, чем больше я о нем думал, чем больше вызывал он во мне тревогу. Вдобавок моим соседом по креслу в самолете была на этот раз не Царегородцева, а хмурый, погруженный по самую макушку в себя Перминов.
Меня не покидало ощущение, что за весь полет он так и не поинтересовался, кто же сидит рядом с ним. По крайней мере мы преодолели все огромное расстояние, не обменявшись с ним ни единым словом.
Самолет приземлился в Москве поздно вечером. Пока руководство концерна усаживалось в присланные для них автомобили, я скромно стоял в сторонке и наблюдал за Царегородцевой. Я надеялся, что она захочет хотя бы взглядом или жестом попрощаться со мной. Но села в машину, так ни разу взглянув в мою сторонам.
Я взял такси и поехал к себе домой. Но едва я бросил чемоданы на пол, как раздался звонок в дверь. Это было довольно странно, если учесть, что часы показывали два часа ночи.
Я открыл дверь. На пороге стояли Пляцевой и Коротеев.
— С возращением, — вместо приветствия сказал Пляцевой. — А вы хорошо выглядите. Загорели. Неплохо отдохнули?
— Неплохо. Проходите.
— Мы понимаем, что вы устали с дороги, но мы вас давно ждем.
— Самолет вылетел с опозданием.
— Мы не надолго, — успокоил меня Пляцевой.
Мы расположились: я в кресле, они на диване.
— Что-нибудь вам удалось узнать? — спросил Пляцевой.
Я поведал о том, что мне стало известно.
— Это старая их схема. Когда Кириков и Фрадков начинали свой бизнес, так они доставляли наркотики из Юго-Восточной Азии. А теперь, судя по всему, решили реанимировать старые связи и старые пути доставки груза.
— А если их прищучить, когда начнется наркотранзит? — предположил я.
— Это мало что даст, — вмешался в разговор Коротеев. — Ну обнаружат наркотики в вагонах. Но мало ли кто их туда положил, ни один самый дотошный следователь не докажет связь зелья с двумя добропорядочными, с большими связями, бизнесменами. А что касается вашего Перминова, он либо откажется от дачи показаний, либо его уберут. Третьего не дано.
Я вздохнул. Приведенные доводы были весьма убедительными.
— Я слышал, что убили депутата Ильюка. В последний раз я видел его на приеме, устроенном концерном.
— Все, что мы знаем, это тоже, к сожалению, не более чем слухи, — пояснил Коротеев. — Хотя мы склоняемся к тому, что они вполне достоверны. По нашей не проверенной информации, Ильюк собирался внести законопроект о снижения импортных тарифов на сталь. Если бы он прошел, это бы принесло нашим общим знакомым дополнительно почти сто миллионов долларов в год. Ради этой благородной цели были пущены вход большие деньги, депутаты скупались пачками. Но потом что-то произошло, и Ильюк не только отказался вносить законопроект, но и грозил разоблачением лоббистских действий концерна. Скорей всего его перекупили те, кто заинтересован в подрыве позиций «Континента». Могу сразу сказать. что это не мы. Скандал грозил стать грандиозным, говорят, что среди тех, кто получил взятку, даже один из вице-спикеров. Поэтому ничего не оставалось делать, как срочно его убрать. Зато теперь лоббирует интересы «Конти» другой народный избранник, некто Поповичев Алексей Валентинович.
— Не слышал о таком.
— Скоро услышите, — пообещал Пляцевой. — В его раскрутку вкладываются приличные деньги. Он утвержден на роль в качестве главного лоббиста в Государственной Думе интересов концерна. Поверьте, отбор был весьма большой, желающих получать от них деньги предостаточно.
— Но почему тогда, выбор пал на него, там же много громких имен.
— Эта идея Кирикова, — сказал Пляцевой. — И на мой взгляд, он поступает весьма разумно. Известные депутаты слишком плохо управляемы, кроме того, их часто перекупают. Пример тому Ильюк. А это молодой паренек, откуда-то из Восточной Сибири, каким-то чудом избрался в Государственную Думу. Никто о нем ничего не знает, да и никогда бы и не узнали, если бы он не попался на глаза вашего босса. А теперь его ждет блистательная карьера. И по моему разумению вам предстоит сыграть в этом деле немалую роль.
— Мне? — удивился я.
— А кому же? Кто будет его раскручивать в прессе, на телевидении? Именно вы. Больше некому.
Пожалуй, они правы, мысленно согласился я.
— Мы в том числе пришли вас предупредить об этом. Вы чего-нибудь опасаетесь?
— Да, Костомарова. Он затеял какую-то свою игру, причем, мне кажется, ставки на кону очень большие. Он даже предложил мне по участвовать в ней. Хотя не совсем понятно, в качестве кого. Никаких деталей не раскрыл.
— Он очень опасный человек, — заметил Коротеев. — Именно через него осуществляется основная связь с группировкой Галана. Не исключено, что именно он определяет, кого и когда надо убрать.
— Вы хотите сказать, что в один прекрасный день он может заказать и меня? — усмехнулся я.
Коротеев и Пляцевой почти синхронно пожали плечами и так же почти синхронно поднялись со своих мест.
— Не будем вам больше мешать, — сказал Пляцевой, — спокойной ночи. Должен вам сказать, что пока идет все отлично. Мы не ожидали таких результатов. Пройдет не так уж много времени, и вы сможете написать свой самый сенсационный материал. Его будут цитировать все мировые агентства и ведущие издания. Вас ждет настоящая слава. Ради этого стоит еще немного потерпеть.
— При условии, что я доживу до этого счастливого дня.
Последняя моя реплика осталась без ответа. Я проводил гостей до двери, а сам бросился на кровать. Хотя бы ненадолго во сне можно позабыть обо всех этих ужасах.
Глава 22
Когда я пришел на работу, то сразу понял: что-то произошло. При виде меня лицо Ольги на мгновение осветилось, но тут же приняло гораздо более привычное хмурое выражение. Она сделала мне знак глазами, по которому я понял, что она хочет со мной переговорить. Я слегка пожал плечами, что означало, что здесь это делать нельзя и придется подождать до вечера. Но Ольга продолжала настойчиво смотреть на меня. Это был явный сигнал о том, что этот разговор безотлагательный.
Я сидел в своем кабинете и ждал, что меня вот-вот пригласит к себе руководство. Но оно пока обо мне не вспоминало. И мои мысли перенеслись к Ольге: что же все-таки случилось?
Я вышел из кабинета и попросил Ольгу зайти ко мне. Я стал расспрашивать ее об текущих делах, при этом протянул бумагу. Она кивнула головой и быстро нацарапала на ней несколько строчек.
«Юрий в большой опасности, его подозревают в пособничестве. Перед отъездом Костомаров долго допрашивал его. Он очень боится».
Я чертыхнулся, правда про себя, иначе ребятам, которые сейчас нас подслушивают, пришлось бы долго разгадывать, что сейчас происходит в моем кабинете. Только этого и не хватало.
