Двадцать метров. Тридцать. Пятьдесят. Еще чуть-чуть… Полость! Я вывалился из Сумрака и уронил Алену на камни. Она застонала. Действие Опиума испарилось, девушка пришла в себя. Я зажег «волшебный фонарь». Он осветил засыпанный крупными камнями штрек. Поддерживающие свод металлические балки местами угрожающе прогнулись.
– Где мы? – спросила Алена.
– Я пытаюсь вытащить тебя из жуткого места, где тебя держали в плену. Как ты туда попала, не знаю сам…
– Меня заманили, – тихо проговорила Алена. – Но ты… Я тебя не знаю! Ты мне снишься?
– Нет. Сейчас ты в реальном мире, хотя несколько дней провела во сне. Мы в заброшенном штреке, еще ниже того зала, где тебя держали.
Алена посмотрела по сторонам.
– Я чувствую… Мне нужно привести себя в порядок. Не бей меня больше, пожалуйста.
– Слушай, у меня к тебе ровно та же просьба! Не пытайся меня вырубить, проткнуть, испепелить! Мне крайне тяжело обороняться, не причиняя тебе вреда.
– Я постараюсь. И вообще мне нужно отойти.
– Зачем?
– У тебя не бывает никаких желаний, когда ты долго спишь?
– Извини. Я сам отойду. Но отворачиваться не буду.
– Совсем спятил?
– Может, просто потушить фонарь?
– Нет!
– Ладно…
Я отошел на несколько шагов, отвернулся, завернувшись в кокон силы. Не пробьет.
Попытки атаковать не произошло. Когда я повернулся через минуту, Алена разглядывала себя в неведомо откуда взявшееся зеркальце.
– Ты с ума сошла? Нужно бежать!
– Как я могу тебе верить? Почему я должна довериться тебе, Темному?
Вопрос философский…
– Я пришел на помощь. Тебя разыскивают оба Дозора. После того, как в сети появилось твое сообщение о том, куда ты поехала, и не вернулась. Крюков мне кое-что рассказал. Но я не могу рассказать тебе что – на мне знак «карающего огня».
– Покажи, – приказала Алена.
Я снял рубашку. Стыдиться мне нечего. И хотя я и не эксгибиционист, раздеться перед Светлой мне почему-то было приятно.
Алена вгляделась в кляксу у меня под мышкой, в расходящиеся по телу едва заметные линии.
– Да, похоже на работу Крюкова. Значит, он и правда имел с тобой дело.
– Ты пойдешь со мной добровольно? Не будешь нападать?
– Да.
– Поклянись Светом.
Алена замялась.
– Ничего себе! – засмеялся я. – Да ты врушка!
Алена вспыхнула.
– Клянусь Светом, я не буду на тебя нападать, если ты на меня не нападешь!
Маленький тусклый шарик засветился в руке. Да она ведь еле держится…
– Слушай, теперь мы друзья, и я тебе по-дружески говорю: нужно срочно сваливать! Если та тварь, что поймала тебя, найдет нас – нам конец сразу.
– Мы не друзья, но пойдем, – согласилась Алена. – Я, кстати, тебя вспомнила. Ты городовой из Зверево.
– Я этого и не скрывал. А откуда ты знаешь такую незаметную личность, как городовой Зверево?
– Просматривала данные по Дозорам по всей области. Запомнила. У меня хорошая память. Устраивает объяснение?
– Вполне. Не сердись на меня, хорошо? Побежали!
– Если смогу…
Рокот все усиливался. Мы помчались по штреку прочь от страшного места, туда, где должны были работать люди. Силы мои стремительно таяли – я заметал следы так плотно, как только мог. У Алены сил не было вообще. Нехорошо, что и говорить…
* * *
Бежать, огибая большие камни, перепрыгивая маленькие и пригибаясь там, где свод просел, нам пришлось недолго. Путь нам преградил завал.
– С той стороны тоже завал, – тихо сказала Алена. – Я видела, когда ты отворачивался. Мы в ловушке.
– Выберемся, – пообещал я.
– Ты умеешь рыть землю на такой глубине? И ставить крепи? Рыть-то и я смогла бы.
– Думаю, стоит пойти через Сумрак. Но надо знать, куда идти…
– Ты знаешь?
– Мне надо сосредоточиться. Подожди.
Я вслушался в землю. Сильно мешало сердцебиение Алены – настраивало на романтический лад. И остатки духов ее пахли слишком маняще… Но все-таки я смог сосредоточиться и увидеть – через восемь метров завал заканчивается. Начинается штрек. Длинный штрек. А нам нужно уйти как можно дальше от озера.
– Я мог бы предложить тебе подпитаться, – предложил я Алене. – Втаскивать тебя в Сумрак требует куда больше энергии, чем ежели бы ты шла сама.
– Прагматики вы, Темные, – усмехнулась Алена. – Нет, я не могу питаться тем, чем питаешься ты. Пей слезы старушек и детей сам. Я лучше останусь здесь.
– Неужели?
– Конечно.
– Ладно, тогда я потащу тебя. На слезах старушек.
Я втащил слабо сопротивляющуюся Алену в Сумрак. Ледяное желе, которое с трудом можно было раздвинуть. Словно по плечи в глубоком снегу идешь…
Сама девушка и шагу сделать не могла, даже когда перестала сопротивляться. Пришлось взять ее на руки и нести. Метр, два, три… Остановиться? Нельзя. Я потом не смогу тронуться.
Сумрак сосал силы. Руки и ноги не шевелились. А ведь я еще не прошел и половины пути!
Без Алены, конечно, я бы вышел. С ней будет сложно. Но должен ли я погибать вместе с ней или все-таки имею право спастись?
Я опустил Светлую на ту часть желе, которая служила нам опорой. Она начала погружаться вниз. Нет, отдыхать не получится. Но и нести Алену, как принцессу, – слишком большая роскошь. Гораздо эффективнее тащить ее сзади.
– Держись, – приказал я, взваливая девушку на спину. И побрел.
Половина пути. Пять метров. Нет, мне не выйти. Пять метров двадцать пять сантиметров. Пять пятьдесят. Пять шестьдесят. Пять шестьдесят пять…
Как Ахилл, я не мог догнать черепаху. Не мог преодолеть рубеж в шесть метров. Каждый шаг давался вдвое тяжелее предыдущего и был вдвое короче. И я почувствовал, что нас тянут назад…
– Возьми мои силы, – прошептала Алена.
– У тебя их нет.
– Возьми мою боль.
И я реально ощутил, как она сидит на каменном троне среди страдающих людей – и не страдает. Не может им помочь, но ей все равно. Вообще ничего не может – и ей даже не стыдно. И от того так стыдно, что от этого стыда не укрыться. А вокруг ползает огромный огненный змей, и пьет чужую боль, и время от времени успокаивающе ласкает Алену кончиком хвоста, вливая в нее силы. Новые силы. Темные силы. И от этого гадко, но отказаться нельзя. Нельзя…
Сила хлестнула в меня. Шесть метров. Шесть пятьдесят. Семь. Семь с половиной. И все. Сила иссякла. Алена потеряла сознание. А сзади тянули, тянули…
