– Ната, я не буду! – крикнула подруге, которая уже по пояс залезла в воду и манила к себе.
Купаться не хотелось, а вот пройтись вдоль берега, перебирая ногами изредка попадающуюся гальку и немного увязая в прохладном песке, мне никто не мог помешать.
Все-таки хорошо, что Наташа пусть изредка, но вмешивается в мою жизнь. Я по натуре домоседка и если бы не подруга, то так и провела бы все выходные дома за чтением книг и просмотром телевизора. Мы познакомились с ней лет пять назад, да не где-нибудь, а в книжном магазине. Схватили с полки одну и ту же книгу – «Актуальные проблемы изучения истории Великой французской революции», разговорились и подружились сразу.
Я в дружбе пассивна, это Наталья – пышная, высокая блондинка, круглощекая с симпатичными ямочками на щеках, – будто Карлсон (только без пропеллера) время от времени влетает в размеренность моей жизни, переворачивая её с ног на голову.
Голова продолжала болеть весь день с небольшими промежутками. Средство от похмелья в виде двух шипучих таблеток не помогло. Пить пиво мне расхотелось после первого же глотка, так как мой желудок запротестовал и вернул все наружу.
Время от времени я как будто проваливалась в зыбкий сон. Расположившись в палатке, почти не покидала её пределы.
– Катя, ты как? – спрашивали ребята, заглядывая ко мне.
– Нормально, – отмахивалась от них, находясь между былью и небылью.
Кажется, что все-таки уснула. Когда открыла глаза, передо мной сидел Усачков, и нагло разглядывал. Затем, пьяно улыбаясь, полез целоваться.
Оттолкнула его и выскочила из палатки, свежий воздух вернул действительность, освобождая мысли от тяжелого сна.
Перед глазами проплыл берег, небо, мост… – откуда здесь мост?
Холодный порывистый ветер пробрался под одежду, я поежилась, осматриваясь.
Лето исчезло за серыми облаками, из которых моросил противный мелкий дождь. В руке у меня была бутылка с какой-то неприятного запаха жидкостью, а под ногами – река…
Потрясла головой, прогоняя наваждение. Тихий приятный голос, раздался возле правого уха, я вздрогнула и увидела того, кто им обладал.
Мужчина в добротном сером костюме шестнадцатого века – высокий, темноволосый с симпатичной бородкой и острым взглядом черных глаз, в уголках которых пряталась усмешка, проговорил:
– Не лучший способ расстаться с жизнью, сударыня. Быть может, стоит еще немного ею насладиться?
– Вы о чем, сударь? – изумилась, пыталась собраться с мыслями. Похоже, я не возвращалась домой, а просто напилась до потери чувств, забралась на мост, и размахивая руками, балансировала на нем. Мне все привиделось? И Натка, и Усачков, и пляж?
Оглядевшись, поняла, что так оно и есть. Париж – со всех сторон. Как же я от него устала!
– Давайте, я вам помогу, – незнакомец любезно подал мне руку и помог спуститься с парапета, – Что вы пили? Ну и запах!
Это последнее, что я услышала перед тем, как провалиться в пустоту.
Глава 16
Жан-Антуан д' Анжлер находился в пресквернейшем настроении с самого утра.
Вначале Генрих со своим нытьем по-поводу того, что его любимая собака Лилин «стала плохо кушать». Да лучше бы думал не о собаках, а о том, как ублажить свою жену и родить наследника. Черт побери!
«А потом еще этот Сен Люк! Да, Шико! Ты не исправим! Всегда найдешь приключения на свой тощий зад!» – размышлял ни кто иной, как самый блистательный из дворян, шут французского королевства, мэтр Шико. Вот ведь угораздило же стать между королем и его другом! Шутка не удалась, Сен-Люк изгнан, Генрих в бешенстве, а господин д' Анжлер теперь не знает: куда себя деть, чтобы выплеснуть ненужные эмоции.
Он вышел из Лувра в надежде повысить себе настроение в таверне, и сейчас обдумывал, где может находиться его сотоварищ по застолью – монах Горанфло.
Тот был своего рода шутом для шута. Шико забавляла детская непосредственность монаха и его добрый нрав. В его присутствии, мэтр поднимал себе настроение, и казалось, что жизнь не настолько уж несправедлива и плоха, раз есть те, кто радуется каждому новому дню, не думая о политике и о том, чем прокормить своё ненасытное чрево.
Тут его взгляд привлекла юная особа, на вид лет девятнадцати-двадцати. Вначале Шико решил – обычное дело – пьяная шлюха, каких он встречал и не раз… но, присмотревшись, понял, что ошибся. Девушка слишком ухоженная, без броского макияжа и вычурностей в одежде, к тому же довольно прилично выглядит для такого рода занятий. Но бутылка в её руке была пуста, стало быть, содержимое красавица опрокинула в себя.
– Не рано ли в её возрасте так злоупотреблять? Хотя, Шико, тебе-то что до этого? Еще одну неприятность хочешь повесить себе на шею? Да, только этого до полного счастья тебе и не хватает, – ворчал мэтр себе под нос и намеревался уже пройти мимо, как увидел, что девушка, пошатываясь, забралась на парапет и, балансируя, едва удерживается на нем.
– Что же ты делаешь, дурная?! – воскликнул он и кинулся спасать незнакомку, которая, казалось, не понимала, что делает.
Неясные образы все время сопровождали мое беспамятство…
Не знала, что можно так сильно отравиться. Никогда больше не возьму в рот спиртное, если выживу после этого кошмара…
Мысли путались, в голове гудело, а во рту казалось – кто-то нагадил…
Неприятное самочувствие, к тому же ощущение чьего-то постороннего присутствия – вызывало сильное не желание приходить в себя.
И все же я сумела открыть глаза, оглядеться. Меня встретила серая комната, довольно скудно обставленная – стол, тумба, шкаф и кровать у окна. Собственно на ней я и прибывала. Голова – раскалывалась, и мелкие молоточки стучали в висках. Губы пересохли, очень хотелось пить.
– Как вы себя чувствуете? – раздалось совсем рядом.
Повернув голову, я заметила мужчину, который с пристальным вниманием рассматривал меня.
– Что со мной? – ответила вопросом на вопрос, предполагая, что это не совсем вежливо, но ничего не могла с собой поделать на тот момент.
– Хороший вопрос, сударыня, – усмехнулся он, и вышел из тени комнаты. Теперь и я могла его рассмотреть. Высокий брюнет, в белоснежной рубахе с широкими рукавами и сером жилете, напомнил мне не то лекаря, не то клерка и только его колючий, насмешливый взгляд говорил о том, что я ошибаюсь в своих предположениях. – Вы ничего не помните?
– Нет.
– Ну, это и следовало ожидать… после такого количества выпитого вами, кхм… зелья.
– О чем вы?
– Вот об этом, – он показал мне пустую бутылку, в которой когда-то была настойка, купленная мною на рынке для Люка.
Неужели это я её опорожнила? Боже! Как стыдно! Ужасно стыдно перед этим неизвестно откуда взявшимся незнакомцем.
