2. Слияние с конфликтующими сторонами.
Дети часто идентифицируются с родителями, находятся с ними в психологическом слиянии. В этом случае конфликт между родителями или другими близкими ребенку фигурами вызывает внутренний раскол. Иногда родители усиливают этот раскол, пытаясь привлечь ребенка на свою сторону. Если хотите, такую ситуацию можно описать как нарушение баланса инь и ян, что, как мы помним, приводит к болезни. Как дети выпутываются из этой ситуации? Достаточно драматично. Иногда люди проносят этот конфликт через всю свою жизнь. Я приводил в этой книге пример пациентки с больной голенью. Есть такие, которые разрешают этот конфликт путем отвержения и признания «плохим» одного из своих родителей. За это приходиться платить вечной виной или обидой. И наконец – можно отвергнуть обоих родителей, признать обоих «конченными». И всю оставшуюся жизнь искать им замену. Перспективы безрадостные. Очень немногим удается сделать почти невозможное, сохранить свою любовь к обоим своим родителям и отделить себя от сопричастности с их плохими отношениями.
Лично я часто был на стороне мамы. И расплачивался за это собственными идиотскими отношениями с женщинами. Только лет в тридцать я сумел сказать своим родителям: «Папа и мама, я вас обоих люблю, не вмешивайте, пожалуйста, меня в выяснение ваших отношений». Примерно такая фраза и помогает ребенку. Родители могут напомнить малышу, что их трогает, то что он переживает, но не он отвечает за разногласие родителей. Их задача также сказать, что если возникла ссора, то в ней нет «плохого» и «хорошего», просто они оба столкнулись с трудностями, которые пытаются решить. Важно добавить, что на любовь к малышу их разногласия никак не влияют. Рекомендации простые, но какого смирения они требуют!
3. Встреча с травмирующими обстоятельствами.
За эти беды как бы никто не отвечает.
Начну с примера.
Я работал с подростком, который попал в психиатрическую лечебницу по поводу очень сильного, катастрофического страха смерти. Страх начался внезапно, после того, как мальчик узнал о смерти одноклассника. В процессе работы всплыл случай, о котором не знали даже родители. В присутствии этого мальчика в пятилетнем возрасте машина насмерть сбила такого же малыша. Ребенок был так потрясен, что даже не смог рассказать родителям. Он постарался об этом забыть. Спустя несколько лет «старая рана» дала о себе знать.
Как уберечься от таких эпизодов? Скорее всего, никак. В чем состоит терапия? В поддержке, сопереживании и отреагировании. Процессуальные терапевты еще учат возражать даже безликим стихийным силам. С этим я не очень согласен, на мой взгляд, со стихийными силами лучше дружить и договариваться. Но это совсем другая история.
Конфликт потребностей
В прошлой главе промелькнула идея конфликта потребностей. На самом деле, потребности практически всегда находятся в противоречии друг с другом. Один из очевидных конфликтов, выражаясь компьютерным языком – «конфликт оперативной памяти и процессора». Если говорить по-человечески – конфликт за внимание. В фокусе человеческого внимания не может находиться слишком много. Говорят, что на американских дорогах висят плакаты с надписью: «Если вы одной рукой управляете автомобилем, а другой обнимаете девушку, то оба дела вы делаете плохо». Обычно в зоне внимания находится наиболее актуальная потребность: сложно получать наслаждение от оперного пения, когда вам нестерпимо хочется писать. Уважаемый читатель может легко вспомнить подобные конфликты. Обычно люди их как-то разрешают. Проблемы начинаются тогда, когда сталкиваются жизненно важные потребности. Я уже писал, что для ребенка признание витально. Ради него он готов блокировать практически все. Конечно, в этом случае он заболеет. Но лучше быть больным, чем погибнуть. Взрослые способны к большей автономии. Более того, концепция экзистенциального одиночества не представляется мне лишенной смысла. И, вместе с тем, взрослые продолжают опасаться отвержения. Скорей всего, это какой-то реликтовый страх.
В классической гештальт-терапии принято рассматривать психосоматику как ретрофлексию, то есть как движение энергии вовнутрь. Я склонен рассматривать любую ретрофлексию как конфликт потребностей. Например, когда человек ныряет под воду, в нем сталкивается несколько потребностей: самое естественное и физиологичное желание дышать и жажда узнать что-то новое.
Потребности макросистем. Семейные расстановки и психосоматика
Существует теория единообразия макро– и микросистем. То, какие проблемы существуют внутри человека, отражает то, какие проблемы существуют внутри его семьи, его организации, его страны, его планеты, его органа, его клетки. В этом смысле нарушение потребностей одного человека отражает общечеловеческие нарушения. Именно поэтому люди имеют похожие заболевания. И не только соматические. «Коричневая чума» – один из трагических примеров. Фашизм был и внутри, и снаружи.
«Форма межличностных отношений совпадает с формой внутриличностных!». Если в паре муж и жена, родитель и ребенок, начальник и под-чиненный и т. д., то кто-то один блокирует свои потребности, и реализация потребностей второго участника пары также нарушается. Попробуйте хлопнуть одной ладонью. Если вам удается – значит, у вас не нарушается. Обычно более «мягкие» обслуживают нарушения более «жестких».
Например, пока дети маленькие – больше болеют дети. Потом, когда младшее поколение подрастает, оно начинает перерастать свои детские болезни, но тут начинают разваливаться родители. Просто дети окрепли, их более жесткие психологические системы начали оказывать сопротивление. Теперь ломаются родители. Помните способы социализации? Подросшие дети стремятся воспитать своих родителей теми средствами, которым их обучили. Историческая справедливость торжествует.
Вот почему я никогда не воспринимаю психосоматику своего клиента в отрыве от его семьи. С ним я, конечно, работаю, но никогда не забываю спросить о том, как домашние воспринимают перемены в нем.
То, как это работает, хорошо видно во время семейных системных расстановок. Я быстро обнаружил, что когда делаешь расстановку семьи, где есть хронически больные, то лучше рассматривать хронические болезни, как членов семьи и назначать на их роли отдельных людей. Иначе будут на глазах соматизироваться остальные участники расстановки. Увы и ах! Психосоматика – индикатор нечестности системы. Пусть неосознаваемой.
На схеме приведен условный вариант такой расстановки. Всякое сходство с чьей-то реальной семьёй является случайным.
Расстановка делается следующим образом. «Хозяин» расстановки назначает участников группы на роли членов своей семьи и на роли болезней. Затем он расставляет «живых» персонажей, болезни входят в систему и занимают свои места сами. Это бывает потрясающе наблюдать! Сразу становится заметно, «про кого» та или иная болезнь.
Поскольку болезни связаны с другими участниками системы, из этого следует пара выводов:
