Старшина удивленно поднял белесые брови и взглянул на Ольгу. У его напарницы было явно что-то не в порядке с нервами. Теперь уже не только я, но и Павел видел, что ее трясет мелкая дрожь. Мы привстали и настороженно уставились на девушку. Спустя несколько секунд она взяла себя в руки и снова подняла взгляд, на этот раз не враждебный, а немного виноватый.
– Извините, – тихо сказала она. – Я, кажется, немного простудилась.
– Акклиматизация, – подсказал Паша. – В столице сейчас около нуля, а здесь зима без дураков…
– Да, – не совсем искренне согласился я.
– К нашему климату привыкают не все. Впрочем, не всем это и необходимо…
Паша криво улыбнулся и ободряюще похлопал напарницу по руке. Ольга ответила такой же неполноценной улыбкой и пояснила:
– У меня есть еще кое-какие сведения… относительно Красавчика. Например, почему у него нет нормального имени и фамилии…
Я нахмурился и внимательно посмотрел на Пашу. Тот в совершенном недоумении развел руками и кивнул в сторону напарницы. Было похоже, что она скрывала «кое-какие сведения» даже от него.
Ольга сцепила тонкие пальцы и подалась вперед, открывая рот, чтобы начать свой рассказ, но в тот же момент примерно на уровне наших глаз вспыхнул ослепительно белый шар почти метрового диаметра…
Я пришел в себя, когда на часах было около десяти вечера. С трудом разлепив веки, я потер слезящиеся глаза. В кабинете было тихо, и я никак не мог определить, что в окружающей тишине казалось мне таким необычным. Я снова посмотрел на часы и понял. Секундная стрелка подрагивала, не двигаясь с места, и без звука ее шажков часы молчали. Я поднялся с кресла и оглянулся. Паша и его напарница исчезли. Выйдя в прихожую, я осмотрел входную дверь и, убедившись, что она заперта изнутри, вернулся в кабинет. Наконец-то в деле о противостоянии с совершенно мистической Бездной начал проступать хоть какой-то намек на приличную мистику. Подбодрив себя этим незатейливым умозаключением, я принялся осматривать место происшествия. О том, что, кроме меня, в комнате были агенты, свидетельствовал лишь оставленный Пашей диск с отчетом о нашем с Красавчиком трудовом дне. Я повертел в пальцах пластиковую улику и пристроил ее на лоток проигрывателя. Как и следовало ожидать, читать диск компьютер отказался наотрез. Я вынул улику и поднес поближе к глазам. По перламутровой поверхности диска разбегались микроскопические трещинки. Придумать, что было способно испортить пластик таким замысловатым образом, я не мог. Вспомнив белую вспышку, я поднял глаза к потолку, но никаких следов копоти или воздействия высокой температуры не обнаружил. Отрицательный результат принесли и все прочие исследования мебели и предметов. Кроме легкого запаха озона, испорченного диска и остановившихся часов, в кабинете все было точно таким же, как и до вспышки. Я достал из кармана телефон и обнаружил, что с выводами все-таки немного поторопился. Трубка была полностью разряжена. Я воспользовался обычной линией и набрал номер Красавчика.
– Ты еще жив? – поинтересовался я, когда он спросонья буркнул мне что-то в ответ на традиционное «алло».
– Который час? – тоном сбитого с толку человека поинтересовался напарник.
– Все мои часы замерли в раздумье, – ответил я.
– Подожди, сейчас посмотрю, – Красавчик немного повозился, видимо, нащупывая в темноте свой будильник. – Три часа ночи! Что стряслось?
– В общем-то ничего, если не считать, что пять последних часов я пролежал без чувств в собственном кабинете, – спокойно ответил я.
– Да, я тоже вымотался за день, как собака, – не сразу сообразив, что я имел в виду, ответил Красавчик. – Постой, что значит «без чувств»?! Спи, спи, я на кухне поговорю…
Последние слова адресовались не мне. Видимо, его возвращения с работы ждала более нежная компания, чем Паша и Ольга. И почти наверняка это была вовсе не та блондинка, что провожала его с утра. Красавчик, даже вымотавшись, оставался верен себе…
– Что тебе известно об ослепительно белых шарах метрового диаметра, которые внезапно вспыхивают в совершенно закрытом помещении, взрываются и уносят при этом пару человек без всякого следа? – спросил я, когда Красавчик прикрыл, судя по звуку, дверь в кухню.
Вопреки моим наивным ожиданиям, Красавчик ответил не сразу. Он примерно десять секунд напряженно сопел в трубку, а затем совершенно серьезно спросил:
– Ветер был?
– Что? – удивленно переспросил я. – Какой ветер? Я же сказал – совершенно закрытое помещение. Мой кабинет! Ты забыл, как он обустроен?
– Движение воздуха, – пояснил напарник. – Несильное, но продолжительное, как от вентилятора….
Я задумался. Возможно, нечто такое было, но я был слишком заинтригован вступлением к рассказу Ольги, чтобы обращать внимание на подобные мелочи. Красавчик истолковал мое молчание как согласие.
– Из квартиры никуда не выходи, даже если тебя начнут призывать тени любимых предков, – строго приказал он. – Никому не открывай, я войду сам. Если будут ломиться, открывай огонь на поражение!
– Что происходит? – требовательно спросил я. – На этот раз в познаниях ты меня превзошел, признаю,но может, пояснишь?
– Некогда! – отрезал Красавчик. – Выключи аварийную блокировку всех систем охраны, пусть пашут по полной программе независимо от обстоятельств!
– А если пожар? Как я выберусь? – возразил я.
– Не трясись, я тебя вытащу! – по неровным интонациям голоса напарника можно было определить, что он лихорадочно одевается. – И жилет надень! Хотя какой тут к черту жилет?!
Я, честно говоря, начал волноваться. Обеспокоенность Красавчика выходила за любые допустимые рамки. Я открыл сейф и вынул пару пистолетов. Немного поразмыслив, я все-таки надел бронежилет, а поразмыслив еще минуту, заменил обоймы в пистолетах на те, что были наполнены бронебойными патронами повышенной мощности. Запасные обоймы я распихал по кармашкам жилета и завершил приготовления, Засунув в карманы брюк пару наступательных ручных гранат. Мой внешний вид принял довольно далекие от совершенства очертания, но кривая морального состояния поднялась почти до нормы. Я снял пистолеты с предохранителей и уселся в кресло. Еще до того, как Красавчик принялся запугивать меня неизвестно чем, я понял, что все эти приготовления не будут иметь особого смысла. Ведь прошло пять часов, и если бы кто-то захотел, то проник бы в мою квартиру уже давно. Однако или время экспозиции было определено именно в пять часов, или неизвестные злодеи возжелали взять меня именно в сознании, но не прошло и минуты, как из прихожей послышался странный звук. Он походил на шипение чайника под аккомпанемент падающих капель. Я осторожно выглянул из кабинета и замер с отвисшей челюстью.
Массивный швейцарский замок входной двери, оставаясь совершенно холодным и блестящим, плавился, стекая по дверной ручке и капая крупными серыми кляксами на пол у порога…
Я опустился на одно колено и направил оружие на дверь. Когда замок «истек» настолько, что дверь смогла бесшумно открыться, я поднял ствол правого пистолета чуть выше и выбрал несуществующую слабину спускового крючка. Дверь резко распахнулась, и в прихожую ворвался упругий поток холодного воздуха. Я задержал дыхание и, совершенно интуитивно стараясь не встретиться с гостями взглядом, открыл беглый огонь…
