– Понял, товарищ майор, но если на штурм квартиры нашей неприступной красавицы пойдет только один из чудо-богатырей? Второй ведь улизнет. Может быть, вызовем ещё пару групп?
– Пока они сюда доберутся, на улице станет совсем тихо, и любой подозрительный шорох может сорвать нам всю операцию, – возразил Корнилов. – Будем брать только «взломщика». Со вторым разберемся позже.
– Объект приближается, но это не Андреев, – доложил оператор.
– Вижу, – с досадой буркнул Корнилов. – Подполковник таким способом проверяет, будет ли с нашей стороны реакция…
– Пропустить его? – офицер обернулся к начальнику.
– Придется рискнуть, – согласился майор. – Передай ребятам, чтобы приготовились.
– Первая группа, – негромко сказал сотрудник, наклонясь к микрофону передатчика, – видите объект?
– Вошел в подъезд, – доложил оперативник группы захвата. – Как только проникнет в квартиру, мы его возьмем…
Напряженное ожидание не успело превратиться в томительное, поскольку уже через пару минут от офицеров пришел новый рапорт:
– Он нас обнаружил, пришлось взять его прямо на лестнице!
– Черт! – выругался Корнилов. – Повезло военному! Почему выдали свое присутствие?!
– Он нас словно учуял, – оправдываясь, ответил сотрудник.
– Оружие, липовые документы, подозрительные предметы при нем есть?
– Пустой…
– Ну, так извинитесь и отпустите на все четыре стороны!
– Есть, товарищ майор.
–Сами–ко мне, за пряниками…
– Есть, – уже не так бодро ответил офицер. К тому времени, когда трое оплошавших оперативников вошли в подвал, Корнилов немного успокоился и подчиненным не пришлось выслушивать никакие нравоучения. Майор обвел их долгим взглядом и спросил:
– Что произошло? Только честно, без историй про звериное чутье мирового империализма…
– Это моя вина, – неожиданно ответил Артем. – Я, когда его увидел, вздрогнул слегка… Видимо, одежда зашуршала, вот он и услышал. Бросился бежать, тут мы его и взяли…
– Я не знал, что у тебя начали сдавать нервы, – строго глядя на подчиненного, заметил Корнилов.
– Дело не во мне, товарищ майор, – офицер растерянно развел руками, – а в капитане Басманове, то есть подозреваемом. Мы с ним после училища два года вместе прослужили.
– Понимаю, – майор кивнул. – С тех пор не встречались, и ты, увидев старого приятеля, обрадовался… Бывает.
– Нет, товарищ майор, не в этом дело, – подчиненный отрицательно покачал головой. – Мишу Басманова месяц назад тяжело ранили на Кавказе, он сейчас в госпитале на «растяжке» лежит. Я был у него недели две назад…
– Та-ак, – протянул Корнилов. – А этот… «дубликат», кем представился?
– Капитаном Басмановым, – доложил старший группы.
– Да он и узнал меня, вот что странно, – снова вступил в разговор провинившийся оперативник. – Только будто бы не сразу… Лишь когда мы его отпустили, протянул мне руку и пробубнил что-то вроде: «Бывай, Артем, будет время – позвоню…» А я так обалдел, что и не уточнил, куда он мне позвонит. Дома у меня телефона нет, а номер мобильного я ему не давал…
– Еще интереснее, – майор задумчиво взглянул на оператора. – Боря, подключишь к своей суперсистеме его телефон?
– Без проблем, – заверил компьютерщик, – только не Артему этот фрукт собирался звонить, товарищ майор…
– Сам знаю, – согласился Корнилов, – это на всякий случай. Скорее всего «капитан» намерен о чем-то побеседовать с нашей спящей красавицей. Если сравнить все известные нам и ему телефонные номера, без сомнений совпадет только Дашин. Видимо, этот «капитан» хочет выйти из игры, или у него имеется ещё какая-то причина для недовольства собственным начальством. Ну что же, это обнадеживает, а заодно является очередной косвенной уликой против определенной части обитателей военного министерства. Теперь я не просто уверен, что им есть что скрывать, а могу это доказать…
– На простых, но ярких примерах, – добавил неутомимый Боря и постучал согнутым пальцем по экрану компьютера.
На плоском мониторе демонстрировались две фотографии и пара биографических справок. На подполковника Андреева и капитана Басманова, сотрудников Министерства обороны.
Глава 13.
ВРЕМЯ. ЗВЕРЬ
– Идем? – спросил меня безликий гуманоид с парой огромных крыльев за спиной. В своих длинных белых одеждах он казался выше собственного роста и потому выглядел гораздо более значительным существом, чем являлся на самом деле. Он возник неожиданно и быстро, как чертик из шкатулки, но меня этим ничуть не удивил. Его светлые, но не седые волосы никак не реагировали на усилия Ветра, сохраняя строго определенную последовательность волн тщательно уложенных кудрей. Зато торчащие из-под балахона кончики крыльев откликались на дуновения весьма охотно. Их перья слегка трепетали, словно пытаясь доказать, что владелец крыльев не восковая статуя, а живое существо…
Мне никогда не нравились эти субъекты, я помнил это точно. Я не видел их глаз, а потому не мог понять, куда они смотрят. Это раздражало. Пусть бы в их лицах не было ни одной черты; ни носа, ни ушей, ни рта… Но только не глаз… Не может быть разумное существо настолько безликим. Даже атрофичное Солнце с его стилизованным глазом-пятном казалось более живым в сравнении с такими вот созданиями.
– Ладно, – не слишком охотно согласился я. Он взял меня за руку и, как ребенка, повел против хода спирали. Я сделал вид, что удивлен направлением движения. Ведь, с точки зрения крылатых, я спал и об их замыслах не должен был знать ничего.
– Это неправильно, – тихо возразил я, указывая за спину, – нам нужно идти вперед.
– Туда мы и шагаем, – равнодушно ответил спутник. – Направление – понятие весьма субъективное. Вперед – это туда, куда ты смотришь. Назад – это туда, откуда ты вышел. По-моему, все очень просто…
– А-а, так вот почему у тебя нет лица? – пробормотал я себе под нос, надеясь, что он не услышит моей реплики.
– Поэтому тоже, – равнодушно согласился крылатый, – но не только.– Скоро мы придем? – спросил я, когда, обходя по широкой дуге город улиц-каньонов, мы отмахали первую тысячу шагов.
– Ты нетерпелив, – укоризненно заметил безликий.
– Напротив, я само Терпение, просто я уже и сама Усталость.
– Ты лжешь, – раздраженно отмахнулся спутник, – такие, как ты, не устают.
В общем-то, он был прав. Такие, как я, не уставали никогда. Зачем мы были созданы, если не могли уставать, умирать, любить, желать? Словом, больше были похожи на растения, чем на существ… Словом? Да, мы могли произносить Слово, хотя пользовались своим талантом крайне редко. Я произнес его лишь дважды. Последний раз это было настолько давно, что я и не вспомню точной даты, хоть убей. Помню лишь, что пружина Времени за моей спиной была совсем короткой и слабой. Я стоял у истоков и пел свою лучшую песню из нескольких Слов. Пришедшее на ум воспоминание показалось мне почему-то не слишком приятным. Тогда рядом со мной стояли безликие, кажется, несколько псов и… стражи. Видимо поэтому воспоминание мне и не нравилось. А ещё потому, что я стоял тогда на коленях… Больше я не помнил ничего…
