– Спасибо, – сказал Сашка, и у него почему-то вдруг защекотало в носу… Ладно, пошли, пора, – буркнул он и первый шагнул в полумрак.
Потайными тропами парка они двинулись к Итальянскому карьеру.
И снова кругом было темно, как будто не было никаких белых ночей. И еще очень холодно, словно и не было перед этим жаркого летнего дня.
Не успели они пройти и ста метров, как вдруг впереди послышался тихий плач, как будто плакал ребенок. Или котенок мяукал?
– Котенок? Откуда он здесь? Потерялся? Кс-кс-кс… – позвала Женька.
– Тихо, – шепотом прикрикнул на нее Сашка, прикручивая фитиль и почти гася фонарь.
Он отчаянно вслушивался в этот звук, и чем дальше, тем больше тот напоминал ему… голос тети Зои. Это она так плакала и звала его на помощь в прошлый раз во сне или наяву!
– Это тетя Зоя, мертвая тетя Зоя… – прошептал Сашка.
– Отползаем туда! – скомандовала Женька.
– В бубен? – предложил Лешка.
– Бесполезно, она нас уже почуяла… И хорошо, если она здесь одна… – вздохнул Сашка.
О том, что Морской конь может подослать к ним утопленников, чтобы они не смогли даже приблизиться к скале, где заперты Хозяйки, Сашка не подумал. А теперь он отчаянно пытался найти выход из этой ситуации.
– Тихо! Мне кажется, это не котенок и не тетя Зоя. Это настоящий ребенок. Я различаю слова. Это маленькая девочка, – прошептала Женька. – Я пойду посмотрю.
– Стой! Стой! Куда! – попытался схватить ее за руку Сашка, но не успел: Женька сделала шаг в сторону и растворилась в темноте.
– За ней, – предложил Лешка, и Сашке ничего не осталось, как тоже нырнуть в темноту: оставить Женьку одну наедине неизвестно с кем он не мог.
Но Женька как растворилась во мраке. Исчезли и звуки. Мальчишки бесцельно кружили среди огромных сосен, сбитые с толку, не зная, куда идти.
– И где она? Где?!
– Не знаю! Может, там?
– Там чапыжник
[5]
, через него не продраться…
– А там болото какое-то…
– Да что же это, в конце концов, концами в воду! – вышел из себя Лешка и пнул со злости трухлявый пень. – Куда она могла деться?! Найду – придушу!
– Не кричи! – одернул его Сашка.
– А, по-моему, нам только и остается, что кричать, – и тут же заорал: – Женька, Женька!!!
Сашка же мучительно соображал, что делать. Если бы на Женьку напали утопленники – она бы кричала и они бы услышали. Но, с другой стороны, она могла снова почувствовать зов Чудовища и пойти вместе с утопленниками к воде, молча и с радостью. Но ведь могла же она и просто заблудиться в лесу, как любой грибник?..
Лешка наорался до того, что охрип:
– Елки-палки лес густой, а мы ваще где? Где каньон?
Сашка огляделся по сторонам. До этого он никогда по лесу не ходил: его родители не были заядлыми грибниками-ягодниками, а потому ему не от кого было научиться ориентироваться в лесу. И тут же обожгла мысль: «Вот ведь прикол: пойти совершать подвиг, бороться со злом, а не дойти до Армагеддона
[6]
, потому что заблудился в трех соснах». Он невесело усмехнулся: вот бред-то.
– Э-э, Гарри Поттер, я не понял, ты чего тупишь-то? Что стоишь как пень? Куда нам идти? Что будем делать? – подскочил к нему Лешка.
– Сам ты!.. – зло прошипел Сашка.
– Да ладно, я че? Я ниче. Скажи, что делать-то.
– Сейчас скажу… – Сашка чувствовал, что нужная мысль была где-то рядом… – О! Зов! Зов воды. Мы сегодня весь день его глушим, боремся с ним. А теперь нужно прислушаться к нему, и он выведет нас к воде. И Женька, когда поймет, что заблудилась, тоже выйдет к воде.
– Я не хочу никакого зова! – попятился Лешка. – С меня хватит! Я не хочу, как Женька вчера, никуда прыгать и топиться!..
– Надо, пойми, иначе…
И вдруг Сашка снова услышал плач. Они с Лешкой переглянулись. Плач и голос Женьки.
– Туда!
Через чапыжник, который еще четверть часа назад казался им непроходимым, они проломились за две минуты. И тут же в круге света керосинового фонаря возникли Женька и маленькая заплаканная девочка лет пяти.
– Это Леночка, она была здесь с родителями, погналась за бабочкой и заблудилась. – Женька сидела перед Леночкой на коленках и утирала ей слезы.
– Мама и папа меня ищу-ут… Я хочу домой!.. – еще пуще разревелась та.
– Отлично! Нам сейчас, в натуре, только маленькой заблудившейся девочки не хватало! – разозлился Лешка. – У нас по плану Апокалипсис
[7]
. Мы идем мир спасать! А это что? Что нам с ней делать?
– Тихо, сейчас я все скажу! Мы должны отвести ее… Мы должны отвести… – Женька озадачилась. – К ночному сторожу парка. А он уже пусть звонит кому надо, ищет ее родителей.
– Мелкая, ты не въезжаешь. Сколько мы с ней провозимся? А че мы сторожу скажем? Мы вообще-то ночью, типа, на частной охраняемой и – минуточку! – закрытой территории. Че, тоже за бабочкой побежали?
– А что ты предлагаешь?
У Лешки на лице было написано, что он предлагает бросить эту Леночку там, где нашли, и пойти дальше.
Сашка же встал в тупик. Он никогда не мог соображать быстро, его в первом классе даже дразнили «зпр»
[8]
, а родителям советовали забрать его домой и отдать в школу лет в восемь. Выправилось все только к концу учебного года: Сашка окончил его на одни пятерки, и больше никто в его умственных способностях не сомневался. Но привычка сначала все хорошо обдумать осталась.
– Че молчишь-то? – взвыл Лешка.
– Я думаю! – огрызнулся Сашка.
Леночка продолжала ныть, а Женька – ее утешать.
Сашка уже настроился на встречу с Чудовищем, на подвиг, про который твердил Лешка; нервы у него были на пределе. Но и бросать девочку в лесу они не могли, а уж взять с собой тем более.
– Мама с папой меня ищут, – вдруг встревожилась та, прислушиваясь. – Они там! Там! Ма-ма! – И девочка неожиданно прытко бросилась в темноту.
Лешка, Женька и Сашка недоуменно переглянулись и кинулись следом:
– Стой! Стой, малявка! Леночка, стой!
Светлое платьице девочки путеводным маячком белело среди деревьев то тут, то там. Но догнать ее почему-то не получалось. Правда, в какой-то момент Сашке показалось, что он слышит крики «Леночка, дочка!», и он успокоился: сдать бы эту мелкую по-быстрому родителям на руки и отправиться по своим делам.
