— Не ошибись, — шептала она.
Холод проникал внутрь. Казалось, кровь сгущалась у нее в венах. Она поставила ногу на лед, и пластина льда выстрелила вверх. Касси прыгнула вперед и схватилась за верхушку. Нога заскользила и свесилась над черной водой.
Полярные медведи стояли и смотрели на нее.
Подтянув ноги вверх, она заставила пластину наклониться, и прыгнула на следующий участок льда. Плита отклонилась в противоположную сторону, и Касси зачерпнула ногами воды. Лед порвал ее мембранные штаны, пока девушка в адреналиновом припадке (она и не знала, что в ней столько адреналина!) выбиралась из воды.
Она заставила себя встать. Холод… Он жег ее. Он резал ее на части. Отцовский голос в голове орал команды. Сбросив рюкзак, она упала на лед и стала по нему кататься, словно пытаясь потушить огонь. Снег впитал влагу с ее ног. Штаны треснули: верхний слой на них намертво замерз.
Ей надо было двигаться. Одежда высохнет, если ты будешь шевелиться, сказал ей папин голос. Дрожа всем телом, Касси подняла рюкзак и зашагала по льду. Ветер пронзал ее насквозь. Она представляла себя в замке. Она представляла, что все это уже позади. Нет, она представляла, что ничего этого и не начиналось. Она бы отдала что угодно, все, что угодно, лишь бы все стало по-прежнему. Медведь, где ты? Она до боли скучала по нему; ее внутренности словно сжимал кулак. Или это был холод? А может, голод?
Она тосковала по нему каждой клеточкой тела. Не важно, что он чувствовал по отношению к ней. Любил он ее или нет, это ничего не меняло в ее чувствах к нему. Она любила его независимо от того, было ли ее чувство взаимным. Жаль, что она не поняла этого раньше. Иначе она бы в жизни не включила тот фонарик. Она была бы сейчас с Медведем.
Она продолжала идти: милю за милей, час за часом. На ней вырос небольшой сугроб. Маска, прилипнув в коже, приняла форму ее лица, а парка и штаны были покрыты слоем плотного льда. Еще одна ледяная лента обернулась вокруг капюшона; по шее бежали ручейки ледяной воды. Слой льда пролегал между паркой и одеждой, что была под ней. Парка казалась смирительной рубашкой. Изморось покрыла очки. Холод пробирался в суставы, идти было больно. Ад, подумала она, не имеет ничего общего с огнем. Джереми бы прав: в аду ужасно холодно.
Она знала, что могла получить обморожение. Может, она медленно замерзает насмерть. Ее убивает лед, который она так любила. Она продолжала идти, скорее по привычке, чем благодаря сознательному выбору. Касси пробиралась через хаос льда, рожденный бурей и тягой волн к луне. Низкое солнце удлиняло очертания курганов и погружало пространство между ними в холодную синеву. Касси дрожала в тенях. Холод занимал все ее мысли. И Медведь. Неизменно Медведь. Увидев участок теплого золота прямо перед собой, она заспешила ему навстречу.
И тут желудок у нее свело от голода. Схватившись за живот, Касси потеряла равновесие и упала лицом в снег. Падая, она пыталась взмахнуть руками, но они двигались медленно, точно в замедленной съемке. Она столкнулась со льдом, не успев и наполовину вытянуть руки.
Ей нужно подняться. Продолжать идти. Надо продолжать идти.
Не двигаться значило умереть. Сколько раз папа говорил ей об этом?
Из глубины льда она услышала знакомый треск. Он звучал, как голос призрака: усталое, печальное бормотание. Касси представила, что это говорит лед, но не смогла разобрать слов. Рюкзак пригибал ее к земле, словно черепаший панцирь, и она поползла на четвереньках. Локти ее дрожали. Она медленно тащилась по замерзшим волнам.
Довольно, подумала она. Теперь лед достаточно плоский. Она может отдохнуть. Если растянуться во всю длину, то с самолета Макса ее будет видно лучше, чем если она продолжит идти. Прилечь будет разумно. Она закрыла глаза. Спаси меня, Макс. Папа. Медведь. Медведь.
Голос внутри шептал, что он не придет. Она никогда не увидит его снова. У нее не было сил плакать.
Ее засыпал снег.
* * *
Тепло окутывало Касси. Вокруг нее громоздились подушки, и было темно, как в утробе. Она обнимала эти подушки, прижимаясь к ним щекой, вжимаясь маской для лица. Оттаявший флис влажно холодил ей кожу. Ей до чесотки хотелось сдернуть все это целиком, и маску, и кожу. Она зарылась в подушки. Наконец ей было удобно, и никакая глупая маска не…
Левую ногу ее свело судорогой.
Она очнулась от дремоты. Бедро было зажато между подушками под странным углом. Она повернулась на кровати и принюхалась: кислый пот. Наверное, я еще не умерла, подумала она. Может, скоро умру. Она повернула голову, чтобы оправа очков не впивалась в скулы, и снова погрузилась в сон.
Ей снился Медведь. Ей снилось, что он лежит рядом с ней в своем полярно-медвежьем обличье, прижимаясь к ней теплым мехом и обдавая горячим дыханием щеку. Касси снова проснулась. Мутно оглядевшись вокруг, она заморгала в теплой темноте.
Она не умерла. Эта мысль пронеслась в ее сознании, и Касси захотелось расплакаться или закричать. Она не умерла! Спасибо, спасибо!
Она проверила мышцы: они все еще работали. Касси надавила на подушки, и варежки погрузились внутрь на десяток сантиметров. Однако ткани сквозь варежки, перчатки и подкладку она не почувствовала.
Подушки дышали.
Касси вздрогнула в ужасе; от внезапного движения у нее свело желудок. Она чувствовала, как мир вжимается в нее, словно она опять очутилась в плену спального мешка во время грозы.
— Выпустите меня! — закричала она. Толкнув локтем теплую тьму, она, извиваясь, потянулась вверх.
Она протиснулась сквозь слои меха и появилась на поверхность среди целого моря полярных медведей: спящие туши простирались, насколько хватало глаз. Чернота накатила ей на глаза, а потом отступила. Когда у Касси перестала кружиться голова, медведи все еще были там.
— О Боже, — пробормотала она.
Десяток медведей повернули головы на звук ее голоса. Она сглотнула. Еще десяток равнодушных морд обернулись к ней. И тут все как один эта масса медведей — медведей, а не подушек! — задвигалась, освобождая ее. Ноги у нее тряслись, и ветер вгрызался в плоть.
Они согревали ее во сне. Медведи спасли ей жизнь.
— О Боже, — повторила она, и колени ее подогнулись. Медведи подкатились ближе, чтобы не дать ей упасть.
Касси повернула голову и уставилась прямо одному из медведей в нос. Он фыркнул. Она ответила ему пристальным взглядом.
— Вы же медведи, — сказала она. — Вы даже не волшебные медведи.
Она ничего не понимала. Туман в ее голове не желал рассеиваться. Мысли не слушались. Почему медведи спасли ее?
Один из них ткнулся в нее носом.
— Что? Не ешь меня. — Слова прозвучали неясно. Она откинулась назад: там был еще один медведь. Он толкнул ее в спину. — Чего вы хотите? — Еще один толчок. Они хотят, чтобы она встала? Она попыталась заставить мозг работать. Она что, спит? Но это не было похоже на сон; у нее слишком все болело, во сне так не бывает. Морщась, Касси поднялась на ноги.
