— А почему бы нам не сделать его борцом с криминалом в бизнесе. У нас все знают, что многие компании либо находятся под крышей преступного мира, либо сами являются его филиалами. Случаев таких до черта. Когда я работал обозревателем в газете, я накопал немало подобных фактов. Вот мы и бросим его на фронт борьбы с этим отвратительным явлением. Он предложит организовать парламентскую комиссию по изучению этого вопроса, внесет соответствующий законопроект, выступит с какой-нибудь общественной инициативой. Как вам такая перспектива?
— Леонид Валерьевич, какая комиссия, какой законопроект, у нас же нет никакого законопроекта! — воскликнул даже чересчур громко Потоцкий. — И, мне кажется, руководству эта идея не понравится.
Судя по всему ему известно о делах концерна гораздо больше, чем обычному рядовому сотруднику. Не случайно же его так поразило мое предложение.
— Не важно, нет законопроекта, так будет, что-нибудь да состряпаем. Важно другое, чтобы о законопроекте и о депутате, который его проталкивает, все бы заговорили. Потом этот законопроект благополучно похерят, зато фамилия человека останется в памяти. У него уже будет политический капитал, да еще какой — борца с мафией. А это для нас главное.
— Руководство не одобрит этой идеи, — снова уверенно произнес Потоцкий.
— Почему вы так думаете? — пристально посмотрел я на него.
Он смутился, поняв, что сболтнул лишнее.
— Мне так просто кажется.
— Посмотрим, окажетесь ли вы правы. Я прямо сейчас попрошусь на прием. А вы пока думайте над этой идеей.
Я хотел попасть к Кирикову, но тот уехал по делам. Я чертыхнулся, с ним было бы легче обо всем договориться. Ему нравятся парадоксальные предложения. Да и как человек он гораздо приятней. Но ничего не поделаешь, пришлось звонить секретарше Фрадкова и просить принять меня.
Секретарша сказала, что узнает. К моему большому удивлению уже через минуту она сообщила, что Михаил Маркович ждет меня.
Чудеса, думал я, поднимаясь на лифте, обычно люди ждут приема у него часами, а то и днями, а меня он пригласил тут же, как только я попросил об этом. Это наводит на размышления.
Едва я вышел из лифта, как едва не столкнулся с Костомаровым.
— Леонид Валерьевич, рад вас видеть. Как поживаете?
— Спасибо, все хорошо.
— Я рад. — Он было уже шагнул в лифт, как внезапно остановился. — Вам что-нибудь известно о человеке в маске?
— В маске? — сделал я удивленное лицо, одновременно холодея с головы до пяток. — Тот, что сидел в Бастилии в железной маске?
Костомаров громко захохотал.
— Да вы я вижу шутник.
Он зашел в лифт, створки закрылись.
Просто ли это проверка или ему в самом деле что-то известно? Я шагал по коридору, а мысли в голове ходили буквально ходуном. Если Костомарову в самом деле что-то удалось узнать, то надо отсюда улепетывать.
Но прежде чем я попал к Фрадкову, произошла еще одна встреча, кардинально изменившая ход моих мыслей. Из его кабинета вышла Царегородцева, и я почувствовал, как быстрей и громче заколотилось сердце.
Она взглянула на меня, как мне показалось, вполне дружески, но ограничилась кивком головы. И все же я кожей ощущал, что все не так просто, и что мое присутствие вызывает у нее более живую ответную реакцию.
— Михаил Маркович вас ждет, — объявила секретарша.
Я пересек весь кабинет, прежде чем Фрадков поднял голову и посмотрел на меня. При этом на его лице появилось нечто отдаленно напоминающее улыбку.
— Садитесь, что у вас за дело?
— Я занимаюсь раскруткой Поповичева и мне нужна санкция на один нестандартный ход. Только так мы можем вызвать к нему большой интерес. Иначе все это будет происходить медленно и нудно.
— Что за ход?
— А если ему стать пламенным борцом против слияния криминала и бизнеса. Тема животрепещущая, об этом говорят многие, а вот главного оратора нет. Так почему бы это роль не сыграть нашему протеже. Это сразу привлечет к нему общественный интерес. Тем более у меня от прошлой деятельности остались кое-какая фактура, для убедительности снабдим Поповичева ею. Он сразу же станет знаменитым.
Такого взгляда я у Фрадкова еще не видел. Он смотрел на меня в упор, не мигающими глазами так, словно бы хотел прожечь ими мою черепную коробку и покопаться в залежах моих мыслей. Я хорошо понимал его, предложить такое мог лишь либо человек, играющий двойную игру, либо человек, обладающий большой долью наивностью.
Наконец он отвел глаза.
— Вы полагаете, этот прием сработает?
— Иначе бы не предлагал.
— Мне нравится ваша идея. Считайте, что вы получили санкцию. Что-нибудь еще?
— Нет, я пришел только за этим.
Я стал подниматься со стула, но Фрадков неожиданно остановил меня.
— Подождите. У меня будет к вам просьба. Не можете ли вы заехать ко мне вечером домой. Часов двенадцать. Вас устроит?
— Да, конечно, сочту за честь.
Он посмотрел на меня и чему-то усмехнулся.
— Буду ждать.
Я не мог ничего понять. Сперва Костомаров со своим странным вопросом, теперь Фрадков с еще более странным предложением. Захлопывается ли ловушка? Или, наоборот, передо мной открываются новые горизонты? От сомнений, не находящих разрешения, у меня даже заболела голова.
— Ну как? — спросил Потоцкий, когда я снова пригласил его в кабинет.
— Все хорошо, мы получили разрешение. Будем делать из этого парня борца с криминалом в бизнесе. Готовьте предложения, набрасывайте статьи законопроекта. Завтра утром начинаем.
— Но за один день я не успею, — растерянно произнес Потоцкий. Он, кажется, еще оправился от моего известия.
— Михаил Маркович сказал, что надеется, что наш отдел в этом деле покажет себя с лучшей стороны. И особенно надеется на вас, — соврал я. — Он так и сказал: пусть старается.
— Это правда?
— Да, — соврал я, но мне посему-то не было стыдно.
Было уже поздно, когда я выехал из дома. Я чертыхался и проклинал все на свете. Меньше всего мне хотелось тащиться к этому Фрадкову почти за тридевять земель вместо того, чтобы уютно задремать в мягком кресле у экрана телевизора. Радовало лишь то, что перед выездом я позвонил Ольги, и узнал, что с семьей Косовых все в порядке, за ними приехали и отвезли в неизвестном направлении. А знать куда, мне было совершенно не нужно.
Я постарался не опаздывать и подъехал к особняку Фрадкова ровно в назначенный час. Судя по тому, как быстро отворились мощные железные ворота, меня уже ждали. Однако это не помешало одному из телохранителей тщательно меня обыскать.
Меня провели в дом, затем показали на одну из дверей. Я толкнул ее и оказался в небольшой комнате, Мебели тут было совсем мало, стол, пару кресел, да бар. Мне жутко хотелось пить и я решил, что ничего страшного не случится, если я удовлетворю это небольшое желание.
