Андрея я увидела сразу же, как только нашла в себе силы отвести взгляд от Паутины Вечности. Хотя, скорее, это был все же Эридан. Я толком рассмотреть не успела. Всего мгновение, и он превратился в сияющий всполох. Раздумывать было некогда, по наитию я схватила крохотное сияние прежде, чем оно исчезло, и спрятала его в ладонях. Оно не обожгло, обдавало умиротворенным теплом. Но я не сомневалась, что стоит мне отпустить, и эта последняя искра жизни погаснет.
– Нет-нет, пожалуйста, держись, не покидай меня, – сбивчиво прошептала я. – Мы сейчас вернемся домой, и все будет хорошо!
Я кинулась обратно к лестнице. Спустилась, едва не спотыкаясь, и оказалась в уже до опостылевшего знакомом зале. И тут начался все тот же кошмар. Снова череда одинаковых залов, без какого-либо ориентира. Даже звучание Нитей Судьбы теперь не было слышно, да и лестницу я снова найти уже не смогла.
Не знаю, сколько времени я так в панике металась из зала в зал, пока просто ноги сами собой не подкосились. Упав на колени на каменный пол, я прижала к себе спрятанное в ладонях теплое сияние и разревелась от отчаяния. Сами собой вспомнились строчки из так любимой Андреем песни: «Не удержать в руках обломки скал, не отыскать того, кто ветром стал. Не пожалеть и не сказать прости. И не успеть его уже спасти…».
Здесь, в посмертии, я чувствовала, не существовали стихии, не имели власти Создатели и даже, возможно, те, кто над ними. Не к кому было взывать о помощи, не у кого спросить совета. Теперь я отчетливо понимала, что хоть и смогла чудом сюда попасть, обратной дороги для меня нет. Но слезы унялись, оставив после себя лишь тихое безмолвное отчаяние. Я просто сидела на полу, бездумно смотря в пространство перед собой и по-прежнему бережно храня в ладонях последнюю искру чужой жизни.
Время не имело здесь счета. Может, прошло лишь мгновение, а может, и вечность успела миновать, как вдруг я услышала шаги. Неспешные и размеренные. Неизвестный явно знал, куда идет и зачем, не метался в панике, подобно мне до этого. Я подняла глаза как раз в тот момент, когда дверь зала отворилась. Наверное, надо было удивиться, но я лишь поднялась на ноги и равнодушно поинтересовалась:
– Ты умер?
– А я похож на мертвого? – Руслан усмехнулся.
– Откуда я знаю, похож или нет, – я пожала плечами, – быть может, тут все мертвые как живые. А живые как мертвые, – мой голос дрогнул.
Он подошел ко мне и уже без усмешки поинтересовался:
– И чем ты думала, а? Хотя куда вернее спросить, думала ли вообще, – он покачал головой. – Карин, одно дело – разделить с кем-то его боль. И совсем другое – смерть. Если у боли есть границы, то у смерти их нет. Для тебя это с самого начала была дорога в один конец.
– Ну а тебе-то какое дело? – ответила я почти грубо. Полянский был последним, с кем бы я хотела обсуждать мотивы своего поступка. И даже не волновало то, что сейчас здесь он – единственный живой человек, кроме меня. Ну подумаешь, останусь наедине навечно и рано или поздно сойду от этого с ума. Учитывая, что мне все равно не жить, даже перспектива безумия в вечности уже не казалась пугающей.
– По большому счету, никакого. Но в данный момент ты нужна мне живой.
– Это ты такой заботливый или такой корыстный? – Я не удержалась от нервного смешка. – Слушай, иди уже давай, куда шел, и без тебя, знаешь ли, невесело.
– Иногда сам поражаюсь своему терпению… – Руслан вымученно вздохнул. – Короче, пока ты не вынесла мне мозг, и я не передумал, у меня к тебе есть предложение. Прежде чем начнешь вопить, что тебе сто лет ничего не нужно и посылать лесом, дослушай, – оборвал он мой порыв возражать. – Я могу вытащить тебя отсюда. Да, могу, ты не ослышалась. В моих силах вернуть тебя в мир живых. Так что придешь в себя и будешь вспоминать свою вылазку в посмертие как страшный сон.
– И в честь чего это ты такой добрый? – Я не сводила с него пытливого взгляда. Чувствовала, что Руслан не лжет. А ведь если он и вправду вернет меня, то этим будет спасена жизнь Эридана-Андрея, искорка в руках безмолвно уверяла в этом. Но я не сомневалась, что Полянский готов расщедриться на такую милость не просто так. И, конечно же, не ошиблась.
– Взамен от тебя требуется сущий пустяк, – ледяной взгляд Руслана заранее не сулил ничего хорошего. – Сейчас ты у Паладинов, на квартире Парфенова стоит ментальная защита, исключая какое-либо вмешательство извне. Все, что требуется от тебя, это незаметно покинуть ее пределы. Само собой, никто не должен быть в курсе.
Наверное, следовало спросить, зачем это понадобилось ему, но мне сейчас казались подобные мелочи неважными. Главное, вернуться в жизнь, а там уж и решать, как, собственно, жить-то дальше.
– Значит, я просто должна покинуть зону защиты и все? – уточнила я на всякий случай.
– И все. После я сам тебя найду, – Руслан выжидающе протянул мне руку, видимо, понимая, что решение уже принято.
Я лишь согласно кивнула в ответ, боясь лишний раз разжать ладони. Он едва уловимо коснулся моего плеча, и тут же все переменилось.
Я очутилась в непроглядной темноте. Уже одна. Но пусть я не видела ничего сейчас, но отчетливо чувствовала: я вернулась, я жива… Осторожно разжала ладони, выпуская теплую искорку. На миг тьма озарилась ее сиянием, и все снова исчезло. И проваливаясь в спокойствие бессознания, напоследок я подумала лишь об одном. Не о том, что все-таки спасла жизнь Эридана-Андрея. Не о том, что зачем-то понадобилась Руслану и по-прежнему играю по его правилам. Меня волновало другое. Подсказав мне, как попасть в мир посмертия, Кариан заранее знала, что мне оттуда не выбраться? Может, Создатели решили таким образом от меня избавиться? Наверное, следовало расстроиться или испугаться, но сейчас меня больше манил покой окружающей темноты и возможность хоть на время ни о чем не думать. Тем более такая роскошь явно представилась мне ненадолго.
Глава двенадцатая
Неожиданные последствия великих подвигов
Реальность встретила меня смутным шумом чужих разговоров и духотой непроветренной комнаты. Открыв глаза, я огляделась по сторонам. Теперь в спальне у Вадима находились две кровати. На одной в данный момент лежала я, а на второй спал Андрей. Именно спал. Пусть еще бледный, но уже вполне живой.
Попытка встать на ноги обрадовала головокружением. Видимо, не стоило так резко вскакивать. Я присела на край кровати и достала из кармана джинсов мобильник.
– Е-мое… – выдохнула я ошарашенно. Оказывается, уже прошло три дня. И при этом ни одного звонка от родителей. Тут, наверное, традиционное Светино внушение постаралось. Ну или Паладины удружили. Главное, что мама с папой обо мне не волновались. Хотя из-за постоянных обманов совесть и грызла нещадно.
Я снова попыталась встать. На этот раз получилось удачнее. Держась за стенку, я направилась к выходу из комнаты.
Судя по доносящимся голосам, это Рита с Вадимом что-то не поделили на кухне.
– И что, по-твоему, раз я Паладин, то должен уметь прямо из воздуха материализовывать пирожки да булки? – возмущался Парфенов.
