В каком бы состоянии ни находился король, «обладание» его персоной давало немалые выгоды. Заполучив Генриха, Маргарита Анжуйская смогла официально действовать от имени короны. После второй битвы при Сент-Олбансе армия Ланкастеров продолжила движение на Лондон. Однако войти в столицу не удалось. Рассказы о чудовищном мародерстве армии королевы посеяли в городе настоящую панику. По возможности спрятав все ценное и вооружившись, горожане постановили не открывать ворота.
Разумеется, герцогиня Йорк не надеялась, что лондонцы будут защищаться до последней капли крови. Штурм королевских войск или затяжная осада вполне могли заставить горожан изменить свое решение. Поскольку уровень жестокости постоянно нарастал, Сесилия Йорк решила, что младшим сыновьям будет безопаснее вдали от нее. Как только по столице разнеслась весть о подходе армии Маргариты Анжуйской, маленькие Ричард и Джордж были отосланы в дом некоей Алисы Мартин.
Об этой женщине историки знают удивительно мало. Известно, что к 1460 г. она была вдовой и что дом ее располагался где-то на окраине Лондона. Единственный документ, проливающий свет на эту страницу жизни Ричарда, — это дарственная грамота, подписанная королем Эдуардом IV в 1461 г. В ней указано, что Алиса Мартин получила 100 шиллингов за то, что «хранила и оберегала наших горячо любимых родственников герцогов Кларенса и Глостера [Джорджа и Ричарда] от опасности».
Однако дом госпожи Мартин стал для Ричарда лишь временным прибежищем. Как только представилась возможность, мальчики были посажены на корабль, который спустился вниз по Темзе и направился в Бургундию. Это было их первое путешествие за границу, но, скорее всего, отъезд из Лондона не оставил приятных воспоминаний. В сопровождении нескольких слуг и единственного доверенного лица — сквайра Джона Скелтона — Ричард и Джордж отправлялись в изгнание, так как были слишком малы для того, чтобы сражаться.
Выбор Бургундского герцогства был мудрым решением. В середине XV столетия Бургундия включала в себя не только собственно герцогство и графство Бургундские, но и многие другие территории — Шароле, Невер, Брабант, Артуа, Геннгау, Пикардию, герцогство Люксембург и т.д. Номинально герцоги Бургундии считались вассалами короля Франции, но главной целью их политики в XIV–XV вв. было стремление избавиться от этой зависимости и самим сделаться королями. Современникам эта мечта вовсе не казалась недостижимой, Бургундия была богатой, процветающей страной. Филипп де Коммин отмечал, что земли Бургундии «имели больше права называться землей обетованной, чем какие-то другие в мире. Они упивались богатством и покоем… И мужчины и женщины тратили значительные суммы на одежду и предметы роскоши; обеды и пиры задавались самые большие и расточительные, какие я только видел… Подданным этого дома казалось, что ни один король… не сумеет взять власть над ними».
До тех пор пока Англия и Франция враждовали, правители Бургундии были естественными союзниками английских королей — все, что ослабляло Францию, в конечном итоге способствовало движению Бургундии к независимости. Однако в начинающихся Войнах Роз Англия разделилась. Если рассматривать вопрос с династической точки зрения, бургундским герцогам следовало бы принять сторону Ланкастеров, с которыми их связывали родственные отношения (супруга правителя Бургундии Филиппа Доброго была внучкой Джона Гонта, родоначальника дома Ланкастеров). Но в данном случае главную роль играли не династические, а политические мотивы. В борьбе с Йорками Маргарита Анжуйская активно пользовалась помощью французского короля. Намечающийся англо-французский союз не оставил Филиппу Доброму (1396–1467) иного выбора, кроме поддержки йоркистов.
Впрочем, поначалу эта поддержка была очень осторожной. Ричарду и Джорджу предоставили неофициальное убежище в Утрехте. Их дальнейшая судьба зависела от того, кто одержит победу в борьбе за английскую корону. Первое время Ричард и Джордж фигурировали в бургундских документах всего лишь как «сироты знатного дома». Ситуация изменилась примерно через полтора месяца. В первые дни апреля 1461 г. до владений Филиппа Доброго дошли известия о новых победах Эдуарда Марча и его коронации под именем Эдуарда IV. Восьмилетний Ричард торжествовал — Эдуард не просто отомстил за отца, он вырвал корону у династии Ланкастеров. Теперь будущее самого Ричарда было обеспечено.
Положение дел в Англии действительно изменилось быстро и кардинально. Напомним, что лондонцы не захотели впустить в город армию Маргариты Анжуйской. Не пожелав вступить в открытый конфликт с Ланкастерами, власти столицы начали длительные переговоры. Через несколько дней к стенам столицы с другой стороны подошли войска Эдуарда Марча и… им позволили войти в город. Более того, 3 марта 1461 г. депутация лордов и горожан торжественно попросила Эдуарда принять королевскую корону. Тот конечно же согласился, и уже 4 марта состоялась наспех организованная церемония коронации.
Причины народной любви к Эдуарду IV вполне очевидны. Прежде всего, это непопулярность Ланкастеров — Генрих VI был неспособен к разумной деятельности, а его жена, по мнению большинства англичан, не раз предавала государственные интересы в угоду фаворитам и своим иностранным родственникам. Бесчинства армии Маргариты Анжуйской окончательно подорвали ее репутацию. Нельзя сбрасывать со счетов и сомнения в законности рождения сына Маргариты — принца Эдуарда Ланкастера. Вторым фактором, способствовавшим успеху Эдуарда IV, было то, что йоркисты блестяще использовали популистские лозунги — продолжение войны во Франции, наказание продажных чиновников и т.д. Наконец, внешность и поведение девятнадцатилетнего Эдуарда Марча как нельзя лучше вписывались в идеал эпохи — «он был юн и прекрасен, как никто другой в его время», отличался высоким ростом, физической силой, рыцарственностью, любил блестящие празднества и пользовался огромным успехом у женщин, к тому же был прост и сердечен в обращении. В эпоху звучных девизов Эдуард выбрал для себя слова «Удовольствие и комфорт», что вовсе не мешало его успехам в сражениях. Эдуарда IV Марч был, что называется, баловнем судьбы, его молодость и оптимизм ярко оттеняли мрачную, отчаянную решимость Маргариты Анжуйской и меланхолию Генриха VI.
Сразу же после коронации Эдуард IV покинул Лондон, чтобы в битве утвердить свое право на престол. Армия королевы отошла на Север, надеясь получить подкрепление из приграничных графств. Решающее сражение состоялось 29 марта 1461 г. близ Таутона. Это была одна из самых кровавых битв в истории Англии. Сеча оказалась настолько жестокой, что передним рядам приходилось время от времени останавливаться, чтобы расчистить завалы из трупов. В итоге с обеих сторон погибло более 20 000 человек. Несмотря на ужасную погоду (над Таутоном разыгралась настоящая снежная буря), Эдуард IV спешился и лично повел своих воинов в атаку. Армия Ланкастеров была разбита, многие вожди «придворной партии» остались на поле боя, другие были взяты в плен и почти сразу же казнены. Королева Маргарита вместе с мужем и сыном бежала к шотландской границе.
30 марта Эдуард IV занял Йорк. Он приказал снять с городских ворот головы своих отца и брата. Останки Ричарда и Эдмунда Йорка с почетом захоронены в Помфрете. Однако место на воротах столицы Севера не осталось пустым — в знак победы йоркистов въезд в Йорк теперь «украшали» головы сторонников Ланкастеров.
