Слушая доктора Ломбарда, вновь и вновь объяснявшего, что гены не играют решающей роли в этом вопросе, мы чувствовали, что он пытается мягко подготовить нас к неприятным новостям. И, разумеется, мы действительно услышали, что мы обе – обладательницы сочетания короткой и длинной цепочек переносчика серотонина. По сути, это значит, что если жизнь подкидывает нам сложные проблемы, мы склонны тревожиться и даже впадать в депрессию. Доктор Ломбард согласился с нами в том, что ген переносчика серотонина и ген КOMT сильно влияют на личность человека (в частности, на уровень веры в себя). А когда мы как следует надавили на него, он признался, что если бы не был знаком с нами лично, то неизбежно пришел бы к выводу, что природа лишила нас важнейших составляющих уверенности. При этом он согласился и с тем, что наша вариация окситоцинового гена – это скорее плюс, чем минус.
Тем не менее он в очередной раз напомнил нам: «Речь идет о вероятности, а не о реальном положении вещей. Решающее влияние на работу генов оказывают среда и эпигенетика». Кроме того, «люди с короткими цепочками в этом гене внимательнее и легче адаптируются к окружающей обстановке. В долгосрочной перспективе они лучше приспособлены к выживанию в опасных ситуациях». Да, мы тревожнее, но зато лучше выживаем. Эта мысль нас немного успокоила.
Итак, у нас обеих обнаружилось по два «плохих» гена, мешающих уверенности, и по одному «хорошему», который ей способствует. Мы склонны к переживаниям и тревоге по пустякам, но зато оптимистичны и с симпатией относимся к окружающему миру. Что ж, приходится признаться: иногда мы действуем в полном соответствии с этим описанием, а временами – строго наоборот.
Несколько дней новый образ самих себя – «мучениц», склонных паниковать по пустякам, – не давал нам покоя. Будучи перфекционистками, мы чувствовали себя так, будто провалили важный экзамен: оказывается, наши цепочки никуда не годятся! Мужья раздраженно говорили, что если результаты тестов заставляют нас беспокоиться еще сильнее, может, вообще не стоило их делать? Но потом мы поняли кое-что новое о своей роли в споре о важности природы и воспитания. Мы придавали очень важное значение генетическому профилю. Мы построили обходные пути, о которых рассказывала нам нейробиолог Лора-Энн Петитто. И хотя три вариации генов у нас одинаковы, мы – совершенно разные люди. Кэтти гораздо решительнее, а Клэр склонна к размышлениям. Кэтти нравится рисковать, но при этом она не любит конфронтации. Клэр без проблем берет телефонную трубку, чтобы провести неловкую беседу, но не получает удовольствия от спуска по крутому склону горы. Может, будь мы помоложе, результаты генетических тестов заметнее повлияли бы на нашу жизнь. А так они нас, конечно, заинтриговали, но ничего нового о себе мы не узнали.
И даже более того, вариация гена – переносчика серотонина с одной короткой цепочкой – это ведь тот самый ген восприимчивости! Так что, если верить Суоми, мы обе отличаемся высокими адаптивными способностями и быстро реагируем на любые изменения среды. Кроме того, можно сделать вывод, что нас неплохо воспитали – ведь мы выросли счастливыми и успешными людьми со стабильной психикой. (Мы, кстати, стали еще больше ценить своих матерей. Воспитывая нас, они проделали ту же героическую работу, что и макаки Суоми. Да, согласно исследованиям Суоми, матери важнее отцов.)
Итак, в результате мы осознали: путешествие в мир собственных генов во многом походит на историю об уверенности, которую мы рассказываем в этой книге. Мы обе пришли в этот мир с не самой надежной версией ДНК. Нам обеим приходилось нервничать, преодолевать стрессы и беспокойство. Мы многому научились. И теперь верим: жизненный опыт сильнее генов. Сегодня мы способны эффективно действовать и уверенно достигать результатов даже в стрессовых ситуациях. (Прямой телеэфир был бы ничем без чудовищного стресса.)
Результаты генетических тестов не объясняют, кто мы есть. Это лишь информация, которая во многом не соответствует реальности. Погружение в тайны науки подготовило нас к последнему откровению о сложной природе уверенности: нельзя грести всех людей под одну гребенку.
В поисках уверенности мы видели множество ее проявлений. Мы встречались с женщинами, которые мастерски обращаются с баскетбольным мячом и пистолетом. Ставят эксперименты и пишут научные статьи. Поселились в залах конгресса и офисах. Рассмотрев картину во всей полноте, мы пришли к неожиданному выводу: женская уверенность часто выглядит иначе, чем мужская.
Мы не говорим о некоей женской версии уверенности, подобной женской карьере, которая благодаря декретному отпуску менее напряженна и уменьшает наши шансы получить по-настоящему сложные и интересные профессиональные задания. Суть уверенности для женщин и мужчин ничем не отличается. Действовать, работать, принимать решения, овладевать мастерством – у всего этого нет гендерных признаков. Но наблюдая за ярчайшими проявлениями веры в себя, мы заметили, что они не всегда одинаковы.
Они необязательно соответствуют общепринятому образцу «уверенного поведения», который сложился давным-давно: мужчина (чаще всего) задирает нос, принимает решения и подавляет остальных своим авторитетом.
Мужская бравада на рабочем месте (возможно, подогреваемая тестостероном и вдохновленная сериалом «Безумцы») все еще остается классикой. Стандартом. И в настоящее время – единственным стандартом. Стремление к победе любой ценой. Безграничная тяга к риску. Склонность быстро принимать решения. Общение на повышенных тонах с выделением огромного количества энергии. Это – ценности и правила поведения. Иногда они действенны. Но все равно их нельзя назвать примером уверенности.
Многие годы мы были убеждены: именно так должна вести себя женщина, если она стремится достигнуть вершин, если хочет быть уверенной в себе. Подобное поведение казалось нам неестественным, вымученным – и что с того? Мы считали, что, кое-как натянув на себя мужские доспехи, овладеем такой же верой в себя и изменимся.
Но, к счастью, женщинам необязательно это делать (как, кстати, и многим мужчинам). В поисках точной формулировки мы наконец-то разгадали мучительную загадку, которая не давала нам покоя больше года: неужели, чтобы быть уверенным в себе, нужно быть подонком? Нет, спасибо. Наше исследование и беседы с влиятельными и уверенными в себе женщинами помогли увидеть иной путь, более естественный и соответствующий нашей внутренней сути. Совсем другой подход. С теми же ингредиентами можно получить совершенно иной результат.
Этот момент необходимо понять, ведь в противном случае женщины вновь будут гоняться за химерами. Пегги Макинтош из Колледжа Уэллсли считает, что уверенность «долгие годы считалась довольно агрессивным качеством, хотя на самом деле это понятие намного шире и может проявляться более тонко».
Итак, как должна выглядеть уверенность? Для ясности попробуем описать ее следующим образом.
Представьте, что ваша вера в себя проходит тяжелые испытания. Вы попали на совещание с влиятельными людьми. У вас есть важное замечание по новому проекту, и вы знаете, что многим оно придется не по душе. В подобные моменты женщины, как правило, борются с собой. Побеждают сомнения – и мы рта не раскрываем. Или мы хотим выглядеть так уверенно и властно, что наши слова звучат резко и оборонительно, но при этом неестественно.
