– Как, что-нибудь у тебя вызвало ассоциации?
– Пока ничего. Нам бы этих ведер с ногами несколько тысяч, и не дырявых. Чтобы снарядить их таскать воду и лить на Каменного дракона, а больше – никаких идей.
Яга закончила с чуланом и подошла к столу.
– Тут мелочовка всякая. Клубок путеводный – доставать не буду – не ровен час убежит. Яблочко отравленное, надкушенное. Табакерка Кащея и перстень Желаний. Энто вы и сами знаете.
– Бабушка Вера, – вмешался я, – а вот если меня под змеевик с живой водой положить и перстень на палец надеть, то я выживу, если артефакт попытается меня убить?
– Хех, ну ты, Сашка, и рисковый паря, как я погляжу! – подмигнула мне Яга.
Зато Василисе моя идея ничуть не понравилась:
– Опять придумываешь, как получше и покрасивее умереть? Мы же вчера с тобой это обсуждали – сто процентов – не меньше! К твоему сведению, источник с живой водой мертвецов не оживляет, и я такими способностями тоже не обладаю!
– Ладно, голуби, потом поворкуете. Идем дале: прозрачная накидка кащеевской крали с браслетами и поясом.
– Как? – удивился я. – А когда вы Зулейку-то успели раздеть?
– Долго, что ли, умеючи? Раз – и готово!
Яга взялась за мой воротник, чуть дернула, и рубашка оказалась у нее в руке, а я так и остался сидеть, только голым по пояс, причем рубашка осталась застегнутой на все пуговицы. Я и ахнуть не успел, как баба Вера вернула рубаху на место – встряхнула, и она оказалась на мне, я от столь необычного фокуса пришел в неописуемый восторг, даже забыл от стыда покраснеть, а когда чуть успокоился, спросил:
– А какой смысл забирать тюлевый комбинезон? Браслеты – понятно, они золотые, и камни на поясе – драгоценные, а от чужого комбинезона – какой прок?
Яга рассмеялась:
– Зря я табе голую Зулейку не показала. Ты бы вопросов дурных не задавал.
Я беспомощно посмотрел на Василису, мне самому такую шараду разгадать оказалось не по силам, но она меня выручать, похоже, вовсе не собиралась, даже наоборот, в ее глазах блеснули озорные искорки, и она спросила хитрым голоском:
– А как тебе тогда Зулейка глянулась?
– Да что там рассказывать? Почти голая женщина, и все тут.
– Нет, ты подробно расскажи, тебе понравилась ее фигура? Красивая? Что больше запомнилось? Высокая грудь, плоский животик или покатые бедра?
Теперь я умоляюще посмотрел на Ягу, но от нее ждать помощи уж точно не приходилось, она откровенно улыбалась во весь рот и смаковала ситуацию.
– Да не было у меня с ней ничего, я ее и в самом деле душил, а не тискался с ней!
– Я это знаю, – ответила Василиса, – иначе ты сейчас находился бы не здесь, а в темницах Кащея, да и я бы тут не сидела. Ты можешь не увиливать, а просто ответить: красивая у Зулейки фигура или нет?
– Да, довольно-таки симпатичная, – выдавил я из себя.
– Наконец-таки, – вздохнула Василиса. – Так вот, то, что тебе представлялось, – одна видимость, на самом деле у нее фигура уродская – жиром заплывшая, грудь ниже пояса болтается, живот обвисший, все в целлюлите.
– Как это? – не понял я.
– А вот так: этот вроде бы прозрачный комбинезончик, как ты его назвал, создает видимость идеальной фигуры – зрительный морок!
– Слушай, – выдохнул я, – теперь понятно, почему ощущалось некоторое несоответствие!
– Как это? – пришла очередь Василисы удивляться.
– Глазами я видел одно, а на ощупь ощущалось совсем другое!
– Так ты ее, значит, все-таки щупал? – Василиса попыталась сделать грозный вид: сдвинула брови, поджала губы и уперла руки в бока.
– Нет, не щупал я ее вовсе.
– А как же ты ее ощущал – трогал? И за какие же места ты подержался, что обнаружил полное несоответствие?
– Я с ней дрался, и ничего больше!
Баба Вера, уже не скрываясь, хохотала над нами во весь голос.
– А, так ты, оказывается, любишь драться с посторонними полуголыми женщинами? – не унималась Василиса.
Мне ничего не оставалось, как схватить свою жену в объятия и начать целовать, чтобы прекратить розыгрыш.
– Э, э, голуби! – сквозь смех проскрипела Яга. – Замрите, ща видеокамеру возьму!
Предложение нас заснять сразу придало скромности, а у меня закралось какое-то странное подозрение: значит, баба Вера только притворяется полуграмотной, а сама умеет пользоваться видеокамерой? А может, она и с компьютером и Интернетом знакома? Зависает в социальных сетях под каким-нибудь ником «Ягуля99» и общается с «деточками худосочными», вот откуда весь этот жаргон современный вперемешку с девятнадцатым веком! Внимательно глянул на бабу Веру и отогнал от себя эту мысль: бред, здесь не то что Интернета, тут и электрической розетки не найдешь, куда можно компьютер подключить.
– Дале. Блюдечко дальновидное. К нему имелось яблочко золотое. Но кто-то его упер, а без него не работает.
– А зачем же тогда хранить некомплектную вещь?
– Как это? – удивилась Яга. – А вдруг найдетси? Это же волшебный предмет! Его нельзя так вот – взял и выкинул! Что тут? А, это проехали.
С этими словами Яга хотела убрать еще одну шкатулку к ровному рядку уже просмотренных, но я возмутился:
– Как это, вы что-то от меня и Василисы скрываете?
– Ничо не скрываю. Проехали, и все тута. Дале…
– Нет, – не успокаивался я, – а вдруг там что-то важное, что может нам помочь?
– Видел ты энту хреновину уже – не помогла.
– А если видел, то давайте еще раз вместе посмотрим.
– Вот банный лист! Васька, объясни хоть ты ему, неугомонному!
– Бабуль, доставай, что ты как маленькая?
– И ты туда же? Позору маво хотите? Нате!
Яга перевернула берестяную шкатулку и вывалила на стол до боли знакомое мне устройство: коробочку серой пластмассы с присоской и кнопкой, именно его она мне и приклеивала на лоб в нашу первую встречу.
– А можно? – я протянул руку к старой знакомой штуковине.
– Валяй, базару нет, – перешла на какой-то странный жаргон баба Вера.
Я повертел в руках сей артефакт, «Новейшие ведьмовские технологии», вроде так мне его тогда представили, у меня он даже вызвал какую-то ностальгию.
– А вообще, каков принцип работы этой кнопки?
– Вот, опять. Смерти он моей хочет! Васька, рассказывай ты, я не могу, – сказала Яга и демонстративно вышла из избушки.
Василиса укоризненно посмотрела на меня и начала говорить:
– В двух словах: бабу Веру обманули, развели, как последнюю лохушку, так это вроде на современном жаргоне называется. Воспользовались тем, что человек в микроэлектронике, компьютерах и прочих новинках не разбирается, она поверила и согласилась поменяться, отдала за эту никчемную кнопку одну довольно ценную вещь.
