Финала битвы экран не показал, лишь пролистал в режиме стробоскопа два или три десятка других план-схем, похожих и непохожих одновременно. Одному небу известно, сколько длилась чужая неведомая война и каких потерь она стоила обеим сторонам.
Покончив с космическими сражениями, стена неожиданно высветила довольно мирную картинку, на которой была изображена симпатичная, но бесплодная звезда в окружении пыли и мелких метеоритов. На равном удалении от светила возникло множество крестообразных меток, считать которые Матвей даже не стал – их было сорок пять. Все, кроме одной, постепенно превратились в голубые шарики, лишь верхняя, сорок пятая, так и осталась умозрительным крестиком. Крестик начал увеличиваться в размерах, как бы наплывая на зрителей, и в этот момент на экране вдруг появились три изможденных субъекта: два мужика и одна женщина, повторившие уже известный диалог:
– Ну?.. Ур-родство… Сколько можно томить? Мы увидим что-нибудь конкретное?..
– Конечно…
– Я что-то не уверен…
– Надо попробовать…
– Черт! – крикнул Матвей. – Что «попробовать»?! Шуберт, ты самое интересное стер!
Борисов не ответил. Он и сам это понимал, а спорить только ради спора ему не хотелось, не то было настроение. После второго фильма, более длинного и гораздо более познавательного, все трое чувствовали себя вымотанными, словно воевали сами. Исследователи сидели в креслах и уныло смотрели в пол.
– Надо что-то делать, – сказала наконец Дарья.
Борисов молча повращал панель и, найдя пиктограмму, напоминающую уже известную «ложку»-телевизор, придавил кнопку…
Глава 27
– У? – мельком взглянув в экран, откликнулся какой-то сосредоточенный гуманоид.
Он напряженно следил за чем-то, не попавшим в фокус телеобъектива, и потому не сразу осознал, что вместо ожидаемых рыбоглазых соплеменников на его экране возникли трое взлохмаченных землян.
– У-у?! – возмущенно провыл он, развернувшись к экрану всем телом.
– Ошибочка вышла… – Шуберт торопливо ткнул в ту же кнопку, но было поздно.
По залу пронесся грохот, словно бы прокатилась пустая железная бочка, и под потолком замигали красные лампы.
– Похоже на тревогу, – с опаской заметил Матвей. – Ты что, на другую волну настроиться не мог?
– А где ты видишь ручку настройки?
– Постой, а из бункера ты как связь наладил? Со Страшным…
– Там проще было, – вздохнул Борисов. – Я у Калашникова из кармана… случайно… мини-сервер вытащил. Ну, с обычной чип-картой для экстренной связи. Потом бросил два проводка к инопланетной машинке, она как усилитель сработала, и готово.
– Да ты не только в разведке мастер… – Мотя подозрительно прищурился. – Кто ты на самом деле, Шуберт?
– Мастер корпоративной разведки, – развел руками Борисов.
– Смотрите, – прервала их Даша. – Что-то там происходит…
Происходило что-то не «там», то есть не снаружи, а внутри систем этой странной базы. Это можно было понять хотя бы по изображению на экране. Во всю его матовую гладь развернулась какая-то округлая схема с цветными диаграммами и графиками. Причем все показатели неуклонно росли. Особенно стремительно набухали те, что были нарисованы красным.
– Кажется, все системы готовятся к бою, – предположил Матвей. – Наверное, местную автоматику вид рыбоглазых напугал…
– Но в таком случае… – Борисов ожесточенно потер виски. – В таком случае… Это база…
– Тех людей-слоников, – закончила его мысль Даша.
– Вот именно! – Шуберт щелкнул пальцами. – Помните, какое у них было оружие? Это же просто дьявольская сила!
– Но и у тех УУ пушки были что надо, – возразил Матвей. – Чего же они теперь чем попало воюют? С нашими почти на равных бьются. Деградировали?
– Точно! – Борисов вскочил и торопливо прошелся по платформе. – Все, что мы видели по этому телевизору, происходило очень-очень давно, и с тех пор УУ забыли, как надо воевать, но обнаружив, что не одиноки во Вселенной, решили поискать старые рецепты. Вот мы и столкнулись с ними около древней пушки.
– Постой!.. – Даша привстала и ухватила Шуберта за рукав. – Как это… не одиноки?
– Они обнаружили на СС-сорок четыре землян, – пояснил мастер, высвобождая руку. – Нас обнаружили, что тебе непонятно?
– А как же слоники? – Глаза девушки расширились от ужасной догадки. – Их что… не стало?
– Видимо, да. – Борисов пожал плечами. – Но нам сейчас не о них думать надо.
– Так… – Матвей тоже поднялся с кресла и подошел к краю платформы, чтобы получше рассмотреть схему на экране. – Вот это системы подачи энергии… Вот так идут каналы перераспределения массы. Ага… это топливные баки… Хотя нет, какие могут быть баки на планете? Для чего?
– Чтобы электричество вырабатывать… – Даша предложила версию робко, словно опасаясь, что мужчины ее опять засмеют.
– Нет, для этого здесь имеется атомный энергоблок, – задумчиво возразил Матвей. – Вот это, наверное, пушки… А что вот здесь?
– Двигатели, – уверенно заявил Борисов.
– Что? – Матвей недоверчиво покосился на мастера. – Нет, не может быть. Это же где-то на полюсе, да и сориентированы они как-то странно… Как будто какая-то ракета в планету воткнулась и торчит теперь хвостом кверху.
– Бедные слоники, – думая о своем, едва слышно вздохнула Даша.
– Мотя!.. – Шуберт вдруг перешел на громкий шепот. – Я понял! Мы не в бункере и не в кабине какого-то гигантского челнока. Мы в рубке самой планеты!
– В чем? – Матвей скривился.
– В рубке! Эта дура может маневрировать! Это не просто планета! Это действительно боевая станция! Но не цитадель, как ты предполагал, а корабль!
– Ты сдвинулся? – Матвей выразительно покрутил пальцем у виска. – Сам же говорил, что она в сто тысяч раз больше любого БПК! Таких кораблей не бывает!
– А пришельцы бывают? А сорок четыре Земли? А болота со спиртом или пустыни с золотым песком?! Сам подумай, циклопические масштабы этого корабля объясняются элементарно! Чтобы охранять сразу сорок четыре планеты, нужен именно такой крейсер…
– Стоп! – Матвей поднял руку. – А двигатели?! Чтобы успешно маневрировать в бою, этой махине нужны мощные двигатели! А тут что? Какие-то детские игрушки? Они не то что разогнать такую массу не смогут, они и с места ее сдвинут с трудом. Если вообще сдвинут. Нет, Шуберт, не корабль это. Просто станция, крепость…
– Но зачем ей двигатели?
– Для коррекции орбиты…
– Ерунда! Если уж она вышла на орбиту, то будет по ней бегать без всякой коррекции.
– Но ведь ее выводили. Когда-то. Вот с тех пор движки и остались, на всякий случай. Законсервированными.
