– Какую именно весточку ты бы мог передать от нас на нашу прародину?
– Вам должно быть видней, – попытался я пожать перегруженными плечами. – Что-нибудь такое, древнее и ценное, взглянув на которое ваши сородичи сразу поймут, от кого это. Но небольшое по размеру. Я-то могу что угодно унести, но размеры портала не позволят в него шагнуть с негабаритной вещью.
Честно говоря, мне было плевать на «весточки» и «ответы». Да я вообще в мир Ящера не собирался. С какого бодуна туда переться? Меня больше радовал тот факт, что два моих собеседника повелись, поверили и теперь были готовы на все ради дальнейшего нашего сотрудничества и мирного сосуществования. И уж воевать со мной, по крайней мере сразу и сегодня, не собирались. Вот за то и боролся.
Да и результат налицо:
– Мы подумаем, что можно из наших реликвий передать с посланием в твои руки, – перешел на излишне официальный тон старый ящер. – Поэтому продолжение нашей встречи состоится здесь же, завтра, в это же время. Тебя это устраивает… э-э…
Прозвучал невысказанный вопрос, как именно ко мне обращаться. Посланник богов? Слишком жирно. Чиди? Слишком унизительно. Да и не похож я на пупса. А имени я не назвал, слишком их у меня много. Да и не спешил с этим. Сами вон, зубастые травоеды, не представляются, а с чего я раскрывать должен свое инкогнито?
Зато мне припомнилась фраза, недавно высказанная Леней, и тут же выскочило:
– Доктор! Обращайтесь ко мне: Доктор Айболит! – еще и ментальную картинку показал, на которой к сказочному доктору ломятся на бесплатное лечение разные звери, а он все ставит и ставит им градусники. Лечит типа!
Представители иной договаривающейся стороны явно не успели ухватить весь гротеск картинки. Ибо в их тоне прибавилось уважения:
– Так мы договорились о встрече, Доктор Айболит?
– Да, уважаемые вожаки, я приду. Всего вам хорошего! – ну, раз у каждого своя команда лесного зверья, то они как минимум вожаки своего прирученного окружения.
Развернулся и пошел, стараясь не прыснуть от смеха. Найденов, когда узнает мои новые паспортные данные, зафиксированные в этом мире, точно умрет со смеху.
Если бы не текущие неприятности с покалеченными Свонхами, я бы и сам ржал во всю глотку. А так сдерживался и старался ускориться максимально. Ну и думать продолжал о сделанном мне предложении. Точнее, о моем весьма удачно прошедшем откровении. Говорил-то я, в общем, только правду и ничего более. Теперь следовало понять, соврали мне или в самом деле согласны на взаимовыгодные отношения?
«О как! У них тут и реликвии имеются? – поражался я, уже двигаясь внутри подземного перехода. – Да во множественном числе? И где эти мастодонты древние раритеты прячут? Неужели на собственных поясах из собственной шкуры? Интересно-то как!.. Если я не утрачу совесть окончательно и нагло не обворую ящеров, присвоив их реликвию себе, то, может, и стоит наведаться в тот мир? Не съедят же меня там их сородичи, раз все такие заядлые веганы? Другой вопрос – если это будет какая-то совсем никчемная вещица. Тогда и у меня интерес пропадет, да и на прародине этих травоедов мне не поверят…»
Слава шуйвам, в нашем жилище все оставалось сравнительно спокойно. Цилхи еще не пришла в сознание, а вот живчик Руд уже очнулся и выслушивал успокоительные утверждения Леонида о величии целительской медицины в мире Трех Щитов.
– Вот увидишь, – убеждал он кривящегося от неприятных ощущений юнца, – не пройдет и трех месяцев, как ты опять станешь прежним непоседой. А то и раньше!
– Как самочувствие? – склонился и я над бледным пацаном.
– Болит, – пожаловался тот. – Щиплет, дергает и колет, словно там иногда кто-то кинжалом ворочает.
Все правильно, культя еще толком не зажила. Если нечаянно ее толкнуть или прикоснуться не так, начнет кровоточить. Поэтому следовало срочно подлечить места травм, зарастить их.
А где взять силы, если мой резервуар выжат досуха? Правильно, только попытавшись выдоить резервуары остальных. Точнее, проверить, что там надоили прилаженные к поясам пластинки прозрачного янтаря. И начал с травмированного юноши.
И плевать, что Багдран осуждающе при этом на меня пялился, а Леня с непониманием кривился. Пришлось последнему напоминать по ходу дела:
– Забыл, что патриарх Фрейни нам на той лекции рассказывал?.. Да-с! Кого я спрашиваю-то?.. А Ястреб утверждал: «… даже погибая, человек не опустошает свой запас боевой энергии, если не умеет этого». То есть у него есть сила, но воспользоваться ею он не может. И получается парадоксально: я у Руда ее забираю, чтобы сразу использовать на него же, ускоряя регенерацию заживления.
– Тогда почему этого переливания никто, кроме тебя, не умеет делать?
– Талант, батенька, не пропьешь! – снисходительно хмыкнул я, нарочито хвастаясь и задирая подбородок. – И не забывай, что во мне не просто один Первый Щит. Все мне помогает по совокупности. Ну и наличие прозрачного янтаря оказалось как нельзя кстати.
У раненого нашлось всего лишь три десятых процента, толком и на минимальную искорку боевого эрги’са не хватит. Но еще четыре десятых я выдоил у Багдрана. После чего суммарная сила исцеления привела к тому, что боль в культе почти исчезла. Резко расслабившийся Руд протяжно вздохнул и провалился в блаженный сон.
А мы подались к Цилхи, с теми же намерениями снять боли в ее укороченной руке. Только в виде доноров теперь использовались Леонид и Эулеста. Пострадавшую девушку тоже привели в относительный порядок. Она порозовела и задышала во сне спокойнее, умиротвореннее.
Наверное, из меня тоже жизненные соки при лечении уходили изрядно, потому что, с трудом съев свои три порции ужина, еле добрел до кровати. Раздевался – на автопилоте. А потом спал без снов как убитый.
Тяжело быть Доктором! Как только Айболит справлялся со своими пациентами и не оказался при этом съеден вместо таблеток в ночное время? А работай он в дурдоме? Или прототип героя как раз оттуда и взят? Хм!.. Явно ведь выдуманная сказка.
Глава двадцать восьмая. Доктор – утешитель
Наверное, Ленька подслушал мои мысли, пока я спал. Потому что запел голосом Высоцкого, как только я открыл глаза:
– Здесь главврачиха-женщина не буйно, но помешана, я говорю: «Сойду с ума…», она мне: «Подожди!»
И как это мой друг к своим двадцати восьми успел запомнить столько песен знаменитого барда?
– Ну и чего? – начал я день с ворчания. – Чего тебе не спится? Еще и орешь, как полоумный.
– Да потому что я уже умираю от усталости! – прорвалась у друга искренняя досада и раздражение. – Последние четыре часа все успокаиваю твою Цилхи и удерживаю ее от необдуманных поступков. Представляешь, решила уйти из жизни! Мы ее спаиваем постоянно водой, потому что та моментально из тела со слезами уходит. И слов на уговоры уже не хватает совершенно.
Начав одеваться и пытаясь прогнать дремотное состояние, я не стал сдерживать прущий из меня пессимизм:
