Надеясь на тот же результат, что и в первом складе, дошел до конца помещения и в дальнем углу наткнулся на нечто квадратное накрытое плотной мешковиной. Таких квадратов было пять, я подошел к ближайшему из них. Оттянув первую ткань в сторону, увидел лишь большой и крепко сбитый деревянный ящик. Зайдя с другого бока, увидел, что боковой крышки нет, а верхняя отодвинута в сторону. Так, что тут у нас?
Стекло! Настоящее стекло для окон! Точнее рамы, сложенные в один крепкий ящик, и забитые между собой соломой! Видимо для их большей сохранности. Но стекла в этих рамах!!! Совершенно прозрачные! Как на Земле!!! Такие я видел в доме у старика мага и в других домах аристократов! Вот это да! Они же, должно быть, стоят баснословных денег! У остальных-то людей стоят окна из слюды и то откровенно паршивого качества, а у аристократов настоящие стеклянные и это, знающему, говорит о многом. Так — принялся считать я — в одном ящике двадцать рами в остальных четырех оказалось столько же. То есть сто рам. Такие рамы и на Земле неплохо стоили, а тут раз так в двадцать больше. На какую сумму здесь богатство, я не знаю, но уверен, что сумма хорошая. Непонятно только, почему Гонт держит такие дорогие вещи здесь, на обычном складе, который охраняют глухие и слепые старички. Видимо, совсем дурак или наоборот, слишком умен.
Проскочив мимо все еще ругающихся дедов, я перебрался в занятый нами чердак и, застав там спящих детей, лег рядом. Утром предстояло возвращаться назад, а все что нужно, я уже узнал. Осталось только рассказать Люку о нашей находке и, можно сказать, что за дом я рассчитался.
* * *
Проснулись мы с ребятами достаточно поздно. Первым проснувшимся, как ни странно, оказался именно я.
«Что за…» — мысленно чертыхнулся я и осмотрелся.
Моему взгляду предстали яркие солнечные лучи, которые пробивались сквозь широкие щели в боковых стенах чердака. Они и послужили причиной моего пробуждения.
«Почему эти лучи такие яркие? Я что, проспал?»
Изначально я планировал подняться с восходом солнца и, разбудив ребят, быстро и без лишней толкотни добраться до трущоб. Существовала большая вероятность, что если не уйти с самого утра, то позже, в толпе, можно попасться на глаза человеку, который хорошо знает Андрея. А так как его разыскивают и подозревают, то данной ситуации хотелось бы избежать. Но видимо не судьба, не хотелось бы рисковать, но отсиживаться здесь целый день мы не имеем права. И так времени совершенно нет.
«Так, — выглянув в окошко, подумал я и, прищурившись, начал следить за положением солнца на небе. — Часиков двенадцать — тринадцать будет. А что, неплохо мы, оказывается, поспали!»
Странен только тот факт, что на улице с самого утра должно быть очень шумно, все эти скрипы, движения, стуки, ходьба, да и мастерская через дорогу. Но меня, с моим чувствительным слухом, это почему-то даже не побеспокоило. Непонятно, нужно будет с этим обязательно разобраться. А то подойдет ко мне спящему какой-нибудь злодей, а я его даже слышать не буду.
Отжавшись пятьдесят раз для того чтобы взбодриться, я с удовлетворением испытал некоторую гордость за мое вроде бы хлипкое детское тело. С лица слетело сонное выражение, а движения стали четкими и полными сил.
Дети за прошедшее время тоже хорошенько выспались. Поэтому просыпались со счастливыми улыбками на лице. Странно, почему они, привыкшие всю свою жизнь вставать с восходом солнца, сейчас валялись как убитые до обеда. Немного пораскинув мозгами, я понял, в чем все дело. Пусть «нора» у нас и безопасное жилище, но не стоит отрицать тот факт, что по утрам там достаточно холодно. Я сам в «норе» особо не подмерзаю, это у меня, судя по всему, наследие родителей, а вот остальным детям достаточно холодно, и я не раз видел, как они с утра зябко кутаются в одеялах и жмутся поближе к огню.
Ночью на чердаке ситуация кардинально отличалась от той, которая царила в подвале. Там было достаточно тепло для того, что бы можно было нормально уснуть, даже не укутываясь в одеяло. С восходом солнца температура стала понемногу подниматься вверх, и на чердаке стало жарко, благоприятный теплый ветер обдувал наши тела, принося прохладу и покой. И поэтому просыпаться никому просто — напросто не захотелось.
Моя теория вдребезги разбивается о новенького, который только недавно прибился к нам, но даже насчет его долгого сна у меня появилась теория, которая меня немного позабавила. Ведь еще совсем недавно я точно также, как и он сейчас, ночами не спал, ожидая подлого нападения от злых трущобных детей.
Сколько всего за это время успело произойти, задумался я, казалось, буквально несколько дней назад я познакомился с ребятами, и они привели меня в нору, но проходит несколько месяцев, и уже чуть ли не целый главарь и местная трущобная знаменитость.
Дети сели полукругом и бросали на меня полные обиды взгляды. Вчера они отказались ложиться спать и хотели подождать моего триумфального возвращения со склада, но я решил по-другому и аккуратными, почти невесомыми надавливаниями на сонную артерию отправил их всех спать…
— Не смотрите на меня так, — сказал я возмущенным детям, — я что, виноват, что вы уснули?! Или вы считаете, что перед уходом я должен был вас разбудить? — пусть думают, что это случайность.
— Да! Ты должен был нас разбудить! — ответил мне крайне раздосадованный Федот. Он долгое время пролежал больным и пропустил очень много важных для банды событий, отсутствие на которых очень сильно давило на сознание ребенка, привыкшего всегда быть одним из первых. Больше всего он сокрушался после того как узнал, что пропустил «стрелу», на которой мы все хорошенько выложились. Сейчас ему хотелось поучаствовать в чем-нибудь и доказать всем, но прежде всего себе, что он тот самый Федот, которого мы все знали и что на него всегда можно положиться.
— Нет, не должен был. Вот смотри, — сказал я, начиная загибать первый палец, — со мной вы пойти не могли, потому что вы не видите в темноте и не сможете самостоятельно перемахнуть забор. Надеюсь, с этим все согласны?
— Да, — сказал Федот, и я с удовольствием слежу за тем, как остальные, соглашаясь, качают головой.
Загибаю второй палец:
— Представьте, что я бы вас разбудил, и вы бы полночи просто так ждали моего возвращения. Что бы это нам дало? Вот скажите, что?
Посмотрев на насупившихся детей продолжил:
— Да ничего бы это нам не дало! Я бы узнал тоже самое, что и сейчас знаю, а вы бы просто — напросто не выспались! — нет, не хотят понимать. Что ж, я не хотел прибегать к этому методу, придется строить из себя обиженного. — Вы считаете, что я от вас, что-то скрою и чем-то не поделюсь?
— Не считаем, — примирительно сказал Гнат, поднимая руки вверх, — не нужно обижаться.
— А чего вы начинаете?! Я же все правильно сделал! Для нас же сейчас главное, что бы мы хорошо выспались и отдохнули, что бы были бодрыми и полными сил, что бы пришли на рынок и могли кого-нибудь ограбить. А не ходили сонными, еле переставляющими ноги.
