В какой-то момент, поняв, что рот отклеился от трубки змеевика, я дернулся вбок, попытался выровнять равновесие крыльями, но не удержался и уткнулся клювом в траву. Мысленно приказал сам себе: надо сосредоточиться, просто кое-кто напился в зюзю, поэтому надо взять себя в руки, не дергаться и все делать медленно и аккуратно, а то уже и крылья, и клюв мерещатся! Сосредоточиться получилось не сразу, какое-то время мышцы импульсивно и хаотически дергались, но постепенно я стал брать ситуацию под контроль. Дальше удалось потихоньку открыть правый глаз и осмотреться. Меня поразил огромный угол обзора: теперь стало видно гораздо больше – даже то, что происходило за моим затылком. Подобную картинку можно увидеть через объектив «рыбий глаз», но рыбой я себя не ощущал, скорее уж каким-то беспомощным цыпленком, который только что вылупился из яйца. Сфокусировав взгляд поближе, увидел огромное раскрытое крыло, распластанное по траве, это вызвало странное подозрение. Чтобы убедиться, попробовал пошевелить рукой и увидел, как крыло дернулось, словно повинуясь моей мысли. У меня внутри все похолодело! Значит, мне не померещились крылья, когти и клюв, и это не последствия опьянения, а я действительно превратился в какую-то огромную птицу? Шок сковал все мышцы и начался ступор. Моим новым, почти круговым зрением я увидел, как Василиса подошла ко мне, села рядом со мной на траву и погладила меня по перьям на шее. И уж совсем странно и чудно послышался ее голос, словно пропущенный через прибор изменения речи:
– Орел ты мой легкокрылый. Я сразу знала, что в тебе спит эта большая благородная птица. Если ты меня понимаешь, то легонько кивни головой.
Я осторожно кивнул, и Василиса продолжила:
– А теперь мы с тобой попробуем осторожно перекинуться обратно в человека. Это очень важно. Потому, что если в первый день обратно в человеческое тело не вернуться, то можно на всю жизнь в звериной ипостаси остаться.
– А как? – хотел спросить я, но из моего горла раздался только какой-то клекот.
– Тихо. Тебе еще предстоит долго учиться: и как своим звериным телом пользоваться, и как разговаривать человеческим голосом в звериной ипостаси. А пока делай то, что я стану говорить. Для начала закрой глаза – так проще. А теперь представь свою руку, как будто ты хочешь ее медленно протянуть и коснуться моей ладони. Именно почувствуй руку: кисть, ладонь, пальцы, вспомни ощущения, как ты ей касался меня.
Я попробовал вспомнить нежную упругость и тепло руки Василисы, потянулся к ней и ощутил, как с травы поднялось крыло, а когда прикоснулся к Василисе, то перья вновь превратились в пальцы – потянулся к своей ладони и весь перелез в человеческий облик.
– Любимая! – только и вырвалось из груди, остальные слова задушил накинувшийся кашель.
– Молчи, болтун, – Василиса улыбалась и гладила меня по голове, – у тебя все отлично получилось. Теперь просто поспи, а я буду твой сон охранять.
– А про то, что можно зверем остаться, – это правда? – все-таки спросил я.
– Правда. Слышал про Бурого Волка? Он вовремя не перекинулся и убежал в лес в зверином облике. А через месяц, когда пришел к избушке Яги, то обратить его в человека уже не удалось. Все, теперь хватит вопросов – попробуй уснуть.
Василиса пододвинулась к камню спиной, положила мою голову себе на колени, я закрыл глаза, и сон моментально окутал меня.
Глава 5
Проснулся я от того, что Василиса гладила меня по голове и приговаривала:
– Вставай, мой птенчик, больше суток спишь! Уж не собираешься ли ты повторить подвиг Ильи Муромца и проспать тридцать три года?
Но проснуться не получалось, словно что-то теплое и мягкое меня обволокло и продолжало убаюкивать, я напряг остатки воли, потянулся навстречу голосу Василисы и выплыл на поверхность из мягкого, липкого сна. Чтобы хоть как-то стряхнуть сонливость, пытавшуюся снова поглотить меня с головой, раскрыл рот:
– А что, Илья Муромец – не былинный персонаж, а реальный?
– Реальнее не бывает.
От сознания того, что Василиса рядом, я чувствовал себя настолько хорошо и уютно, что мне даже самую малость не хотелось шевелиться, чтобы не спугнуть столь радостное состояние.
– Знаешь, а мне такой странный сон приснился, будто я пил самогон, который вытекал по медной трубке из огромного камня, и после этого превратился в пьяного орла, который не мог даже подняться с земли – так и валялся, уткнувшись клювом в траву!
– Орел был не пьяный, а только что родившийся. Тебе в твоей звериной сущности предстоит многому учиться: ходить, летать, добывать пропитание.
– Как? Так это случилось со мной наяву?
Остатки сонливости улетучились без следа, я резко приподнялся и открыл глаза. Мы с Василисой лежали в избушке Яги на лавке, глянул на руки, но они выглядели совершенно нормально – без перьев, да и клюва на моем лице, если верить пальцам, тоже не ощущалось.
– Ох, ты меня напугала. Все-таки я человек, а не орел, ну и шуточки у тебя с утра.
– Я и не шучу. Ты человек, но теперь, после посвящения, можешь обращаться в орла и обратно в человека, это и называется «звериная ипостась».
– Значит, превращение со мной произошло наяву?
– Наконец-то дошло, что-то я не припомню подобного случая, чтобы живая вода делала кого-нибудь таким тормозом, ты первый, – рассмеялась Василиса.
– И теперь я стал волшебником, а почему ничего не чувствую?
– Слишком много говоришь, помолчи и прислушайся.
Я последовал совету и попробовал прислушаться: чувства у меня и в самом деле обострились, хоть я и находился в избушке, но ощущал шорохи и движения Заповедного леса, слышал, как капает живая вода из медного змеевика, как ходят звери и пересвистываются птицы. На меня обрушилась масса незнакомых ощущений, очень похожих на те, когда Яга в подъезде щелкнула пальцами, и я увидел множество ушей, торчащих из стен, только здесь никаких ушей не наблюдалось, зато чувствовалась мощь и сила Заповедного леса. Теперь я сам понимал, какое это светлое и чистое место, причем не увидел глазами, а именно ощутил каким-то совершенно новым для себя чувством.
– Я вижу, что первый урок ты усвоил: надо больше слушать и меньше говорить.
– Да, что-то совершенно новое, словно у меня еще один орган чувств появился!
– Так и есть. Теперь второе, скажи, как я с тобой разговариваю?
Ее вопрос немного огорошил меня, не зная, что она подразумевала, осторожно ответил:
– Нежно так, ласково.
– А теперь посмотри на меня внимательно и попробуй ответить еще раз.
Посмотрел на Василису и увидел, что она говорит, совершенно не открывая рта.
– Понятно, ты чревовещательница!
– А ты – тормоз, я вот не пойму: специально издеваешься или и вправду никак не проснешься? Закрой пальцами уши и слушай снова.
