Пальцы Василия ослабли, и «керосинка», брякнув о край ящика, упала на земляной пол.
– Ты чего буянишь? – недовольно пробурчал хриплый, сонный голос за спиной.
Сюртуков резко обернулся и сел на край ящика. Вместо стен любимой комнаты вокруг колыхались грязные стенки обычной брезентовой палатки. Исчезли стеллажи с книгами по натурфилософии и старый телевизор. Вместо скрипучего дивана на восьми кирпичах стояла безногая койка, а ближе к входу, там, где в комнате Василия всегда располагалось окно с зеленеющей на подоконнике геранью, стояли пустые снарядные ящики и валялся какой-то хлам.
Голос слышался из угла справа. Там зеркально постели Василия расположилась еще одна кровать на кирпичной основе. Из-под человека, лежащего на ней прямо в одежде, выглядывал полосатый матрас без простыни, свернутый с одного края так, чтобы одновременно служить спящему подушкой. Незнакомец, не открывая глаз, причмокнул и пошевелился, устраиваясь на скрипучей кровати поудобнее. При этом он поправил прижатый к груди автомат с подствольным гранатометом. После продолжительного ерзанья он перевалился на бок и зажал приклад оружия между коленями. Василий почувствовал, как замирает его недавно так приятно бившееся сердце, и опустил взгляд вниз, осматривая свою одежду. Он понял, что одет в точно такие же, как на спящем, бушлат и штаны. Поверх формы был наброшен тяжелый бронежилет, в кармашках которого поблескивали патронами полные магазины. Василий не глядя пошарил дрожащей рукой по своей кровати и нащупал холодный ствол автомата. Все еще не веря, что это происходит на самом деле, Сюртуков ущипнул себя за подбородок и обнаружил, что ему больно, да к тому же он небрит. Причем, судя по длине щетины, уже не меньше недели. Совершенно растерявшись от этого абсурдного факта, Василий натянул лежавшие до того на ящике грязные носки и сунул ноги в ботинки. Обувь оказалась не только по размеру, но она была хорошо растоптанной и прекрасно повторяла все изгибы сюртуковских ног. Едва он успел зашнуровать второй ботинок, как полог палатки распахнулся и в просвете появилось одутловатое лицо командира отделения. Василий откуда-то прекрасно знал, что этого зверя в человеческом обличье звали Гоша и числился он именно командиром отделения разведчиков. На голове Гоши был завязан платок, а в крепких зубах перетиралась вечная жвачка. Красно-голубые от недосыпания глаза сержанта были обрамлены воспаленными веками с белесыми ресницами. Он строго посмотрел на Василия, потом на его соседа и поманил Сюртукова пальцем.
Василий совершенно инстинктивно натянул на макушку вязаную шапочку и, прихватив автомат, выбрался из палатки. Оторопь и непонимание происходящего внезапно улетучились, и Сюртуков с головой окунулся в новую для него жизнь…
– Дело, Сюртук, на сто миллионов, – негромко сообщил сержант. – Пацанам не по зубам будет… Надо сделать особо чисто…
– Ну, надо так надо, – весело откликнулся Василий, подражая интонациям артистов из рекламного ролика. – А, чисто, что за дело?
Гоша оскалился и пояснил:
– Караван-сарай на окраине села видишь? Ну, вон тот, без крыши…
Василий приложил к глазам предложенный сержантом бинокль и навел его на большое каменное здание у самого края населенного пункта.
– Ну…
– Загну. – Гоша отнял бинокль и сложил его в футляр. – От него ход начинается. Подземный. Угадай, куда он ведет?!
– В овраг?
– Вот именно! Сведения – точнее не бывает. Соображаешь?
– Чего?
– Ты острием бревна не прикидывайся! В овраг, Вася! Понимаешь? В овраг! Ныряем в подземный ход, заползаем в тыл противнику, берем главного – и обратно. Звезды Героев и все такое нам гарантированы!
– Я пойду еще посплю?
– Ты мне не веришь?!
– Верю, Гоша, только если у тебя загорелись в жопе говны, это еще не значит, что твоя болезнь заразит всех остальных.
– Да не у меня это загорелось! Комбат приказал. Просто больше отделения туда не проберется. Ну и добровольцы нужны, а ты не знаешь, что ли, как это обычно делается? На хрена мне сопливые «срочники»? Их ко мне добровольно-принудительно прицепят, а они всю вылазку сорвут. Смотри за ними, как за младенцами, оглядывайся каждые пять секунд! Я тоже не бессмертный, чтобы задницей вперед в разведку ползать…
– Что хоть за сведения у тебя? – колеблясь спросил Василий.
– Пять джипов с патронами сегодня по оврагу должны пройти. Железо врагам привезут, раненых заберут – и сразу обратно… Если все пять просто гранатами закидаем – по кресту получим, если притащим кого из авторитетов – нам с тобой по Звезде. Зуб на откуп…
– Сдались мне эти побрякушки. – Сюртуков разочарованно сплюнул.
– Да ты что, не проснулся до сих пор?! – Гоша ткнул его кулаком в плечо. – На джипах знаешь кто поедет? Торгаши! Они, когда железо свалят, назад поедут с бабками! Упакованы будут под завязку. А мы же не обязаны их гасить именно на пути туда. Подождем, когда поедут обратно, и уж тогда…
– Умеешь ты убеждать, – мгновенно пошел на попятную Василий. – Пока не рассвело, надо двигаться. Кто еще пойдет?
– Федор, Миха да Косой, больше некому, – ответил сержант.
– Хватит, – алчно сверкнув глазами, согласился Василий. – На пятерых барыш раскидать не жалко, но если на больше – будет перебор. Сколько повезут, не знаешь?
– Я же не бухгалтер, – ответил Гоша и снова оскалился в желтозубой улыбке.
– Косой, отползай! – крикнул Гоша, поливая свинцом противоположный склон оврага.
Автомат в руках сержанта бил длинными очередями. Василий прикинул траекторию и выстрелил из подствольника. Враг отступил, но пауза была обманчивой. По дну глубокого оврага с севера приближались размытые в утренних сумерках тени. Сюртуков скатился вниз и в два прыжка оказался у последнего из джипов. Машина пострадала меньше других, и ее двигатель до сих пор работал. Василий открыл дверцу и схватил за плечо уткнувшегося лицом в руль водителя. Стащив труп на землю, он запрыгнул на кожаное сиденье и, положив автомат рядом, включил задний ход. Даже в неверном свете раннего утра Василий видел, что цвет машины был темно-бордовым, а фирменный знак в центре баранки не оставлял сомнений в марке. Это был заветный «Крузер».
– Сюртук, сюда! – рявкнул Гоша, перенося огонь в направлении приближающихся врагов.
За искореженными остовами четырех других машин видеть Василия враги не могли, и он смело развернулся к ним задом. Мотор утробно заворчал, и внедорожник пополз, увязая в глубокой жидкой грязи, в сторону огневой позиции сержанта. Федор и Миха получили по приличной порции свинца, и потому их тела Василий разыскивать не собирался. Косой еще дышал, и его Гоша столкнул ногой вниз. Тело Косого скользнуло по грязи к самым колесам машины. Василий быстро выбрался наружу и с трудом приподнял товарища на никелированную подножку.
– Гоша, помоги, – потребовал он.
Сержант дал последнюю очередь и, меняя на ходу магазин, скатился следом за раненым. Вдвоем они наконец-то запихнули Косого на заднее сиденье и прыгнули в автомобиль сами.
