А с собственным коммуникатором нужно что-то решать. Не знаю, с какой стати оказался заблокирован мой номер, но… впрочем, а чего заморачиваться? У меня ведь есть привязка к чужому идентификатору! Надо только вспомнить, где лежит кристалл. Дома? Нет… хм, посмотрю среди своих вещей в спасплатформе… позже.
Историю с Исидором Разумовским, тесть подтвердил, что называется, «от и до». Да, незадолго до отставки они разыграли со старым другом спектакль, да, был прицел на то, что впоследствии Исидор займет место своего начальника. Правда, в результате… мятеж смешал все карты. Да и выходка сына сильно ударила по репутации Разумовского, так что, вряд ли следовало ожидать, что государь все же поставит бессменного заместителя Бестужева на должность окольничего Посольского приказа.
— Или, все-таки, старшего офицера разведки? — Как будто невзначай спросил я и боярин усмехнулся.
— Кирилл, ты не переутомился, случаем? — Поинтересовался он. — В Приказе нет никакой разведки.
— Уверены? — Прищурился я, выкладывая на стол конверт.
— Как ты говоришь: «на все сто»! — Кивнул Валентин Эдуардович.
— А вот мне всегда говорили, что врать родне — плохо и неправильно. — Я печально покачал головой, выкладывая на стол перед Бестужевым переданное мне дедом повеление главы Тайного совета о возвращении моего будущего тестя на службу в прежних должностях окольничего и заместителя главы Первого стола Посольского приказа… и в прежнем же звании полковника. Дата, подпись цесаревича. Минимум бюрократии, а какой эффект, а?
Перечитав документ несколько раз, Валентин Эдуардович прикрыл глаза и удрученно покачал головой.
— Сам догадался, или ОН подсказал? — Указательный палец «пришпилил» бумагу к столешнице, аккурат в районе размашистой подписи цесаревича.
— Догадываться стал давно… чуть ли не с начала нашего знакомства. — Ответил я. Бестужев приоткрыл один глаз и с легким интересом уставился на меня.
— Вот как? И что же тебя… насторожило?
— Прежде всего, дружина. Извините, Валентин Эдуардович, но и у Громовых, и у Томилиных… да вообще, каких только дружинников я не видел, на ваших они никак не похожи. Разве что, личная охрана деда Пантелея… но, тот вояка до мозга костей и своих людей вымуштровал не хуже. Вы же по военной части не служили, а ваши дружинники даже в увольнении и по одному, только строем ходят.
— Зато, Аристарх служил… — Мягко заметил Бестужев.
— О да… Аристарх. Я тоже сначала решил, что это заслуга отставного кадрового офицера, а когда присмотрелся, пообщался с ним поближе и кое-что узнал, картинка, вместо того, чтобы сложиться, вдруг вывернулась наизнанку.
— В смысле? — Не понял Валентин Эдуардович, глядя на меня с заметным интересом. — Аристарх Хромов, отставной военный, ярый, неименитый… в чем проблема?
— Вот-вот, и я о том же. Хромов — неименитый отставной офицер. Это ярый-то, в самом расцвете сил и мощи, в отставке?! Кто бы его отпустил? Но вот, служит в боярских детях… замечу, по ряду служит. Адепт Эфира, и, как я узнал позже, протеже цесаревича ходит в боярских детях, прошу прощения, не самого влиятельного и сильного боярского рода? Когда богатейшие из именитых фамилий не могут себе позволить найм ярого, и почитают за счастье, если таковой появляется в их роду? Какой из этого можно сделать вывод? Самый простой — государь окружил вас своей неафишируемой охраной, замаскировав ее под вашу же собственную дружину. А кого у нас могут так охранять? Секретоносителей. Нет, они, конечно, тоже бывают разные. Ученые, изобретатели, руководители секретных проектов и производств… но вы служите по ведомству Посольского приказа, откуда там взяться этим самым научным проектам или изобретателям очередной «вундервафли»? А какие еще могут быть секретоносители? Самое простое предположение — разведка и контрразведка. Опять же, учитывая вашу службу в Посольском приказе, очень гармоничное сочетание. Не находите? Разумеется, это были только мои предположения, но… чем дальше, тем больше они крепли.
— И именно поэтому, на подаренной тобой ручке, был девиз «Словом и Делом», да? Пошутить решил? — Поинтересовался Валентин Эдуардович. В ответ, я только руками развел.
— Ну да… было дело. Правда, тогда я был со-овсем не уверен в своих скороспелых выводах. Но, с другой стороны, я же всегда мог отговориться тем, что этот девиз замечательным образом подходит дипломатам. Верно?
Валентин Эдуардович слабо улыбнулся и кивнул, но почти тут же улыбка сбежала с его лица.
— И на кой ты влез в эти игры, Кирилл? — С явной тоской в голосе проговорил Бестужев. — Зачем тебе это? В рыцарей плаща и кинжала поиграть захотелось? И ведь объясняли же, уберечь пытались, и я и Аристарх… и все одно, прахом пошло.
— Вот уж нет. — Покачал я головой. — Я помню и ваше письмо и речь Хромова… И теперь прекрасно понимаю причины такой настойчивости. Вы же знали, что этот мятеж, в сущности — фарс, так?
— Знал. — Разом посуровев, медленно проговорил Бестужев. — А вот откуда ты об этом узнал?
— От цесаревича. Мы о многом говорили… В том числе и о происходящем в столице. Я не мог не спросить его об этом. — Пожал я плечами. — Особенно, учитывая, что вы сами, на пару с Хромовым старательно взращивали мои подозрения о странности мятежа, помните? Нет, я никого ни в чем не обвиняю, наоборот, благодарен вам за ваше старание оградить меня от участия в этой замятне. Но сейчас… сейчас мне нужно вернуть долг.
— Какой еще долг? Кому? — Нахмурился он… а я вспомнил веселого и лихого лейтенанта-бронеходчика Вердта, холодный пепельный ветер, воющий над руинами боярского городка… и страх заполнивший стальные коробки, набитые жмущимися друг к другу продрогшими от холода девчонками.
На стол перед расстроенным Бестужевым лег кристалл с информацией о родах служилых, чьих детей пытались вывезти из столицы… и листок с теми самыми тремя именами. На объяснение идеи ушло минут пять. И Бестужев задал только один вопрос, ткнув пальцем в куцый список.
— Ты уверен?
— Доказательств нет. — Пожал я плечами. — Но и сомнений тоже.
— Ну да, ну да… и государь не вмешивается в дела бояр. — Задумавшись, промычал Валентин Эдуардович.
Все-таки, мне категорически повезло. Когда я заговорил с дедом о «тайной» службе Бестужева и своих подозрениях насчет настоящей должности и работы будущего тестя, Скуратов заметил, что Первый стол Посольского приказа, официально занимающийся вопросами и проблемами именитых за рубежом, это не совсем разведка… Здесь своя специфика и, судя по краткому рассказу деда, служба эта смахивает скорее на своеобразное закрытое информационное бюро, в котором служат только именитые. Самое забавное, что подобные структуры есть и в МИДах других стран. Но в том-то и дело, что официально эти структуры занимаются решением вопросов именитых за рубежом, и разобрать, кто из них просто едет за границу отдохнуть, а кто выполняет задание Первого стола, почти нереально… Отсюда, кстати, и легкий налет дилетантства. Никто не готовит юных бояричей к этой работе специально и заранее, это просто невозможно. Вот и получается служба этаких джеймсбондов, скользящих по паркетам лучших домов Лондона и Парижа… и вешающих лапшу на уши своим коллегам от «соседей».
