У Цельсия, конечно же!
Кроме него больше некому. Его люди подслушали вчера в трактире, как мы с Ананасом обсуждаем наши дальнейшие планы, и он заручился поддержкой стражей моста. Но зачем наркобарону все усложнять, когда он мог бы легко захватить нас еще в Коврове, пьяными и сонными?
– Внимание, Квадро и этот, который с тобой… прости, бродяга, не знаю твоего имени! – прогремел над мостом усиленный мегафоном голос. – Даже не вздумайте сопротивляться! Один выстрел с вашей стороны – и вы будете уничтожены!
Голос принадлежал не Горлохвату, а кому-то более пожилому, но тоже явно авторитетному. Неужто самому Цельсию?
– С кем я говорю?! – крикнул я, открыв дверцу и высунувшись наружу. – Это ты, что ли, Цельсий?!
– Это я, Квадро! – подтвердили с левого берега. – И, знаешь, что я думаю: а ты ведь меня обманул! И это весьма прискорбно, ведь Горлохват предупреждал тебя, что в моем городе так делать не нужно.
– Не может быть! – возмутился я. – Какой обман, о чем ты?! Разве твои химики не проверили товар и не убедились в его качестве?
– Дело не в порошке, – пояснил Цельсий. – Дело в том химическом препарате, который вы якобы не нашли у Ходока. Ты готов поспорить со мной, Квадро, что если мы сейчас обыщем твою тачку, то не найдем в ней бутыль или канистру с какой-нибудь странной жидкостью?
– Моржовый бивень ему в глотку! – прорычал вполголоса Ананас. – Иваныч, мы что, и впрямь позволим им шмонать нашу тачку?
– Погоди, не кипятись. Не будем раньше времени закусывать удила, – попросил я. И снова обратился к ковровчанину: – Нечестный спор у нас с тобой получится. Мало ли, какую «химию» вы у меня найдете и скажете, что она принадлежала Ходоку. И что я вам на это отвечу? Что купил ее на рынке? А как мне это доказать – чеков-то у нас давно никто не выписывает!
За весь вчерашний вечер мы с Панкратом и словом не обмолвились о канистре. Я был в этом стопроцентно уверен, поскольку выпивал в меру, не до потери памяти и пульса. Так что Цельсий не мог знать о канистре наверняка и сейчас действовал наугад. Но действовал грамотно и раскусил нашу хитрость. Он предположил, что если мы не привезли канистру в город, то, вероятно, припрятали ее где-то в окрестностях. А чтобы проверить это, нас надо сначала отпустить, позволить нам забрать груз из тайника, а уже потом задержать и обыскать. И, естественно, сурово наказать, если догадки Цельсия подтвердятся и обыск увенчается успехом.
Да, только наказать и никак иначе! Простить нас после этого будет невозможно в принципе. Начни наркобарон прощать всех, кто водил его за нос, как посмотрят на него его подручные и конкуренты?
Итак, что нас ждет дальше? В лучшем случае у нас отберут все. А потом, раздев донага, отпустят на произвол судьбы играть в прятки с копателями – игра, в которой нам почти наверняка не выиграть. В худшем случае… Ну, здесь такое множество вариантов насильственных смертей, что замучаешься их все перечислять. Как показывает практика, в этом вопросе фантазия у наркобаронов очень богатая.
– Хватит трепать языком, Квадро! – Цельсий был явно не расположен к переговорам. – Выходите из машины с поднятыми руками и без оружия! И молитесь, чтобы мои люди не нашли у вас то, что мне нужно. Эй, не заставляйте меня считать до трех – просто выйдите и все! Или лучше упростите задачу и нам, и себе – отдайте эту штуку сами, по-хорошему! Обещаю, вам это зачтется!
Не отыскать канистру в салоне Большого Вождя подручные Цельсия могли лишь в одном случае: если бы все они были поголовно слепы и лишены обеих рук. Поэтому я мог молиться хоть Христу, хоть Магомету, хоть Будде, хоть всем им вместе взятым – это не спасет нас от грядущего судилища.
– Эх, знал я, что рано или поздно станцую в обнимку с Костлявой. Но не думал, что это случится сегодня, здесь, на этом долбанном мосту! – Набычившийся Ананас сунул в рот сигарету и, злобно сопя, прикурил ее от зажигалки. – Ну что скажешь, Иваныч? Как по мне, сейчас самое время закусывать удила. Вижу, ты еще не кипятишься, но у меня пар уже отовсюду валит. Того и гляди, крышку с котелка сорвет, и черта с два ты ее потом обратно на место прикрепишь.
– Хватит брюзжать! Живо доставай рустамовский сканер и жми на красную кнопку! А я пока пойду сыграю в игру «заложник – террорист».
Из-за отсутствия пояснительных надписей на кнопках навигатора, взятого нами у мертвого Ходока, мы так и не выяснили, зачем нужна самая большая из них – красная, накрытая колпачком и торчащая особняком от остальных. Я предположил, что это была та самая тревожная кнопка, с помощью которой Ходок вызвал себе на подмогу спецназ «Гегемонии». Мысль была резонная, ведь других средств связи мы у беглеца не обнаружили. Что ж, настало самое время проверить мою догадку на практике. Или прыгать в реку и надеяться, что мы не разобьемся о воду, не утонем или что нас не пристрелят с моста…
Дилемма, которую я предпочитал пока решать не в пользу каскадерского варианта.
– Как на нее, заразу, жать-то? – спросил Ананас, достав из бардачка прибор и сковырнув пальцем крышечку над красной кнопкой. Мы все время держали его под рукой – на случай, если вдруг придется экстренно избавляться от этой компрометирующей улики.
– Подавай сигнал SOS столько, сколько сможешь, – пояснил я, вытаскивая стоящую позади моего сиденья, проклятую канистру.
– Я тебе что – моряк или летчик?! – огрызнулся напарник. – Откуда мне знать, как надо правильно «сосать» этой твоей морзянкой!
– А, дьявол! – выругался я, забыв о том, что бывшие уголовники могут не знать многих вещей, которые в современном опасном мире знают назубок и взрослые, и дети. – Жми так: три точки – три тире – три точки без пауз!
– Э-э-э… Что еще за, мать их, тире и точки?! А еще проще можно объяснить? – потребовал Панкрат. – Или ты до сих пор не понял, с каким остолопом имеешь дело?!
– Точка – короткое нажатие на кнопку, тире – в три раза дольше, – уточнил я, достав канистру и одевая пояс с револьверами. – Теперь разберешься?
– Теперь да! – кивнул Ананас. – Стало быть, три коротких, три длинных, потом опять три коротких без паузы… Несложная наука. Эй, а ты что еще задумал?
– Пошел тянуть время! – ответил я. И, нацепив пояс, взял в одну руку канистру, а в другую – ручную гранату. – Ты, главное, делай свое дело и не обращай на меня внимания. Как бы я там ни выпендривался и чем бы этих ублюдков ни стращал – не обращай и все…
Тем временем несколько «ублюдков» на той и другой стороне моста начали осторожно продвигаться к нам, продолжая держать нас на мушках. Не иначе, это им было поручено обыскивать наш джип. Когда я вылез из него с канистрой в руке, они оживились, решив, что я последовал совету их босса и добровольно преподношу ему дар, разве что не на блюдечке с голубой каемочкой. Но радость врагов оказалась скоротечной. Узрев у меня в кулаке гранату, из которой я демонстративно вырвал чеку и поднял ее вверх, показывая всем, головорезы тут же попятились обратно. Но отступили не до заслонов, а остановились где-то на полпути к ним.
