— Хватит, — прикрикнул я на него. — Нам надо отсюда выбираться. — Я ощупал свои карманы и убедился, что бумажник бесследно исчез. Верней, где он примерно находился, я представлял ясно, но забрать его оттуда не было никакой возможности. — У вас есть деньги?
Тот полез в карман, и его лицо сразу же исказилось.
— Эти мерзавцы украли мой кошелок!
— Зато оставили жизнь. Радуйтесь этому. Вот только как нам отсюда выбраться без денег. — Я оглядел окрестности. В километрах пяти смутно виднелось какое-то село. — Придется нам идти туда, — показал я рукой направление движения. — На этой дороге можно стоять долго. Да и без денег, кто подвезет.
— П что делать в селе? — кисло спросил мой товарищ по несчастью.
Я задумался.
— Наверное, там есть отделение милиции, скажем, что нас ограбили, Будем надеяться, что помогут нам добраться до дому. Только упаси вас боже говорить, что с нами случилось в действительности. Помните, вы клялись на кресте.
— Не хуже вас понимаю, — едко буркнул он. — И зачем я польстился на ваши деньги. Все равно их украли.
Он так и не понял, что родился сегодня во второй раз и может отныне по праву отмечать в этот день свой второй день рождения. Только чудо спасло нас. Хотя очень интересно было бы узнать, кто же им оказался?
— Пойдемте. — Кстати, как вас зовут?
— Всеволод.
Наконец-то я узнал его имя.
Глава 33
В милиции нам на самом деле помогли. Я весьма красочно поведал историю про то, как нас остановили на дороге, заставили сесть в машину, обчистили карманы, а затем выбросили в незнакомой местности. У милиционеров эта импровизация сомнений не вызвала, по их словам подобные происшествия тут случаются не так уж редко. Составив протокол, они посадили нас в машину и довезли до железнодорожной станции, которая, впрочем, оказалась совсем недалеко.
Здесь наши пути с Всеволодом расходились в противоположные стороны. Все то время, что мы находились в отделение милиции, он молчал, лишь кивками головы и редкими междометиями подтверждал истинность моего рассказа. Но сейчас, когда мы остались одни, он проявлял по отношению ко мне откровенную враждебность. Я чувствовал свою вину перед ним и потому терпеливо сносил его косые взгляды.
Я смотрел на меняющиеся картины подмосковного пейзажа и постепенно отходил от этого приключения едва не стоившего мне жизни. И по мере моего приближения к городу, в голове все настойчивей звучали вопросы. В этой истории было много непонятного. Я попытался разложить все по полочкам.
Более всего мое недоумение вызывали два обстоятельства. В первую очередь я не мог уразуметь, почему банда Галанова напала на машины, в которых ехали люди Костомарова. Означает ли это, что он решился пойти на прямую конфронтацию с руководителями концерна? До сих пор Галанов и его подручные действовали с его руководством заодно, выполняли его грязные поручения, чему я был сам свидетелем. Но на этот раз они напали машины Костомарова, а для того, чтобы скрыть свои лица, действовали в масках. Выходит, что былой союз окончательно разрушился, и Галанов осмелел до того, что решил сыграть собственную партию. Или действовал по чьему-то заказу? Но с другой стороны их опасения, что этот факт может выйти наружу говорит за то, что Галанов, по крайней мере, на данный момент не желает идти на открытую конфронтацию и ведет двойню игру. И в этой двойной игре, я, оказавшись на ее поле, в самом деле, представляю для них серьезную опасность. Причем, настолько серьезную, что они решили избавиться от меня.
И тут возникает второй, не менее, а то еще более интересный вопрос. Кто же тот таинственный человек, с которым разговаривал Галанов и который запретил меня убивать? Если бы удалось узнать его имя, многое бы прояснилось бы. Но скорей всего надеется на это в ближайшее время вряд ли стоит.
С вокзала я решил отправиться домой и отдохнуть, После таких злоключений я испытывал потребность набраться сил. Дома я сам не зная почему, проверил на определителе номеров, кто мне звонил во время моего отсутствия. Оказалось, что телефон просто не смолкал. Причем, почти все звонки поступили в последние несколько часов. Звонил: Фрадков, Кириков, Пляцевой, Ушаков, Царегородцева, Ольга и даже Потоцкий, который до сих пор не делал этого ни разу. Судя по всему, моя судьба вызывала повышенный интерес.
Я же не стал никому звонить, а просто лег спать. Само собой разумеется, что разбудил меня телефонный звонок. Я узнал голос Царегородцевой.
— Наконец-то вы дома. С вами все в порядке?
— Все в порядке. А что случилось?
— Это я вас хотела спросить, что случилось. Все руководство концерна пребывает в небывалом возбуждении. И все говорят только о вас. Я ничего не понимаю, Может быть, вы что-нибудь проясните?
— Проясню, но не сейчас. У вас-то все в порядке? Никто не беспокоил?
— Беспокоили. Но это отдельный разговор.
— Хорошо, поговорим.
— А вы приезжайте сюда. Вас жаждут видеть все.
— И вы тоже?
Царегородцева засмеялась и положила трубку.
Ехать в концерн мне не хотелось, но Царегородцева права: следует как можно скорей там показаться. Кажется, наступают кульминационный период. Что точно происходит, мне не ведомо, но то, что происходит нечто экстраординарное, сомнений остается все меньше.
Когда я вошел в свой отдел, в комнате находилась только Ольга. Она тут же кинулась ко мне и поцеловала. Ее глаза сияли.
— Как хорошо, что вы пришли, — прошептала она в ухо мне. — Вас тут все спрашивают. Что-то произошло серьезное?
Я кивнул головой, а палец поднес к губам. Ольга кивнула головой. Я улыбнулся ей и прошел в свой кабинет.
Но о моем появление уже стало известно, Я даже не успел сесть в кресло, как зазвонил телефон. Я узнал голос Фрадкова. Таких, почти истеричных интонаций, я у него еще не слышал.
— Немедленно зайдите ко мне, — даже не обращаюсь ко мне по имени отчеству, приказал он.
Едва я вошел в его кабинет, Фрадков сорвался с места и, как метеор, бросился ко мне. Я и не подозревал, что он умеет так быстро бегать.
— Что там случилось, немедленно говорите? — Он был так возбужден, что на его губах появилась пена. Мне стало противно, но я сдержал себя.
— Сам бы хотел знать, я тоже ничего не понимаю.
— Да говорите же, черт вас побери! — нетерпеливо воскликнул он.
Я стал рассказывать о том, как приехал в поселок, как на меня неожиданно напали люди Костомарова, притащили к своему боссу на допрос и как он издевался и избивал меня. Затем я поведал Фрадкову о событиях следующего дня: как кто-то специально испортил мой автомобиль, как пришлось взять чужой и гнаться за машинами Костомарова, как были они вдруг атакованы, как затем появилась третья сила и начала поливать огнем и тех и других.
