– Я запретила тебе пить! – В порыве неуправляемой ярости моя дочь сгребла меня за грудки, подняв нос к носу. – Как ты посмел, смертный, ослушаться приказа дочери самой Смерти?!!
– И-ик! – К сожалению, я совершенно не представлял, что можно ответить в подобной ситуации. Наверное, сейчас меня убьют…
– Папуль, что с тобой? – встревожилась Хельга, держа меня обеими руками и дуя на лоб. Её глаза были голубыми и чистыми. – Что тут вообще происходит, где я?!
– Хороший вопрос, – с чувством откликнулся Эд. – Дай мне минуту на объяснение, ок?
Должен признать, что уложился он в полминуты. Наша умничка ревела так, будто её обидели, а я неторопливо приходил в себя. Что же такое мне подсунула милашка Хель, если с этого резко развезло меня и совершенно изменило Хельгу? Ответ знала только Смерть…
– Пошли домой, папуля, – уверенно предложила мне моя дочь, вытирая слезы. – Что-то я тут, видимо, засиделась. И передай всем, что лично у меня нет никакого желания быть на чьей-то стороне, кроме своей собственной!
– Дай расцелую, – прочувствованно предложил я.
Моя девочка вернулась. Она не всё помнит, но это поправимо. Детали обсудим потом, по ходу, сейчас самое главное, что мы вместе и мы понимаем друг друга.
…В общем, мы все одной счастливой компанией направились в замок. Эд задержался на минуточку выдернуть из тела его величества так называемое копьё О́дина и припустил следом.
Нас никто не пытался задержать, остановить, никто не стрелял в спину, не выражался и даже не плюнул ни разу. Войско покойного короля оставалось стоять, не опуская копий, вытаращив глаза и затаив дыхание. Нам тоже больше не было до них дела.
Наши со стен встречали нас бурным ликованием. Дежурная фраза, да, понимаю. Просто не знаю, как положено всё это описывать – вопли, хохот, песни, грохот щитов, общее сумасшествие людей, приготовившихся к неминуемой смерти, а получивших практически бескровную победу. Причём на двух фронтах, и на земле и на небе.
Мы вошли в ворота, как в бессмертие…
– Метью, Эд, за мной! – Я оставил Хельгу с лошадьми принимать восторги и поздравления, бросив её на растерзание Седрика и Агаты.
Мы же тем временем прижали этого скользкого типа в коридоре спиной к стене, и он должен был дать ответ на все вопросы или… без вариантов!
– Ставр, я просто убью его.
– Сначала мне нужно получить ответ.
– Какой ответ? Я сам отвечу тебе на что угодно! Пусти меня…
– Нет, мы должны дать ему шанс. Вроде он что-то знает.
– Хорошо, но можно сначала я хотя бы сломаю ему руку?
– А мне потом загипсовывать?! Эд, дай ему хотя бы слово сказать…
– Да, да! – опомнился окончательно затравленный Метью. – Я всё скажу! Всё, всё, всё! Только спросите уже меня, ради всего святого!
Мы переглянулись.
– Это копьё очень древнее, – тихо и торжественно начал Эд. – Я видел его много раз в руках куда более могущественных и сильных, чем рука любого другого бога. Именно им О́дин пригвоздил себя к стволу Мирового Ясеня, оно впитало в себя его кровь и его силу. Им можно поразить любого! Кроме равного!
– Я не знаю, я не…
– Почему копьё отскочило от твоей груди и ударило в живот этого наглеца Зигмунда с барсучьим прозвищем? Кто ты, мальчик мой?!
Метью вертел головой, в его глазах не было страха. Или, наверное, не так, он боялся, конечно, но не нас, а того, что мы ему не поверим.
– Я… не знаю. Простите меня, сир. Я лишь…
– Почему ты пытался спасти меня? – отодвинув бывшего бога, спросил я.
– Сир…
– Не пародируй Седрика! Просто скажи – зачем? Зачем ты сделал это? Ты же мог погибнуть, молокосос! Понимаешь ты это?!
Я не сразу осознал, что душу бедного парня, а Эд пытается разжать мои пальцы на его тощей щее. Разум вернулся не сразу, но мне помогли.
– Лорд Белхорст, там герольд у ворот. Он и ещё шестеро баронов умоляют вас выслушать их.
Я скрипнул зубами, потёр ладонями виски и кротко кивнул. Хорошо, отложим остальные вопросы. В конце концов, Метью от нас никуда не денется, а вот вражеское войско на моих землях – это непозволительное нарушение этикета. Чего они ещё хотят? Почему просто не свинтили куда-нибудь подальше? Нет, вот припёрлись же снова…
– Сир, желаете сами стрельнуть? – Старый крестоносец встретил меня на крепостной стене, держа в руках заряженный арбалет.
– Да, с удовольствием! – Перегнувшись, я посмотрел вниз.
В быстро сгущающихся сумерках были видны семеро всадников с факелами, уже знакомый мне герольд вышел на шаг вперёд, поклонился и обратился ко мне:
– Благородный лорд Ставр Белхорст по прозвищу Белый Волк, мы просим вас простить наши вольные и невольные прегрешения у стен вашего замка! Заверяем, что не обнажим оружия на вашей земле, ни против вас лично, ни против кого-либо из ваших подданных. Если же ваша обида слишком велика, совет баронов готов уплатить требуемый выкуп!
– Надеюсь, вы не станете отказываться, сир? – быстро зашептал мне на ухо хозяйственный Седрик.
Я подумал и подтвердил:
– Размер компенсации мы обсудим позднее, ибо никто не вправе появляться незваным на наших территориях.
Рыцари сняли шлемы, послушно склонив головы. Что же, теперь тот же аристократический этикет требовал ответных уступок с моей стороны. Будь по-вашему.
– Что ещё угодно совету благородных баронов? Если это в моей власти, я удовлетворю их пожелания.
– Мы нижайше просим вас вернуть нам нашего короля, – переглянувшись со всеми, громко попросил герольд.
Теперь уже мы с Седриком недоумённо уставились друг на друга.
– Э-э… я сожалею о смерти этого вашего Барсука Зигмунда или как там его…
– Да пусть черви сожрут тело старого похабника! – не сдержался кто-то из баронов, и остальные поддержали его согласными возгласами. – Отдайте нам молодого короля! Того, чья рука сразила плешивого самозванца, обманом получившего копьё древнего бога!
– Это он про…?! – не понял Седрик.
– Притащить мне сюда Метью, – тихо приказал я. – Будет упираться, надавать пинков по тощей королевской заднице!
– Так что ответит лорд Белый Волк?
– Мне надо подумать.
– Войско не уйдёт, пока мы не получим короля, – твёрдо объявил герольд, и суровые бароны его поддержали. – Никто не хочет смуты в преддверии зимы. Мы не угрожаем вам, мы взываем к вашему благоразумию и милосердию!
Ну вообще-то, честно говоря, это уже и была недвусмысленная и плохо скрываемая угроза. Просто в данном случае и мне и им было выгодно считать иначе, завуалировав истинный смысл слов.
