«Огонь, мне нужен огонь», — билась в голове одна мысль.
— Девочка, что с тобой? — услышал я голос впереди от себя и не сразу понял, что обращаются ко мне. А что, волосы растрепаны, лицо красивое, а в этом возрасте первичные половые признаки еще незаметны, так что мог бы и за девочку сойти.
Подняв голову, увидел стоящую перед собой дородную женщину в темном фартуке и косынке на голове.
«Косынка? Прикольно. У меня у бабушки тоже похожая была», — мелькнула ленивая мысль.
— Мама родная! — всплеснув руками в стороны, воскликнула женщина, заметив мою руку и лицо. — Да ты вся в крови! — подбежав ко мне, женщина подхватила меня на руки и сильно тесанула больную спину, отчего я сильно застонал и задергался.
— Мне нужен огонь, — прошептал я в тот момент, когда женщина проходила около открытого огня.
Но она, будто не слыша меня, прошла дальше.
Мгновение и я, на непонятно откуда появившихся силах, вырвался из рук женщины и запрыгнул в печь.
— А-а-а, — в испуге закричала женщина и попыталась меня вытащить, но я не давался.
На секунду проснулся зверь, не знаю, что он сделал, и как у него это получилось, но огонь тут же опал, а я получил такой прилив сил энергии, что меня начало стремительно корежить, а под кожу будто бы кипятка налили, а на спину и раненную руку еще к тому же как будто перец насыпали.
Кричать я не мог, горло схватил такой спазм, что казалось, будто бы кадык взорвется!
Женщина достала меня из печи и, взяв на руки, куда-то побежала.
Но от этой энергии был и положительный эффект. Рана на руке и ожог на спине болеть перестали и начали на глазах заживать, горло отпустило, и силы стремительно начали возвращаться.
— Извините, что напугал, — сказал я женщине, соскакивая с ее рук, — буду должен, спасибо, — закончив говорить, вошел в транс, вылетел из дома, прихватив с собой небольшую плетеную корзинку, лежащую на полу.
Оказавшись подальше от дома спасительницы, я первым делом закатал рукава на рубахе, потому что они первые попали в горящий огонь и немного подгорели, и стянул со спины ненужный «рюкзак». Рюкзак сложил в корзинку, опомнившись, туда же положил и кошель, оставшийся от шкатулки. Поплевав на край рубахи, вытер вымазанное в саже лицо, особое внимание уделил подбородку, стирая с него кровь. Волосы аккуратно уложил и, взяв корзинку в руки, беззаботно побежал в ту сторону, в которой, как мне казалось, находились трущобы. Моя одежда успела немного обгореть, но все еще имела довольно приличный вид.
Мой расчет оказался правдив. Что может быть более незаметное, чем ребенок, весело скачущий куда-то с корзинкой? Даже не знаю. Лично бы у меня даже мысли не было заподозрить его в чем-чем-то плохом Скорее всего, думал, что он, выполняя поручение мамы, скачет куда-то по делам.
Несколько раз мне на глаза попались отряды стражи, которые бдительно искали кого-то в толпе. Но меня они не удостаивали даже косым взглядом. И это хорошо. Значит, хороший образ я на себя навесил.
Так я и скакал, остановившись лишь возле «официального» входа в трущобы, возле которого оказался отряд около двадцати стражников, которые «шмонали» всех проходящих туда и обратно. Интересно, что они тут делают? Стражники старались не особо утруждать себя «шмоном» трущобников и делали это скорей для галочки, раз в неделю, ведь можно было и нож в бок в случае чего схватить, а пожить им еще хотелось. Но сегодня стражников здесь быть не должно. Значит что? Значит то, что неплохо мы шороху навели. Видно кто-то из высокого начальства накрутил хвост страже за бездействие и безынициативность, вот они и повысили бдительность и усиленно начали изображать работу. В принципе и на Земле у нас все происходит точно так же.
Отдав корзинку проходящей мимо нищей, откровенно ошарашенной таким подарком, я закинул «рюкзак» с находящимся внутри его кошелем себе на плечи и пошел в ближайший переулок. Забравшись по стене на крышу я, аккуратно ступая, перебрался на соседнее здание и спустился вниз. Оказавшись на земле, отряхнул руки и спокойно пошел вперед. Я уже был на территории «трущоб», здесь территория свободна, стражников точно больше не будет, потому что на территорию трущоб они не заходят, не любят их здесь. Поэтому они остаются только на «официальном» входе.
Все, кто хотел перебраться на другую сторону, делали так же, как и я. Или проходили еще метров сто и просто попадали в трущобы.
Мне же было лень тащиться так далеко, к тому же я просто хотел потренировать свои навыки в относительно спокойной обстановке и поэтому перебирался таким экзотическим способом.
Улицы были знакомы, и я быстрым шагом пошел в сторону рынка. Там мне требовалось найти Люка и сделать ему какую — нибудь гадость, после того как он меня очень жестко подставил.
Трущобная шпана заинтересованно косилась на мой наряд и на крутые сапоги, но подойти не решалась. Хотя, скорее всего, их останавливал мой нож, который я, не скрываясь, повесил на пояс.
Блин, оказывается, не всех устрашил мой вид и понты.
— О, какая девочка идет! — сказал один из трех подростков лет шестнадцати, которые перегородили мне дорогу.
Я остановился. Прислушался к себе. Рука и спина немного ныли, но в тоже время я знал, что спокойно войду в транс и легко расправлюсь со всеми тремя противниками.
— Чего молчишь, девочка? — спросил меня все тот же подросток.
Неторопливо достав нож и посмотрев на него, сказал скучающим голосом:
— У двоих за твоей спиной есть возможность уйти. Я не буду их убивать, потому что они не открывали свой поганый рот, а тебя, — поднял я голову, — я сам девочкой сделаю.
— Ха-ха-ха, — весло рассмеялись парни, будто бы услышали какую-то смешную шутку.
— А у девочки есть чувство юмора, — сказал заводила и «масляно» посмотрел на меня, от чего я в отвращении передернулся, чем вызвал новый взрыв смеха среди этих уродов. — Даже если девочка — мальчик! — закончил заводила, и я, войдя в транс, рванул к нему. Три резких и четких движения и штаны этого урода разрываются на куски. Еще два движения и урод, схватившись за пах, дико, нечеловечески визжа, падает на землю. Рывок к его друзьям и они валятся на землю без сознания.
Убивать я их не стал, калечить тоже. И сделал я это только из-за того, что во время смеха у заводилы взгляд был масленый, а у них он был полон презрения и направлен отнюдь не на меня, да и смех мне их показался слишком уж натянутым.
Выйдя из транса, я осмотрел шокированно глядящих на меня людей.
— О Боги! — вскрикнул один из нищих, смотря на валяющиеся на песке причиндалы, и его вырвало. Если честно, то блевануть хотелось и мне. Но я не смотрел по сторонам, а лишь разглядывал толпу. И вскоре желание блевануть прошло.
Решив устроить представление, я медленно завернул волосы за уши, чтобы их длину и необычную форму видно было издалека.
— Нелюдь, Нелюдь, — слышал я шепот в толпе.
