– Ладно, согласен, – Мотя лениво перевернулся с боку на бок. – Что там с тушенкой, разогрелась?
– «Душу» бы с пояса снял, – Фил ревниво покосился на подсумок товарища. – А то все трескать тебе и трескать. Лопнешь скоро.
– Не все мне трескать, – напарник смачно зевнул. – Еще врезать по маленькой и поспать. И нечего завидовать. Я тебя звал, ты отказался.
– Я с «Каруселью» никогда не связываюсь. Ничего не боюсь, даже к «Воронке» могу вплотную подойти… ну, почти… а эту… чуть увижу – сердце в пятки. Может, предчувствую что-то?
– Смерть свою? Это вряд ли. Если, конечно, ты потихоньку в «карлика» не превращаешься, – Мотя коротко рассмеялся. – Они задолго все чуют. Спецы говорили, некоторые за неделю засады устраивают. Все предвидят, гады, и никого не боятся. Разве что слепых псов, да и то, когда те стаей нападают. Как там у нас с рентгенами?
Он снова зевнул и поежился. То ли от осенней прохлады, то ли от упоминания о жутких подслеповатых карликах из подземелий Чернобыля и Припяти.
– Полбутылки осталось, если ты на это намекаешь. Для веселья мало, только в сон потянет, а от радиации кое-как, да поможет. Но для таких целей ее надо по чуть-чуть употреблять, равномерно.
– Ну и давай ее… равномерно прикончим, и пусть в сон тянет, все равно собирались покемарить полчасика.
– Нет. До Выброса еще сутки. Можно многое успеть.
– Я уже неплохо затарился. Могу и пофилонить.
– Нечуткий ты человек, Мотя. Сам в порядке, и ладно? Вот тяпнет тебя кабан, будешь выползать, как умеешь. Ты мне помочь не желаешь, и я тебе не помогу.
– «Душа» поможет, – Мотя лениво похлопал по подсумку. – С нею все раны на глазах заживают, ты ж знаешь.
– А ноги ватные, – Фил криво ухмыльнулся. – А от кабана только на ногах и можно уйти, стрелять тебе особо не из чего. Да и нечем. Сколько патронов осталось? Десяток?
– Полтора. И, между прочим, все с разрывными, – напарник потянулся и зевнул. – Бо-ольшая редкость, ручная работа можно сказать. С мертвяка снял. Похоже, наемник был.
– Наемник с «калашом»? – засомневался Фил.
– А что? Думаешь, они все с продвинутыми пушками ходят? «Калаш», между прочим, если семь-шестьдесят две да с особыми патронами – самая универсальная машинка.
– Сенокосилка, – хмыкнул Фил. – Точности никакой, особенно у твоего, укороченного. И патроны, что самодельные, что заводские, – ерунда на постном масле, на каждом десятом осечка.
– Ну да, куда уж нам против вашей Италии! – Мотя обиженно фыркнул. – Короче, Фил, не нагнетай. Помогу, так и быть. Утром. Ладно? А сейчас дай вздремнуть, раз уж не наливаешь.
Мотя сунул пятерню за ворот и с удовольствием почесал натертое лямкой рюкзака плечо. Фил хотел что-то ответить напарнику, но вдруг резко привстал и потянулся к оружию. Мотя тоже насторожился и замер в нелепой позе – рука за воротником. Оба медленно обернулись примерно в одну сторону и уставились в темноту. Рассмотреть они ничего не смогли, но этого и не требовалось. Сталкеры прислушивались.
С юго-запада, примерно со стороны Старой Красницы или Буряковки, накатывалась волна новых, нехарактерных для дождливой ночи звуков. На смену шорохам и шепоткам пришли отчетливый топот и рычание, а шум дождя и шелест листвы утонули в невнятном бормотании и сопении, издаваемом явно не людьми, но и не животными.
Мотя с трудом высвободил влажную конечность из-под капюшона, встал и, порывшись в рюкзаке, достал армейский прибор ночного видения. Почти погасший костер не мешал прибору работать, и сталкер отлично рассмотрел источник какофонии, нарушившей стандартный ночной «саундтрек». Огибая гаснущий костер и следуя строго в одном направлении, мимо замерших старателей шли десятки, а может, и сотни существ. Среди них было немало людей (или же это были зомби, но во всяком случае двуногие), хотя основную массу движущейся куда-то к центру Зоны живой волны составляли всевозможные мутанты.
Зрелище было жутковатым и малопонятным даже для опытного ходока в Зону, и этому имелись две причины. Во-первых, брели существа будто зачарованные, глядя строго вперед и не обращая внимания даже на заклятых врагов, зачастую бредущих рядом, на расстоянии одного прыжка.
Например, буквально в метре от костра проковылял на четырех конечностях снорк, который, вопреки своему обычному поведению, не вынюхивал землю и не подпрыгивал, будто кошка под током. Мотя кое-как застегнул ремешок ноктоскопа, зафиксировав прибор на голове, и поднял любимый (пусть и крепко «поюзаный») «АКСУ», готовясь к драке, но мутант даже не повел ухом, словно сталкера не существовало. В точности так же, то есть никак, отреагировал на обалдевших старателей проследовавший почти по пятам снорка кабан, а немного левее протрусила целая стая слепых псов – тварей обычно весьма агрессивных, но сейчас каких-то пришибленных и скулящих, как новорожденные щенки.
Все это не укладывалось в привычные рамки, но еще более странным выглядело второе обстоятельство. Никто из мигрирующих существ даже не пытался обогнуть аномалии, будто по заказу во множестве расположившиеся на невидимой «миграционной тропе». Мотя отлично видел, как нескольких слепых псов, чуявших обычно любые ловушки, затянуло в «воронку», а бредущего на нетвердых ногах ужасного псевдогиганта раскрутила и порвала в мелкие лоскуты «карусель».
В полном недоумении Мотя обернулся к товарищу и обнаружил, что тот тоже нацепил «ночные очки», но смотрит не в сторону пограничья Зоны, а вслед бредущим мутантам.
– Ты что-нибудь понимаешь? – хрипло спросил напарник, почувствовав Мотин взгляд.
– Я… ну, как бы… нет, – признался Мотя. – Но вообще-то… Выброс скоро. Это ж теперь, как по часам, раз в неделю. Может, в этом дело, спешат по норам.
– Тогда брели бы к периферии, – Фил покачал головой. – Эти к Старым Шепеличам тянутся, а возможно, к Кошаровке или прямиком в Припять.
– Может, это Зов? – выдвинул новую версию напарник. – Помнишь, на базе говорили? Не помню, кто… кажется, Рябой. Ну, что новая аномалия появилась. Зов. Кто зовет и зачем – неизвестно, но волю теряют даже контроллеры и шагают на этот чертов зов, как те крысы на дудочку.
– Это самого Рябого придумка, – негромко возразил Фил, наконец обернувшись к Моте. – А Пал Палыч сказал, что этот Зов особо мощный контроллер издает. Проник в Припять, засел там в «Энергетике» и трубит «общий сбор». А Зона этот зов усиливает. Или, возможно, контроллеры научились «хором» сознание нам туманить и…
Фил запнулся, оборвав фразу, и снова уставился в темноту.
– Нам? – Мотя отрицательно покачал головой. – Зов не только на людей действует. Вон, гляди, даже крысы с волками на него потянулись. Я думаю, это зов Монолита.
– Сектантские бредни, – пробормотал Фил, приседая и нащупывая свой рюкзак. – Эти «монолитовцы» все на свете готовы на свой кирпич списать. Любой феномен в любой точке земного шара.
– Чего земного? – Мотя стянул очки и утер со лба испарину.
