Как по множеству непредвиденных случаев невозможно сделать на каждый положительных наставлений, я не распространю оных более; надеюсь, что каждый сын отечества почтится выполнить долг свой славным образом.
Корабль „Твердый“.
Дмитрий Сенявин».
23 мая 20 янычар, перехваченных на лодке, объявили, что они, не получая давно жалованья и претерпевая крайние во всем недостатки, бежали с острова Лемноса, дабы возвратиться в дома свои. По поводу сему главнокомандующий отрядил на другой день контр-адмирала Грейга с четырьмя кораблями к Лемносу разведать о состоянии тамошней крепости и гарнизона, и если они находятся в слабом положении, то предложить коменданту о сдаче, на тех же условиях, какие сделаны были туркам на острове Тенедосе. Контр-адмирал, прибыв к Лемносу, послал предложение и получил ответ: «Как старейшины и градоначальники теперь рассеяны по острову и по отдаленности не могут скоро собраться, то и просит дать ему на сие некоторое время посоветоваться». Между тем 25-го числа главнокомандующий получил известие, что из Константинополя прибыло в Галлиполи несколько кораблей, фрегатов и других разной величины военных судов, то послан бриг «Феникс» возвратить эскадру Грейга к Тенедосу.
Турецкий флот точно получил подкрепление и, хотя ветер ему способствовал выйти, но он оставался за крепостями в том же положении, почему главнокомандующий 1 июня снова отправил к Лемносу контр-адмирала Грейга с 5 кораблями, дабы сим разделением флота нашего поощрить турок выйти из Дарданелл и еще раз попробовать сразиться с нами. 2 июня контр-адмирал, прибыв в порт Ст. Антонио, отправил аге вторичное предложение о сдаче, соответственное первому. Весь день и ночь прошли без всякого от него ответа, почему 3-го числа под начальством капитана 1-го ранга Лукина высажено 812 человек матросов и морских солдат, и 28 штаб– и обер-офицеров. Войска, несмотря на трудную дорогу, в шесть часов прошед 40 верст, прибыли на вид крепости Ликодии. Капитан Лукин, не видя пред собой и до сего времени не встречая неприятеля, заняв две высоты, тотчас выслал вперед стрелков, кои скоро отыскали его, напали и, будучи подкреплены прогнали к форштату; турки в оном защищались упорно. Сражение, продолжавшееся два часа, решено было отважным подвигом матросов, кои, взошед штурмом на высоту, находившуюся на крыле неприятельской линии, поставили на оной фальконеты и сильным ружейным и картечным огнем принудили турок бежать и заключиться в крепость. Как уже вечерело и солдаты от быстрого марша чрезмерно устали, то капитан Лукин удержал стремление их и на ночь занял выгодные высоты, с которых, как защищаться, так и отступить к кораблям было удобно. На другой день, когда готовились напасть на самую крепость, получено повеление, не предприемля ничего, в ночь возвратиться к кораблям в залив Св. Антония. Главнокомандующий, удостоверившись, что капитан-паша намерен выйти, послал повеление контрадмиралу Грейгу, если турки предположат защищаться, то и усиливаясь оставить осаду крепости и поспешить соединиться со флотом в Тенедосе. Отступление расположено было благоразумно и потери при оном не было. Для развлечения внимания неприятеля корабль «Елена» и фрегат «Кильдюин» сделали нападение на крепость с северной стороны, а войска в 10 часов ночи, сошед с высот, скорым шагом на рассвете прибыли к перешейку, где поставлены были вооруженные гребные суда для прикрытия отступления; но турки не показывались. 5 июня войска перевезены на корабли, а 6-го эскадра прибыла в Тенедос. Потеря наша в сражение под крепостью состояла в 14 убитых и 6 раненых, неприятель потерял до 150 человек убитыми и ранеными, эскадра взяла 7 судов с разным грузом.
Лемнос лежит между Тенедосом и Св. горой. Климат сего острова весьма здоров, здесь никогда не чувствуют больших жаров. Для зимования флота он представляет весьма удобную и безопасную гавань. Покрытый холмами и невысокими горами, остров сей на всяком шагу представляет образ редкого плодородия, кроме всякого рода плодов, изобилует хлебом, вином, рогатым скотом, особенно минеральной землей, известной под именем лемноской или (terra sigllata) печатной земли. Оная почитается лекарством против моровой язвы, от уязвления ядовитых змей и насморков. Для доставания оной начальники острова с рабочими людьми идут на вершину той горы, которая в незапамятные веки долженствовала быть огнедышащей, ибо в утробе ее находят серу, квасцы, пемзу и все признаки извержения, копают глубоко и, когда найдут жилу сей минеральной земли, берут ее столько, сколько, думают, станет на весь год, потом засыпают яму и не позволяют никому доставать ее в другой раз. Во времена баснословные, когда не имели еще понятия о огнедышащих горах, думали, что Вулкан, сверженный с неба Юпитером, упал на сию гору и завел в Сталимене (древнее название Лемноса) первую свою кузницу. Из четырех славных лабиринтов один находился на сем острове. Галлиен, для познания свойства минеральной земли, нарочно ездил в Лемнос, а Филоктет, быв ранен в ногу ядом напоенной стрелой, был отправлен сюда для извлечения.
Осада Тенедоса
10 июня поутру телеграф дал знать, что неприятельская эскадра снимается с якоря. От 8 до 10 часов вышли из Дарданелл турецких кораблей 8, фрегатов 5, шлюпов 2 и бригов 2. Неприятель при свежем северном ветре во весь день лавировал против пролива, а к вечеру бросил якорь у острова Имбро. Бывшие в авангарде корабли «Скорый» с «Селафаилом» и один корсар также бросили якорь под ветром у них.
11-го числа флот наш пополудни в 5-м часу снялся с якоря, но скоро, по тихости ветра, немного подвинувшись к островкам Маври, стал на якорь. По отбытии флота бриг «Богоявленск» вошел в гавань и стал за каменной грядой в таком положении, что, не мешая действию крепостных пушек, мог защищать вход в гавань.
12-го числа вышли из Дарданелл еще 2 турецких корабля, 2 фрегата и присоединились к своей эскадре. От 11 до 14 июня флот наш беспрестанно то становился на якорь, то вступал под паруса и лавировал, дабы приближиться к неприятелю и принудить его к сражению, но слабый ветер и сильное течение из Дарданелл делали все усилия адмирала тщетными. Турецкий флот, следуя движению нашего, также лавировал и держался так, что в случае перемены ветра мог уйти в пролив.
14-го к вечеру ветер несколько поблагоприятствовал, флот наш, снявшись и построившись в две колонны, пошел к 5 турецким кораблям, стоявшим у Имбро, но оные также вступили под паруса и, будучи на ветре, соединились с теми, кои лавировали в устье Дарданелл. Главнокомандующий, испытав, что при сильном противном течении и ветре невозможно отрезать турецкую эскадру от крепостей, а по движениям ее неприятель не показывал желания напасть на нас; то посему и решился, когда довольно стемнело, спуститься за Имбро и, обошед сей остров по западную сторону, где нет такого сильного течения, выйти у неприятеля на ветер.
15 июня, когда наша эскадра, лавируя между островами Имбро и Самондраки, имела слабый ветер, турецкая эскадра, лавируя несколько времени против пролива, вместе с гребным флотом, на коем посажены были войска, спустилась к Тенедосу. В третьем часу пополудни 2 неприятельских фрегата из авангарда напали один за одним на наш корсар, который, будучи прислан от флота, не успел войти в гавань и, находясь близ берега, по причине штиля не мог уйти в море. Капитан корсара поставил судно свое на мель, в сем положении с отличным мужеством сражался до тех пор, пока расстрелял весь свой снаряд, потом пушки бросил в воду и с оставшимися людьми спасся на берег.
