Мы проехали уже километров пятнадцать, но пока так их не догнали. Но я знал, что оставалось совсем немного до того места, где все должно и случиться.
Мы проехали еще несколько километров. На этом участке шоссе поднималось в гору, которая закрывало видимость. Внезапно раздался какой-то треск. Хозяин машины удивленно посмотрел на меня.
— Что это? — спросил он.
Я прекрасно понимал, что это за треск, в свое время я достаточно наслушался этой музыке. И мог без проблем на слух различить пистолетные, ружейные и автоматные очереди. Пока палили из пистолетов.
Не знаю, — чтобы его не пугать, сказал я. — Сейчас увидим. Жмите на газ.
Машина легко преодолела подъем. Когда мы достигли верхней его точки, нам стало хорошо видно, что происходит внизу.
Буквально в метрах пятистах от нас все машины, в которых находились люди Костомарова, сгрудились в одном месте. По ним велся огонь из росших по обеим сторонам дороги кустов. Те отстреливались.
Мой водитель затормозил.
— Я дальше не поеду, возвращаюсь назад, — решительно произнес он. — И не надо мне ваших денег. Жизнь дороже.
Мне не хотелось лишаться машины. Без нее в этих обстоятельствах я становился абсолютно беспомощным.
— Мы здесь в безопасности, — стал уговаривать его я. — Просто понаблюдаем. Я удваиваю сумму.
— Что тут происходит? — нерешительно спросил он.
— Ничего особенного, кто-то на кого-то напал. Обычные бандитские разборки. К нам они не относятся.
Мужчина покосился на меня. Он явно подозревал, что и я каким-то боком принадлежу к одной из банд.
Между тем стрельба не утихала. Я заметил, как минимум, одного раненного. Он лежал возле машины, держась за ногу, и жестом и пронзительными криками призывал к себе на помощь. Но никто то ли не обращал на него внимания, то ли все боялись к нему приблизиться, так как этот участок сильно обстреливался.
Я заметил, что нападавшие усилили огонь. Я стал искать глазами Костомарова и вскоре обнаружил его. Он лежал на дороге и отстреливался. В отличии от остальных своих людей, которые палили в основном беспорядочно, он каждый выстрел старался посылать прицельно.
Я подумал, что, если бой будет продолжаться в прежнем ключе, то он способен затянуться довольно надолго. Тем более, вряд ли кто-нибудь вмешается в события. Место для засады мы с Коротеевым выбрали не случайно, это был пустынный отрезок дороги с крайне слабым движением. До ближайшего населенного пункта было никак не меньше тридцати километров. Так что стрелять в свое удовольствие можно было еще немало времени.
Однако за какие-то несколько секунд положение кардинально изменилось. Вдали показалась колонна джипов. Она быстро приближались к месту столкновения.
Внезапно из джипов был открыт ураганный огонь из автоматов. Сидящие в них люди стреляли и в тех и в других. Я видел, как двое из команды Костомарова были прошиты очередями.
Быстро подавив сопротивление сотрудников охраны концерна, новые участники этой кровавой сцены перенесли всю силу своего огня на придорожные кусты. Я увидел, как оттуда в сторону находящегося в метрах двести леса побежали человек десять. Но добраться до спасительного убежища удалось не всем, трое остались лежать на земле.
Я взглянул на хозяина машины и увидел, как от ужаса у него почти вылезли орбиты из глаз. Внезапно несколько то ли случайных, то ли посланных в нас специально очередей раскрошили асфальт всего метрах в десяти от капота нашего автомобиля. Мужчина посмотрел на меня и трясущими руками стал заводить мотор. Развернувшись, он помчался в сторону поселка. Я не стал ему препятствовать, хотя мне очень хотелось узнать, что это за люди, которые вмешались в это дело и чем оно кончится. Но я понимал, что оставаться дальше тут крайне опасно. Это явно не тот случай, когда стоило идти на поводу у своего любопытства.
Однако мы опоздали с нашим маневром, его заметили, И тотчас же вдогонку за нами понеслись двое джипов. Каким бы не был мощный мотор под капотом «Жигулей», соревноваться с этими скоростными машинами было бесполезно. Они быстро поравнялись с нами и дали несколько предупредительных выстрелов. Владелец автомобиля резко нажал на тормоза.
Джипы тоже остановились по обе стороны от «Жигулей», Из них вышло по двое крепких парней, вооруженных короткоствольными автоматами. Я с удивлением смотрел на их лица, вернее на то, что они были скрыты за масками.
Они наставили на нас автоматы и жестами приказали выйти из машины с поднятыми руками.
Мы вышли из машины и нас тут же затолкали в джипы. Каждого в свой. И сразу они же помчались к месту основного боя.
Впрочем, бой уже практически завершился. Отряд Костомарова в полном составе, включая его командира, лежал на асфальте с руками на затылке. И только один лежал на спине, Возле его головы растеклась большая лужа крови. Я невольно отвел глаза от мертвого лица.
Я внимательно наблюдал за происходящем. Из одной из машин, принадлежащей команде Костомарова, извлекли пару мешков и погрузили в джип. И как только это произошло, все тут же сорвались с места и помчались в том направление, откуда и появились, оставив Костомарова и его людей лежать на земле.
Я сидел между двумя вооруженными автоматами парнями и даже не пытался что-то предпринять. Оценив мощь и вооружение противников, я пришел к выводу, что шансов вырваться отсюда у меня почти нет. Зато шансы оказаться подстреленным, более чем высоки.
Мы ехали не меньше часа в сторону Москвы. С каждым новым километром движение становилось все интенсивней. Впереди показался пост ГАИ. Джип сбросил скорость. Невольно у меня мелькнула мысль каким-нибудь образом привлечь внимание милиционеров к машине. Но судя по всему точно такая же мысль появилась и у моих конвоиров, потому что они переглянулись, и один из них приставил дуло автомата к моему животу. Это сразу же избавило меня от подобных намерений.
Мы проехали еще с десяток километров. Внезапно один из парней навалился на меня всей своей огромной массой, другой же схватил меня за шею. Я подумал, что они хотят меня задушить, и попробовал трепыхнуться. Но не тут-то было, удар кулака в живот лишил меня всех сил к сопротивлению.
Впрочем, я больше и не пытался это сделать, так как через несколько мгновений понял, что их намерение вполне безобидные, они всего лишь хотят завязать на моих глазах повязку.
По тому, как запрыгала, словно попав н полосу препятствий, машина, я понял, что мы свернули с главной магистрали и теперь едем может быть даже по проселочной дороге. Это обстоятельство вызвало у меня прилив дополнительной тревоги; не захотят ли они пристрелить нас и закопать где-нибудь в лесу. И никто и никогда не узнает, что со мной произошло.
Полоса препятствий, как внезапно началась, так же внезапно и закончилась. И почти сразу же мы остановились. Меня больно толкнули в плечо, затем выволокли из джипа. Затем толчками в спину заставили идти вперед.
