– Баба Вера, уходи в лес! Снаряд!
Дальше все события передо мной опять стали разворачиваться, как при замедленном просмотре киноленты, мой быстрый бег, как и в первое покушение, растянулся в медленные шаги, каждое движение давалось с трудом и требовало невероятного напряжения мышц. По всем нашим постам начался прицельный огонь с крыш, а со стороны, где находился пост Аркадия, хлынула лавина людей с автоматами, Яга, услышав мой крик, попробовала уйти на маневр, сделав вертикальную свечку вверх, но ракета среагировала на этот трюк, скорректировала траекторию и, пролетая чуть ниже, взорвалась. Меня обдало жаром взрывной волны, хорошо, что большую часть удара приняла на себя крона дерева, под которой я пробегал, а то бы и осколков мне могло достаться. Когда выбежал на открытый участок, то увидел, что ступа раскололась в мелкие щепки. Прямо на бегу начал оборачиваться в орла, взмахнул крыльями и взлетел.
Уже на лету увидел, как из пылающего портала выскочил Егорушка и начал рубить подбегающих боевиков огненным хлыстом. Мне на утренней репетиции объяснили, что этот страшный артефакт называется перо Феникса, представляет он из себя действительно перо Огненной птицы, вплавленное в рукоять из заколдованного тугоплавкого камня. Но одно дело – понять теоретически и совсем другое – увидеть действие этого ужасного оружия воочию: один взмах огненного хлыста разрезал боевика напополам, вместе с одеждой, ремнями, бронежилетом и даже автоматом. Вот только разрезать огненное перо могло любого, в том числе и хозяина хлыста, поэтому-то обращение с таким оружием требовало огромного умения и навыка. Я летел в сторону, где взорвалась ракета, и замечал практически все события вокруг меня, поэтому видел, как Василиса что-то пыталась колдовать, но потом бросила и кинулась в нашу сторону, Ирина отбивала «бзынью» все пули, летящие в нее и Николая, давая библиотекарю возможность каким-то заклинанием валить и расшвыривать боевиков, набегавших с другой стороны.
Через несколько взмахов могучих крыльев я оказался на месте взрыва. Баба Вера лежала среди обломков ступы, маленькая и жалкая, а на земле вокруг нее начало растекаться темное пятно крови. К нам со всех сторон бежали вооруженные боевики Кащея. Наверное, они собирались брать нас живьем, поэтому и не стреляли. Я ударился оземь, обернулся в человеческую ипостась, на бегу подхватил на руки легкое тело бабы Веры и побежал к ближайшим деревьям, представляя Заповедный лес и огромный камень, вросший в землю, с торчащей из него позеленевшей медной трубкой, закрученной в спираль. Больше не думал ни о чем и только повторял одно короткое слово:
– Бзынь! Бзынь! Бзынь!
Нападавшие опомнились и открыли нам вслед огонь длинными очередями. Вероятно, плотность огня оказалась слишком большой для моих заклинаний. Почувствовал, как что-то больно толкнуло меня в спину раз, другой, третий, уже добежав до деревьев, почувствовал, что теряю равновесие. Чтобы в падении не придавить своей тяжестью бабу Веру, постарался вытянуть руки с моей ношей подальше вперед, но легкое, почти невесомое тело Яги вдруг налилось тяжестью, и мне удалось только чуть-чуть ее приподнять. Последнее, что увидел, – это то, как Ирина, обернувшись волчицей, бросилась в нашу сторону, а предательские пули впиваются ей в спину, вырывая клочья шерсти и брызги крови.
Падал я на траву сквера, а приземлился в мелкий ручей с глинистым дном и характерным запахом сивухи. На нас с бабой Верой сверху хлынула струя живой воды, попытался привстать, но тело не слушалось. В ту же секунду рядом с нами раскрылся огненный портал, и из него вывалился израненный Егорушка. Шевелиться я не мог, но зато очень хорошо видел, как откуда-то выбежал белый конь, весь охваченный золотистым сиянием, а на его спине лежала израненная серая волчица. Вслед за сказочным парнокопытным вышла Василиса, она наклонилась над бабой Верой, провела руками, и в ее ладонях осталась куча щепок, осколков и пуль. Следующий черед дошел до Егорушки, его некрупное тело тоже оказалось нашпигованным пулями, и где их так много поместилось? Дальше дошла очередь до волчицы, которую Николай держал на руках, а там Василиса занялась и моей спиной, наверное, пуль оказалось все-таки больше, чем пять, потому что в голове у меня все помутнело и сознание отключилось.
Очнулся я в бане на лавке, укрытый чистой простыней, рядом со мной сидела Василиса и держала меня за руку, сарафан у нее так и остался перепачканным кровью, видимо, она еще не успела даже переодеться, я попробовал привстать, но она меня остановила:
– Лежи, тебе рано шевелиться и говорить!
Легко сказать, что надо молчать, а вот выполнить такое сложнее: меня же просто распирало от вопросов, ответы на которые мне требовалось срочно задать:
– Баба Вера, она как? Выжила?
– Хранителя Заповедный лес защищает и лечит, так что Яга уже на ногах – пошла вместе с Анфисой новую ступу мастерить.
– А Ирина, библиотекарь, Егорушка?
– Все живы, выздоравливают.
Только тут я приподнял голову и увидел, что рядом со мной на лавках под такими же чистыми простынями спит вся наша ударная атакующая группировка за исключением бабы Веры.
– А Аркадий? Он же не вышел к источнику, его выручать надо! Ведь на его посту самый сильный прорыв боевиков произошел!
– Мерзкий тип, зря я его из жабы обратно расколдовала! Предал нас Аркашка, сдал с потрохами Кащею, считай, что вся операция из-за него провалилась.
Мне оказалось очень сложно поверить в такое, хоть Аркадий мне с самого начала не понравился, но записать человека в предатели – для этого нужны очень весомые доказательства!
– Ты уверена?
– Точнее не бывает. Он уже со мной связывался. Предлагал посредничество в переговорах с Кащеем и очень хорошие условия для капитуляции. Подонок.
От этих слов меня охватило какое-то липкое, неприятное состояние омерзения: я ведь с ним разговаривал, жал ему руку.
– И что ты ответила?
– Все, что знала из великого и могучего русского мата, то и высказала. Надеюсь, что на тихой речи это звучало ничуть не хуже, чем вживую.
– И что же теперь с этим Аркадием будет, он же давал магическую клятву верности клану?
– Кащей каким-то образом его от этой клятвы избавил, я тебе уже говорила, что предводитель Бессмертников – один из сильнейших среди ныне живущих волшебников.
– Что-то я не заметил, чтобы он хоть какое-то магическое мастерство там проявил. Ведь он как волшебник бездействовал?
– Не знаю почему, но он уже не первый раз делает упор не на свое мастерство, а на обычное оружие и наемников. Кащей в сквере применил какой-то сильный артефакт, гасящий магию, из-за него мы все оказались безоружными, только Иринка с Николаем еще могли что-то поначалу делать, а потом и их блокировало.
– И какая участь теперь ждет Аркадия? Пойдет в ученики к Кащею?
– Ты забыл, что у него ученицы только женского пола, для оказания определенного вида услуг, а участь у Аркашки окажется ох какая незавидная. Кащей любит вшивать слугам ампулы с ядом – длинные и тонкие трубочки из легкорастворимой пластмассы.
