Он сдержал слово и вернул череп в целости и сохранности, даже более того. При помощи глины он реконструировал черты мужского лица.
– Любопытное сходство, не находите? – легкомысленным тоном обратился он к преподобному Стивену, протягивая обмазанный глиной череп.
Викарий ахнул. Низкий лоб, мясистая челюсть, прямой норманнский нос, чувственные губы – как тут было не узнать Руперта Сетлея!
Глава VIII
Та же история во второй раз
– Этот гнусный полицейский! – капризно пожаловалась миссис Брайс Харрингей. – Опять он здесь. Теперь ему подавай автомобиль. Полагаю, он говорит о «Бентли». Не пойму, зачем он понадобился ему именно в воскресенье. Наверное, придется сделать так, как он говорит. Будь так добр, Обри, отведи его в гараж.
– Не вижу, куда он подевался, мама, – рассмеялся Обри.
– Он в кустах, ищет следы обуви и пепел от сигарет, – проворчал Джим Редси, не отрываясь от старой газеты: он делал вид, будто читает.
– Не глупи, Джеймс, – сказала тетка. – Он в холле. В любом случае, Обри, не позволяй ему донимать Купера. – Когда Обри вышел, она закончила: – Единственный надежный водитель бедняги Руперта!
Купер завтракал, поэтому Обри вернулся за ключами и отпер ворота гаража.
– Приподнять машину домкратом? – обратился он к инспектору тоном заправского профессионала.
– Нет, благодарю, мистер Харрингей.
Инспектор уголовной полиции Гринди был полным, как все полицейские, добродушным, как большинство из них, и любил поболтать с мальчишками, но долг был для него на первом месте. Он выразительно отвернулся от Обри и что-то записал в своем блокноте. Обойдя автомобиль, сделал еще одну запись.
– Спасибо, мистер Харрингей, это все, – произнес он.
– Вы даже не взглянули на шины, чтобы узнать, какие отпечатки они оставляют, не определили, сколько бензина в баке и заправляли ли его после вчерашней маминой поездки.
Инспектор рассмеялся, потом достал и развернул карту.
– Не беда, мистер Харрингей. Покажите мне, каким путем они ехали вчера в Баранью бухту.
Выполнив просьбу инспектора и дождавшись, пока тот сделает запись в блокноте, Обри сказал:
– Жаль, я не видел найденный тем человеком череп. Какой он?
– Полюбовавшись искусством мистера Райта, мы заперли его в сейф, чтобы потом снять засохшую и сильно приставшую глину. Не сомневаюсь, что, убрав ее, мы убедимся, что череп ничем не отличается от любого другого, мистер Харрингей. – Инспектор подмигнул. – Ну и смеялись же мы с суперинтендантом Бидуэллом!
– Почему он вас рассмешил?
– Видите ли, мистер Харрингей… – Инспектор выразительно покашлял. – Мы знакомы с мистером Райтом. Приятнейший джентльмен с бездной юмора. Ему только и нужно, что пошутить, сами знаете. Потому мы и не торопимся счищать глину. Это не слишком поможет.
– Я с ним незнаком, видел его только издали.
– Вот как? Что ж, среди местных жителей он слывет большим шутником. Кому еще пришло бы в голову нарядиться в призрак Дикки Телла, повешенного на перекрестке дорог в цепях за разбой сто с лишним лет назад, и до икоты напугать людей, возвращавшихся под вечер из Боссбери, с ярмарки? О, мистер Райт – непревзойденный весельчак!
– Да, но при чем здесь череп?
– При том, мистер Харрингей, что череп – он череп и есть.
– То есть как?
– Как я сказал. – Инспектор усмехнулся. – Даже полиции приходится порой держать кое-что в секрете. Перед уходом мне хотелось бы переброситься словечком с миссис… с вашей матушкой. Затем я отправлюсь в Баранью бухту для беседы с тем типом, который сделал зловещую находку.
Последние слова были адресованы инспектором самому себе, а не Обри, потому что, произнеся их, он покинул гараж и быстро зашагал к дому. Обри бросился за ним вдогонку.
– Послушайте, у меня есть велосипед! – крикнул он. – Можно мне с вами в Баранью бухту? Я бы тоже мог что-нибудь там высмотреть.
Гринди поправил фуражку.
– Не думаю, что это будет правильно, мистер Харрингей. Я явлюсь туда как официальное лицо. – Но, заметив разочарование парня, добродушно добавил: – Другое дело, если вы окажетесь как бы невзначай… – Он выразительно помолчал и подмигнул. – Против этого я бы не возражал.
Обри передал инспектора в распоряжение миссис Брайс Харрингей и бросился за велосипедом.
– Насколько я понимаю, мадам, – начал Гринди разговор с женщиной, смотревшей на него ледяным взглядом, – вы были с его преосвященством, когда он нашел череп?
– Вас неверно проинформировали, инспектор. Во-первых, меня в тот момент с епископом не было, а во‑вторых, череп нашел не он.
– Важные уточнения, мадам. – Инспектор лизнул свой карандаш и решил, что будет полезно прикинуться перед этой особой глупцом: это поможет больше из нее вытянуть. – Будьте так добры, познакомьте меня с фактами.
– Что ж, раз вы просите, мне остается только подчиниться. Садитесь, инспектор. Все это, знаете ли, чрезвычайно неприятно, чрезвычайно! Если бы я догадывалась, что этот проклятый предмет окажется черепом Руперта, то ни за что не позволила бы епископу везти его домой! Что именно вы хотели бы узнать?
– Прежде, – произнес инспектор, заглянув в свой блокнот, – я хочу знать, верно ли, что вы сопровождали епископа Кулминстера в Баранью бухту утром в пятницу 27 июня?
– Правильнее сказать, епископ сопровождал меня. Я попросила подать машину к половине десятого, и водитель Купер – вернее, он водитель моего покойного племянника – доставил меня в Кулминстер, откуда я в 10.15 забрала епископа. Помню, он продержал машину у дома двадцать минут.
– То есть вы выехали из Кулминстера в 10.35, мадам?
– Нет, в 10.15. Мое ожидание началось без пяти десять. – При воспоминании о зря потраченных двадцати минутах она нахмурилась.
Инспектор сочувственно поцокал языком.
– У вас имелась особенная причина для того, чтобы выбрать Баранью бухту местом, куда…
– Целью поездки? Ни малейшей. Епископу вздумалось взять с собой купальные принадлежности, поэтому я, зная по опыту, какими детьми бывают мужчины, когда ставят перед собой какую-то банальную цель, попросила Купера доставить нас в какое-нибудь место на побережье, где будет достаточно безопасно и спокойно. Епископ – весьма посредственный пловец, а зрелище пожилого мужчины в купальном костюме никогда меня не привлекало. Купер проявил похвальное благоразумие и приехал в Баранью бухту, где епископ поторопился искупаться, не выждав должного времени после ленча.
Инспектор задумчиво уставился в камин. Видимо, представив купающегося епископа, он был поражен этой картиной и не сразу сумел от нее оторваться.
– А потом… – продолжила миссис Брайс Харрингей.
