– Хочешь спать? – спросил Кэртар.
– Нет, пожалуй, пока нет. Красивая ночь.
– Ага. Любуйся звездами, пока можешь. В Кертинаре будет не до того.
Лорелея задрала голову. Звездное небо вправду впечатляло, но девушка вдоволь налюбовалась им в своем замке. Может быть, у принца всегда находилось много дел, но юной леди абсолютно нечем заняться дома. По крайней мере, вышивание за важное дело она не считала.
– Думаешь, в Кертинаре сейчас будет много всего?
Кэртар расхохотался:
– Много всего? Какая интересная формулировка! Да, что-то вроде того, – он покосился на Лорелею. – Не волнуйся, в государственные дела тебя вовлекать не будут, так что останешься с драконами. И со своим любимым магом, конечно же.
Вздрогнув, Лорелея с удивлением посмотрела на Кэртара, но принц беззастенчиво улыбался. Почти ощущая, как она покраснела до корней волос, девушка опустила глаза и порадовалась, что в свете костра это уж точно не заметно.
– Не понимаю, о чем ты, – невнятно пробормотала она.
– Да ладно тебе, любой, у кого есть глаза, мог заметить, что ты влюблена в своего наставника. Ничего стыдного в этом нет. Главное, будь с ним осторожна.
Вскинув глаза, Лорелея хотела спросить, что же такого страшного в Акрине. Но с удивлением увидела, что Кэртар действительно серьезен. Она не решилась спросить и только кивнула.
Но уж если чему Лорелея и научилась в родном замке, так это разговорам. Чем же еще было заняться за вышивкой.
– А кто владеет твоим сердцем, принц?
– Мне кажется, это не твое дело, леди.
Обычно Кэртар не позволял себе подобной резкости, и она удивила Лорелею. Она тут же пожалела, что задала настолько личный, задевающий за живое вопрос. Похоже, и в искусстве светских бесед она не очень преуспела.
– Извини.
– Давай лучше спать. С утра пораньше стоит вернуться в Кертинар, иначе Акелон начнет нас искать.
Поднявшись, Кэртар начал быстро и ловко раскладывать одеяла, а Лорелею охватила паника. Она даже не знала, что ей надо делать! К тому же, под открытым небом, на земле!
– Что такое? – принц заметил ее смущение.
– Я… я никогда не ночевала вне замка. Я не знаю, что делать, и…
Что она боится, Лорелея признаться не смогла. Но Кэртар, похоже, и так это понял. Девушка боялась, что принц если и не начнет потешаться, то уж точно как-то покажет свое пренебрежение. Но вместо этого Кэртар сказал:
– Ничего страшного. Иди сюда, я покажу.
10
– Какие новости?
Эштан нервно постукивал по столешнице и даже не собирался скрывать, как он нервничает. По крайней мере, скрывать не от племянника. Акелон, наоборот, казался очень спокойным. Он сидел в соседнем кресле, вальяжно развалившись и сжимая в руках несколько пергаментов. Письма из других Домов, доставленные голубями в это утро.
– Ответили Первый, Четвертый и Шестой дома, – сказал Акелон. – Второй, Третий и Пятый на севере пока молчат. От вольных пиратов с Элтанских островов было бы в принципе глупо ждать ответа, хотя я попытался послать им весть.
– И что?
– Драконы появились повсюду. Где-то два-три, где-то шесть. Трудно сказать конкретное количество, учитывая, что мы у себя его только узнали.
– Кэртар вернулся?
– Да, он, Лорелея и их драконы. Только что с ним говорил. Помимо известных, в нашем Доме еще три дракона.
Эштар нахмурился. И сделал себе мысленную пометку поговорить с Кэртаром, раз уж принц вернулся. Вряд ли он узнает что-то новое, но король мог и упустить детали.
– Что говорят владыки Домов? – поинтересовался он. – Драконы настроены дружелюбно?
– Более или менее. По крайней мере, никто ни на кого не нападал.
– Уже радует.
Воспоминания о том, как Вэлрис и его дракон совершили налет на Кертинар стали будто осязаемыми и повисли в воздухе. Не то чтобы эти двое реально могли нанести какой-то ущерб, тем более, пока в городе другие драконы. Но кто знает, что может быть? И кто знает, что скажут и решат другие владыки, если им сообщить о подобной вероятности? Акелон этого не делал, и Эштар полностью одобрял племянника.
Король улыбнулся:
– Еще собственный дракон есть у владык вольного города Мерсии.
– У очаровательной леди или ее супруга с пиратским прошлым?
– Увы, не в курсе.
Никогда Эштар не понимал, как может быть на землях Первого дома несколько вольных городов, живущих, по сути, по собственным правилам. Но это их дело, они достаточно далеки от Седьмого дома.
Эштар хотел напомнить еще об одной вещи, но оказалось, Акелон помнит.
– Как только вернется маг, я поговорю с ним о драконьих яйцах и торговле с этери.
Но оставалось еще кое-что.
– Ты же помнишь о встрече? – спросил Эштар. – С леди Рекан и ее дочерьми. Они наверняка ожидают в тронном зале.
– Тронном зале? Ты решил сделать из этого прием?
– Вовсе нет, – Эштар улыбнулся одними губами. – Но все должно быть торжественно.
Когда Акелон вошел в тронный зал, он понял, что никогда не стоит недооценивать дядю. Стоя на пороге, король попытался вспомнить, как там выразился Эштар? Скромное знакомство с леди Рекан и ее дочерьми?
Зал был украшен и наполнен придворными. Напитки, закуски – всего имелось в достатке. За троном, который Акелон терпеть не мог, и ни разу на нем не сидел, даже вывесили королевский герб. Как демонстрация силы, величия и напоминание о том, кто тут главный, не иначе.
Мужчина ступил в зал, и герольд объявил:
– Акелон Лантигер, господин Розы, лорд Седьмого дома, владыка Пелетара, Ночного леса и Южных земель.
Все взгляды на миг обратились к нему, придворные склонились. Акелон сдержанно кивнул им и начал оглядываться, пытаясь отыскать взглядом Эштара.
– Похоже, дядя соскучился по пышным приемам.
Из-за спины Акелона возник Кэртар с бокалом вина в руках. Обернувшись, король заметил и в стороне и Лорелею.
– Настоящее представление, – поморщился Акелон. – Неужели дядя настолько желает женить меня на одной из этих девиц?
– Больше, чем ты думаешь. Иначе не позвал бы столько свидетелей. Как полагаешь, сколько людей в зале не в курсе, что это сватовство?
Акелон был готов поставить на то, что знает даже прислуга – хотя, может, она узнала первой. Он с тоской вздохнул о Шайонаре: рядом с ней Акелон всегда чувствовал себя уверенно и спокойно. Но этери заявила, что не следует любовнице появляться при знакомстве с будущей супругой. Именно так она и выразилась: с будущей супругой. От этого Акелона прямо-таки покоробило, хотя он понимал, что девушка, в целом, права.
