По-видимому, Ричард III стремился прежде всего укрепить свою власть. Может быть, он надеялся, что Джоанна не окажется бесплодной, а может быть, планировал решить проблему иначе — легитимизировав своего незаконнорожденного сына Джона Глостера. 11 марта 1485 г. Джон был назначен капитаном Кале. Вполне вероятно, Ричард планировал не останавливаться на этой должности и постепенно увеличивать участие сына в государственных делах. Возможно, ему попросту не хватило времени.
Как бы то ни было, всего через шесть дней после смерти Анны Невиль Ричард отправил в Португалию Эдуарда Брамптона. Это не было проявлением душевной чёрствости. Чтобы чувствовать себя сколько-нибудь уверенно, королю необходим был сын и наследник. Посланник Ричарда III предложил португальскому монарху скрепить союз их государств двумя браками. Ричард желал получить руку принцессы Джоанны. Старшая дочь Эдуарда IV Елизавета Йорк должна была выйти замуж за кузена Жуана II — Мануэля, герцога Баха. Жуан II отнесся к этим предложениям весьма благосклонно. Вероятно, Эдуард Брамптон был уполномочен предложить королю Португалии еще и помощь в борьбе с мятежниками (в 1484 г. был составлен заговор против жизни короля Португалии, едва не увенчавшийся успехом, в 1485-м обстановка продолжала оставаться напряженной). И все же переговоры затянулись. Камнем преткновения стали чувства невесты Ричарда — принцесса Джоанна была глубоко набожной женщиной, проводила свои дни в молитвах и вообще не желала выходить замуж. К 1485 г. она уже успела отказать сыну императора Священной Римской империи и брату французского короля. Новое матримониальное предложение также не привело Джоанну в восторг. Однако Жуан II настаивал, и его сестра согласилась подумать.
По легенде, в конце августа 1485 г. Джоанне приснился сон — ангел рассказал принцессе, что ее жених покинул этот мир. Наутро Джоанна сказала брату, что, если Ричард жив, она отправится в Англию и выйдет за него замуж; если же король Англии отошел в мир иной, она не желает даже слышать о других претендентах на ее руку. Спустя несколько дней в Поругалии узнали об исходе битвы при Босворте. Принцессу Джоанну действительно больше не понуждали к замужеству. Она приняла постриг и умерла всего через пять лет после Ричарда.
Но вернемся к весне 1485 г. Итак, Ричард не сватался к Елизавете Йорк, напротив, он нашел ей достойного жениха, сам же планировал вступить в брак с португальской принцессой. Клан Вудвилей возвращал себе утраченное влияние методами гораздо более приемлемыми, чем кровосмесительный брак. В самом начале 1485 г. Ричард, по-видимому, окончательно примирился с вдовствующей королевой Елизаветой. Мы знаем, что в январе Елизавета Вудвиль написала своему сыну маркизу Дорсету. Напомним, что Дорсет бежал из Англии после провала восстания Бэкингема и присоединился к окружению Генриха Тюдора. Теперь королева просила сына вернуться. Очевидно, речь шла не только о полном прощении за участие в восстании. Ричард III должен был сделать маркизу предложение, делавшее бессмысленным его дальнейшее пребывание во Франции.
В феврале 1485 г. Дорсет попытался покинуть двор Тюдора, но маркиз был слишком ценным живым трофеем — имея его в своем распоряжении, можно было успешно шантажировать его мать Елизавету Вудвиль, а возможно, и его сестру Елизавету Йорк. За Дорсетом снарядили погоню; его настигли у самой границы и то ли уговорили, то ли заставили вернуться в Париж. На словах маркиз остался сторонником Тюдора, на деле он, видимо, ждал благоприятного случая для нового бегства. Во всяком случае, его имя больше не фигурировало в списке государственных изменников. Иными словами, Ричард III перестал считать маркиза Дорсета своим противником.
В это же время переговоры о браке Генриха Тюдора и Елизаветы Йорк приостановились. Возможно, мать невесты перестала считать такой союз выгодным. Тюдоры спешно начали искать замену, но сколько-нибудь подходящие варианты отсутствовали — без поддержки сторонников Эдуарда IV Тюдорам было попросту не на что рассчитывать. Любопытно, что именно в тот момент пошли слухи, будто бы Ричард III намерен жениться на своей племяннице. Вероятно, таким способом Тюдоры пытались опорочить и короля, и клан Вудвилей, которые пытались играть на два лагеря. Например, брат вдовствующей королевы — Эдуард Вудвиль, по-прежнему оставался в Париже и казался верным соратником Тюдоров.
Время очевидно работало против оппозиционеров — Ричард III успешно возвращал себе доверие людей, выдвинувшихся при Эдуарде IV. Неудивительно, что регентша Франции и окружение Генриха Тюдора поспешили начать подготовку к военным действиям.
Ричард также готовился к обороне. Разумеется, новый сбор войск потребовал серьезных затрат. В казне денег не было, оставалось прибегнуть к займам. Тем не менее Ричард не вернулся к публично осужденной им практике беневоленций. Он именно занял денег у британских купцов и городов, причем под надежные гарантии. Монарх обещал возвратить заем не позже, чем через два года. Конечно, и к займам англичане отнеслись без восторга, но все же это было гораздо лучше беневоленций.
Т.к. было неизвестно, где именно высадятся мятежники, приготовления шли по всему королевству. В апреле Ричард III приказал сэру Джорджу Невилю патрулировать Ла-Манш и берега Кента. Виконта Ловелла послали охранять южное побережье. Герцог Норфолк должен был оставаться в Восточной Англии, чтобы контролировать не только этот регион, но и подступы к столице. Что касается Лондона, Ричард III позаботился об укреплении Тауэра — в крепости были собраны большие запасы оружия и продовольствия. Защиту столицы поручили констеблю Тауэра Роберту Брекенбури.
Пожалуй, главной «головной болью» на тот момент был Уэльс. Этот проблемный регион почти всегда поддерживал выступления против королевской власти. Но в данном случае дело было куда серьезнее — по отцу Генрих Тюдор был валлийцем, и его сторонники не уставали повторять, что в жилах Тюдоров течет кровь древних королей Уэльса. К тому же после смерти Бэкингема исчезла сила, способная контролировать западное княжество. Разумеется, далеко не все валлийцы были сторонниками Тюдоров, но именно там мятежники могли рассчитывать на максимальную поддержку.
В середине июня 1485 г. Ричард III попытался обезопасить наследников дома Йорков. Все они были собраны в замке Шериф-Хаттон в окрестностях Йорка (кстати, именно там заседал Совет Севера). В Шериф-Хаттон нашли приют: Елизавета Йорк и две ее сестры; сын Джорджа Кларенса юный граф Уорвик; незаконнорожденный сын Ричарда лорд Глостер. Наконец, в замке находился и официальный наследник престола — Джон де ла Поль граф Линкольн.
Примерно в это же время король возвратился «на свой пост» в Ноттингем. Этот замок по-прежнему не нравился Ричарду, но стратегически выгодное расположение оказалось гораздо важнее эмоций. 21 июня Ричард III издал очередную прокламацию против бунтовщиков, а 22-го числа приказал своим подданным во всех частях королевства быть готовыми к бою. Шерифам категорически запрещалось покидать графства. По всему побережью были расставлены патрули.
Шпионы короля доносили, что корабли Тюдоров вскоре направятся к берегам Англии. Обстановка становилась все более напряженной, и Ричард III делал все возможное, чтобы обеспечить лояльность лордов. Самые большие сомнения вызывал клан Стенли, члены которого уже не раз меняли свои политические симпатии. Позиция Стенли была очень важна, так как они занимали целый ряд ключевых должностей — сэр Уильям Стенли был верховным судьей Северного Уэльса и имел обширные владения в Шпоршире; его брат Томас лорд Стенли и его племянник лорд Стрендж были самыми крупными сеньорами в Чешире и Ланкашире. С одной стороны, Ричард всячески благодетельствовал Стенли, например, передал им значительную часть земель, конфискованных у Бэкингема. С другой, Томас Стенли был женат на матери Генриха Тюдора — Маргарет Бофор, и перспектива стать отчимом короля была довольно заманчивой.
