Матвей вздохнул.
– Хорошо, – сказал он. – Держите меня крепче. Гляну, чего там… А куда смотреть-то?
– Какая разница? – спросил Борисов. – Начинай с первой, чтоб по порядку.
– Нет, я лучше в сорок пятую наведаюсь. Она же лишняя.
– Вот, дубина! – воскликнула Дарья. – Номера-то эти кто проставлял?! Мы проставляли! Лишней может оказаться любая, кроме той, из которой мы сейчас вышли. Начинай с первой.
– А кто тебе сказал, что она первая? Это же мы номера проставляли! – противно проблеял Матвей, передразнивая напарницу. – Нет, я с сорок пятой все-таки начну.
– Давай с сорок пятой, – смирился Борисов. – Только быстрее.
– И не торопите меня! – сварливо добавил Матвей. – Я, может, концентрируюсь…
Сконцентрировавшись, Матвей осторожно, словно к краю пропасти, подошел к сегменту, против которого стоял номер 45, и, нерешительно обернувшись, заглянул в плоскость. Голова утонула по самую шею, отчего дежурный приобрел вид мистический и, в определенном смысле, потусторонний. «Вынырнул» он только через минуту – Борисов и Дарья все это время боялись не то что дернуть Матвея обратно, но даже обменяться тихими репликами.
– Что?! – спросили они хором, когда рот и уши Матвея вновь оказались в колодце и он стал доступен для вербального общения.
– Мрак! – восторженно высказался он.
Дарья и Шуберт озадаченно переглянулись. Поверить в столь редкую удачу им было трудновато.
– Конкретнее, пожалуйста, – молвил Борисов. – Полный мрак или ночная сторона какой-то планеты?
– Мрачнее не бывает. Это сорок пятый. Яблочко, точно вам говорю, – сказал Матвей. – Пошли…
Глава 25
– Дуракам везет, – ухмыльнулся Шуберт.
– А у нас в училище над входом в столовую висел плакат «Смелым помогает судьба», – возразила Дарья.
– А смелым дуракам вообще никаких преград, – иронично заметил Матвей, окончательно извлекая голову из панели. – Вы идете?
– Идем. – Борисов обреченно вздохнул и галантно сделал ручкой. – Дамы…
– Пропускать женщин вперед – пережиток прошлого, – недовольно сказала Дарья.
– Зато безопасно для мужчин. – Шуберт понял, что спутница настроена развернуть дискуссию, и снисходительно улыбнулся. – Впрочем…
Он мягко отстранил Матвея и смело шагнул в панель. Дарья с Матвеем переглянулись, и на их лицах отразилась досада.
– Жук! – простонала Дарья.
– Цивил ушлый, – поддержал ее Матвей.
До них наконец-то дошло, что лежащее за «сорок пятой» дверью пространство – единственное действительно не открытое место во всей планетной системе. Тот, кто первым шагнул на поверхность или внутрь черной планеты – на этот счет пока версий не было, – становился фактически первооткрывателем, а значит, получал на нее все права. Правда, черный объект являлся стратегическим, а в период ведения войны все стратегические объекты могли использоваться ОВКС без согласия владельца, но все равно Шуберт формально этим владельцем теперь был, а Мотя и Даша – нет. И то, о чем они договаривались «на берегу», не имело никакого значения. Надеяться на великодушие мастера корпоративной разведки было глупо, и они это понимали.
– Добро пожаловать, – бодро выкрикнул Борисов откуда-то из беспросветной темноты, когда дежурные шагнули на твердую, ровную поверхность по ту сторону панели. – Приветствую вас на территории, принадлежащей мастеру дальней космической разведки Шуберту Ивановичу Борисову!
– Мастеру? – обиженно спросил Матвей – Не Корпорации? Ты уверен?
– И Корпорации, – согласился Борисов. – Но четверть территории – моя. И выбор, какая это будет четверть, тоже за мной. Я беру эту, рядом с переходом.
– Будешь визы прибывающим выдавать? Прибыльное дельце, – с завистью сказал Матвей.
– Ой! – воскликнула Даша. – Мотя, мы же только шаг сделали! Так?
– Ну, – настороженно подтвердил Матвей.
– А почему дверочки нет? Я хотела назад шагнуть – на перекресток, а ничего не вышло… Я боюсь…
– Как это нет?! – возмутился мастер. – Вы опять хотите меня прибыли лишить? Или ты шутишь? Ха! Надо же, юмористка! Матвей, у тебя фонарика нет?
– Зажигалка… – Матвей похлопал себя по карманам. – Где же она… черт…
– Я не шучу-у, – дрожащим голоском протянула Даша. – Там пусто!
– Матвей! – раздраженно поторопил мастер.
– Ну сейчас! Ищу я! Она же маленькая… А, вот…
Он щелкнул зажигалкой, и синеватый язычок пламени впился в бархатный бок тьмы. Вокруг не было ничего. Только воздух. Никаких стен или панелей перекрестка.
– Нет, подожди, – обращаясь к Даше, засуетился Борисов. – Там, на планетах, мы тоже ничего не видели. Перекресток только изнутри как колодец выглядит. Просто надо пройти назад…
– А я где стою?! – роняя маленькие слезки, спросила Дарья. – Я уже на пять шагов отошла-а…
Она спрятала лицо в ладони и всхлипнула.
– Дела… – Матвей озадаченно почесал макушку.
– Так, спокойно… – Борисов уцепил Дашу за рукав и подтащил к Матвею. – Держись за него. А ты посвети на пол.
Пол был металлическим, чуть шершавым и чуть-чуть пыльным. Никаких стрелок, как в душе надеялся мастер, на нем нарисовано не было.
– Ловушка, – сквозь зубы пробормотал Борисов. – Страшный нас потому и отправил…
– Потому, это почему? – Матвей невольно прижал к себе Дашу и в целях экономии горючего погасил зажигалку.
– Потому что подозревал, что это ловушка! Мы для него кто? Лишние пешки! Вернемся – хорошо, нет – ну и ладно. У нас в Корпорации для таких мероприятий роботы-разведчики есть, а в ОВКС все проще, как я вижу…
– Мы умрем? – испуганно прошептала Даша.
– Воздух тут есть, значит, не сразу, – успокоил ее Мотя.
– А-а!.. – Дарья уткнулась в его плечо.
– Отставить плач! – неожиданно для всех, особенно для себя самого, приказал Борисов. – Будем думать… – как там выражается ваш Калашников? – «военно-научно».
– «Научно-научно», – припомнил Матвей.
– Значит, будем думать и так, и эдак, – решил мастер. – Что мы имеем?
– Зажигалку, – подсказал Матвей, – и аварийный фонарик, но он красный и слабый…
– Зато на атомной батарейке, – сказала Даша, утирая слезы.
– А ну включи, – приказал мастер.
Свет от фонарика позволял видеть лишь общие очертания, да и то в движении. Вот Даша отстранилась от Матвея, вот он махнул рукой…
– Годится, – заключил Борисов. – На безрыбье и наживка – закуска. Не гаси его, пусть работает. Если потребуется рассмотреть что-нибудь подробнее – воспользуемся зажигалкой. Теперь – что мы имеем?
