Книга Собственные записки. 1811-1816, страница 110. Автор книги Николай Муравьев-Карсский

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Собственные записки. 1811-1816»

Cтраница 110

Я был в Musée Napoléon, [210] в Gallerie des Tableaux, [211] измерил шагами залу в сей галерее; она имеет более 300 шагов в длину. Я не был в состоянии судить о красоте картин и статуй, но невольным образом останавливался пред лучшими и восхищался ими. Видел знаменитого Аполлона Бельведерского и Венеру и множество древних статуй, привезенных из Рима. С особенным уважением внимал я искусству, создавшему такие красоты. Я навестил тоже Musée d’Artillerie, [212] в котором собраны всевозможные оружия. В обширных залах расположены вооружения славнейших французских рыцарей, замененных под бронями деревянными истуканами. Из них замечательнее прочих Франциск, король французский и Монморанси. Первый изображен на коне. Так как я тогда уже имел страсть к оружию, то собрание сие мне очень понравилось. Новейшее оружие также не забыто; я тут видел собрание ружей со времен изобретения пороха до нынешнего версальского двуствольного ружья. Каждый год прибавляется к сему собранию по одному ружью самой лучшей работы. Начинали тогда делать собрание русского оружия, и наш пехотный тесак лежал в одной комнате с мечами рыцарей.

Я не посетил Grand-Opéra за неимением денег, дабы заплатить десять франков за вход. Я был в Люксембургском саду, ездил однажды с Даненбергом в Булонский лес, где совершаются все поединки. Накануне нашего посещения тут был убит один баварский офицер французским на поединке.

Бывая в Палерояле, я с любопытством проходил мимо небольшой колоннады, расположенной полукругом и вдавшейся несколько во двор здания. Место это называлось прусской ротондой и было всегда наполнено прусскими офицерами, которые не давали прохода французским. Были молодцы из последних, которые нарочно мимо ходили и не миновали поединка. Говорили, что пруссаки составили на сей предмет между собою общество со статутом. Они ходили по галереям Палерояля не иначе как с заряженными пистолетами в карманах, когда заметили, что французские офицеры также стали собираться. Прусский гвардейский поручик Кнобельсдорф, сын бывшего прусского посла при Турецком дворе, считался в этом обществе, и так как я был с ним знаком, то, встретив его однажды на улице, просил его принять меня в это общество. Сперва он соглашался, потом стал затрудняться и, наконец, решительно сказал, что это сделать будет можно, но что мы о том в другой раз поговорим. Я полагал, что у них была тут какая-нибудь тайная цель, особые законы и знаки, как то водится в студенческих обществах немецких университетов. После того я Кнобельсдорфа более не видел.

Поединки часто случались в Париже. Наши русские тоже дрались и более с французскими офицерами армии Наполеона, которые не могли нас равнодушно видеть в Париже. Близок был я и к такой встрече, накликав сам поединок с французом. Бывший в 1811 году колонновожатый Грибовский служил в пионерах, а наконец в гусарах. Он был в театре и попал как-то в круг французских офицеров, которые окружили его и обселись около него со всех сторон. Один из французских офицеров встал, прошел мимо Грибовского, задел его ногой и тотчас извинился, но товарищи его стали перешептываться, и один из них спросил Грибовского, доволен ли он извинением.

– Доволен, – отвечал Грибовский.

– А я бы этим остался недоволен.

– Какое мне до вас дело? Будьте недовольны, чем хотите; только оставьте меня в покое.

– Я бы никак не вытерпел этого и вызвал бы его на поединок.

– Чего вы от меня хотите? Отстаньте от меня, или я вас научу, как себя вести.

– А я добиваюсь, чтобы вас научить; мы можем завтра видеться в Булонском лесу, а рандеву наше будет в Палерояле около прусской ротонды, откуда мы пойдем вместе; у меня будут два секунданта, вот вам адрес мой, чтобы найти мою квартиру, имя мое Паренс (Parence), я живу в Hôtel St Joseph под таким-то номером. Где ваша квартира?

Грибовский дал ему свой адрес.

– На чем вы деретесь, господин русский офицер?

– Разумеется не иначе, как на пистолетах.

– А я не иначе как на шпагах.

– Да я вас заставлю драться на пистолетах или всажу вам пулю в брюхо.

– А я вас заставлю драться на шпагах или всажу вам свою шпагу в задницу. Завтра мы с вами увидимся в Ротонде в одиннадцать часов утра.

– Очень хорошо, не забудьте приходить.

На другой день Грибовский приехал ко мне с Мейндорфом, который у него был секундантом; они просили меня принять это звание. Я охотно согласился, и мы поехали в 11-м часу в Ротонду, ждали до 12 часов, но никого из названных не нашли. Я предложил отыскать квартиру Паренса и разругать его или поколотить. Мы отыскали Hôtel St Joseph. Паренса не было дома; я написал ему самую оскорбительную записку, называя его подлецом и трусом, если он не явится в 6-м часу после полдня в Ротонду, и обещая ему побоев, если он сего не сделает. Оставив записку привратнице, мы уехали. Вечером мы опять собрались в Ротонду; с нами был хозяин Мейндорфа, который был родственник Паренсу. Узнав о происшествии, он хотел их помирить или заставить родственника вести себя честным образом. Мы два часа битых искали Паренса по всему Палероялю, не нашли его и поехали опять Hôtel St Joseph. Привратница сказала мне, что она отдала записку, что Паренс ее прочел и тотчас после сего выехал из Парижа. Тем все дело и кончилось.

Я имел случай видеть некоторые окрестности Парижа. Мой старик Бриллоне возил меня в Мели (Mesly), небольшой участок земли, которым он владел, и коего наследство переходило от внука его Эмиля ежедневно ко мне и к нему обратно. Мы ехали чрез Шарантон по красивым берегам Сены. В другой раз я ездил с Вермутом, братом Маритона, в его участок. Загородный домик, им на том месте построенный, был совершенно разорен нашими фуражирами.

В Париже виделся я опять с Деклозе, который поспешил из Труа приехать, коль скоро узнал о возвращении короля. Он приехал в своем эмигрантском мундире, и на него по улицам показывали пальцем, потому что мундир этот был для французов ненавистнее мундиров иностранных войск, покоривших Париж.

В Париже я получил австрийский орден Леопольда 3-й степени по представлению великого князя.

Давно не получая известий о братьях и отце, я однажды получил жалованье за старшего брата Александра, который не являлся. Возвращаясь домой и задумавшись о том, что с ним случиться могло, я неожиданно встретился с ним в воротах дома, где я квартировал. Велика была взаимная радость наша. Он не остановился у меня, потому что с ним было двое товарищей, с которыми он расстаться не хотел. Александр состоял при казачьем отряде под начальством генерал-майора Кайсарова, который занял город Мелюн, верстах в 50-ти от Парижа, и оставался там во все время нашего пребывания в Париже. Брат был отпущен на короткое время в Париж и получил от меня свое жалованье, в котором нуждался. Он познакомил меня с товарищами своими. Один из них был Александр Раевский, капитан гвардии, молодой человек, сын генерала Раевского. Я с ним прежде виделся, и он мне не нравился. Брат с ним был дружен, но я его никогда не любил. Заметно было, что он показывал брату такую дружбу единственно с целью, чтобы Александр его превозносил. Другой товарищ брата был Азбукин, [213] адъютант Кайсарова. Этот мне весьма понравился, и я с ним несколько сблизился.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация